– Еще как, – признался Джулиус. – Может, поэтому я вырос самовлюбленным скотом…
– Прекрати. – Сириус легонько толкнул его в бок. – Ты сейчас похож на желе из крыжовника!
– Утешил, – рассмеялся он. – Пошли отсюда.
– Запросто, только за дверью начинается уже моя реальность, – предупредил тот. – Если ты со своей еще что-то можешь сделать, как-то исправить… попросить прощения, то я уже опоздал. Понимаешь, каково это?
Джулиус поднялся на ноги и подал руку Сириусу. На мгновение показалось, что есть между ними что-то такое – понятное без слов.
– Давай останемся? – предложил он. – Надеюсь, Фолия мне сегодня не приснится.
– Спасибо, но нет. – Мальчишка убрал челку со лба. – Я решил кое с кем тебя познакомить. Только ты нафантазировал свой дом слишком высоко над моим воображаемым уровнем моря.
– И что сие означает? – Джулиус поднял бровь.
– Примерно то, что из дверей придется прыгать на ближайшую крышу, – издевательски пояснил Сириус.
– Легко! – Принимать любые вызовы – дурная черта, но отказать себе в удовольствии Коллоу не мог.
– Спорим, я улечу дальше, если даже разбегаться не стану? – Голубовато-серые глаза вспыхнули неподдельным азартом.
– Не выйдет! – строго возразил Джулс. – Я с тобой больше не спорю. Убьешься еще.
– Это вряд ли, – грустно пошутил тот.
Джулиус боялся, что на берегу обидел Сириуса своей грубостью. Но с другой стороны, кому понравится такое нахальное вторжение туда, где привык всегда быть один?
За дверью действительно ждало небо. Голубое и по-летнему чистое. Яркое полуденное солнце играло на карнизах и водосточных трубах, а флюгеры как один замерли в ожидании ветерка.
– Вопрос можно? – Джулиус взглянул вниз.
– Страшно? – Сириус сел, спустив ноги с порога.
– Да я не об этом! – отмахнулся он. – Зачем ты со мной так… возишься?
Мальчишка запрокинул голову. Беззаботная улыбка не сумела обмануть живое сердце, замаскировать странную тоску.
– Причин предостаточно, – заверил он. – Я имею представление о том, кто ты и каков ты, – чем не причина? Сам вон не знаешь этого, а так собой доволен.
– Что значит «не знаешь»? – возмутился Джулиус, но собеседник подскочил на ноги и кузнечиком перелетел на соседнюю крышу.
– Всему свое время! – крикнул он уже оттуда. – Сейчас просто чудовищно рано! Ты ведь так и так мне не поверишь. Сам бы себе не поверил. Прыгай уже! Если я не твержу, что мы спешим, это не значит, что нужно впадать в задумчивость при первом удобном случае!
Только Джулиус сорвался с порога, дом Тэсори пропал.
– Как станем спускаться? – Вопрос, которого Сириус явно ждал.
– Для водосточной трубы и карниза ты слишком неуклюжий, – скептически оглядывая рослого светловолосого мальчишку, отметил тот.
– Либо ты берешь свои слова обратно, либо я тебя отсюда сброшу, – пригрозил Джулс, закатывая рукава.
– Не сегодня, – отмахнулся Сириус. – Если ты вспомнишь, когда в последний раз делал что-то такое сам, без помощи знаний аркана, я непременно все возьму, еще извинений сверху досыплю. А так…
Джулиус молча бросился на обидчика! Несколько секунд борьбы. Желание хорошенько вздуть загадочного дружка неожиданно разгорелось лесным пожаром. И за его проклятые намеки и недомолвки, и за попытки совать нос, куда не просят, и за обидные подколки, – за все сразу! Крыша ушла из-под ног, и мальчишки покатились под уклон!
– Сейчас упадем! – Сириус попытался уцепиться, нелепо раскинув руки.
– Никогда не боялся падать! – зарычал Джулс. – Я проснусь, а ты останешься здесь… один. Все еще уверен, что знаешь меня лучше, чем я сам?!
Черепица закончилась. Коллоу закрыл глаза, но вместо пробуждения почувствовал под собой стог ароматного сена! Тело болело, как один сплошной синяк.
– Откуда это здесь? – спросил он, сталкивая с себя Сириуса.
– Ничего умнее в голову не пришло, – признался тот, утирая разбитую губу. – Удивил только тем, что с первого удара не сломал челюсть. И даже ни одного зуба не выбил. Слабо.
– Так это я мигом исправлю. – Запал сошел на нет, а его место занял стыд.
– Перестань. – Мальчишка съехал на мостовую. – Я виноват только в том, что нечаянно подсмотрел краешек твоего счастливого прошлого. Ты ведь из-за этого злишься?
– Пожалуй, – нехотя согласился Джулиус. – Пропустим взаимные извинения? Мы, кажется, куда-то спешили?
– По техническим причинам я пока никуда спешить не могу, – простонал Сириус, расправляя плечи. – Так что можешь смело просить прощения.
– Прошу, – буркнул он.
– Прощаю.
Друзья медленно брели по пустым улицам Шейдивейл, мимо главного здания, дальше вглубь, через арку в парк…
– Стыдно? – тихо спросил Сириус.
– Угу. – Джулиус сосредоточенно смотрел себе под ноги.
– Я тоже был не прав, – сообщил тот. – Ясно же, что с крыши по водосточной трубе спуститься нельзя. Она не лестница и для подобных упражнений не предназначена. Попытайся мы, грохнулись бы оба. Даже не перебрались бы на нее.
– Пообещай, что больше не станешь задирать меня? – Дорожки парка разбегались в разные стороны, увлекая под тенистые кроны величественных деревьев.
– Обещаю. – Сириус замер и прислушался.
Откуда-то из-за кустов раздался истошный рев:
– Пончик!!! Пончик!!! – С минуту скрытый от глаз мальчишка вопил и дубасил палкой по чему-то твердому.
– Ты решил познакомить меня с психопатом, испытывающим жгучую ненависть к кондитерским изделиям? – шепотом поинтересовался Джулс.
– Он хотя бы на людей не кидается, как некоторые, – нахмурился Сириус. – А «Пончик» – это кот.
– Неужели по зверьку можно так колотить? – Коллоу вытянул шею.
– Идем, сейчас все поймешь. – Он шагнул в кусты.
На полянке неподалеку среди хорошо утоптанной травы поднималась знакомая золотистая сфера, только была она меньше метра в диаметре. Вокруг сферы кружил парень лет двадцати со здоровой дубиной в руках. Заметив, что не один, он обернулся. В широко распахнутых серых глазах вспыхнул недобрый огонь.
– Черт бы тебя побрал, Малькольм, с твоими дурацкими советами! – Парень отступил на шаг и, размахнувшись, ударил палкой сферу, внутри которой дремал рыжий в полоску кот. – Можжевельник, значит, и мед… Пончик! Очнись!
– Молоко и мед… – робко вставил Сириус.
– Да, убегать он, конечно, перестал, – игнорируя реплику, продолжил псих. – Эксперимент прошел удачно, но как теперь достать кота? Вот сейчас я тебя этой дубиной промеж рогов… Пончик, милый, очнись!
