«Я теперь, как Софья», – эхом отдалось в пустом сознании. – «Она возьмет меня в свой сказочный мир?».
– Не дай ей отключиться! – приказал Клаус. – Под холодную воду, срочно!
– А толку? – От отчаянья на ресницах Би набухли крупные слезы. – Она уже и так как ледышка.
– Тогда тормошите ее, что ли… – В этой ситуации он не мог позволить себе запаниковать.
Робин уронила лицо в ладони. Бросив бесполезную Лют, Клаус поспешил к вороху полотенец.
– Эмьюз! Посмотри на меня! – Он сгреб бедняжку в охапку. – Ты же такая живая…
Голова девочки упала набок.
Тяжело соображать, когда четыре пары глаз таращатся и ждут чуда. Искать лекарство от робости поздно, размышлять о том, что пристойно, а что нет, – глупо. Дрожащими губами он прикоснулся к холодной шее.
– Я… люблю тебя. – Душное смущение не позволяло ни шевельнуться, ни поднять взгляд.
Клаус просто поглубже уткнулся во влажные кудряшки и крепко зажмурился. Сердце радостно подпрыгнуло в груди, когда слабые ручки легли мальчишке на плечи. Он даже представить не мог, что произнести эту фразу будет так легко и удивительно приятно. И уж точно не рассчитывал, что станет делать что-то подобное при свидетелях.
Идиллия продолжалась недолго. Почувствовав, что интерес к ее персоне угас, Лют попыталась улизнуть.
– Куда собралась?! – Урд повалила беглянку на пол.
– Шутки кончились. – Клаус снова вручил Эмьюз девочке с цветными волосами.
– Не трогайте меня! – Лют шарахнулась в сторону и забилась в угол.
Никто из присутствующих не рискнул бы остановить мальчишку, надвигавшегося черной тучей.
– Теперь до тебя дошло? – выплюнул он. – Отдай склянку.
– Я не виновата… я не знала… я… – лепетала Фьюри, закрывая голову руками, точно ее сейчас начнут бить.
– Виновата, – холодно отрезал Клаус. – Если бы Эмьюз сняла повязку там, где ты ее бросила, ты стала бы убийцей. Склянку!
Он требовательно протянул руку.
– Сейчас… – Лют судорожно обшаривала свои карманы. – Вы простите меня? Я не хотела… я не знала…
– Если Эмьюз простит. – Хотелось верить, что содержимое склянки подскажет правильный способ лечения.
По-настоящему сердилась на Лют только Би, остальные успели понять, что вторая Тень раздавлена осознанием собственной глупости. Правда, и жалеть Лют желающих не нашлось.
– Сколько здесь было отравы? – принимая продолговатый пузырек, спросил Клаус.
– Почти до краев, – выдавила та, не поднимая головы. – Что теперь будет?
– Смотря с кем. – Урд помогла трясущейся от нагнавшего ужаса блондинке встать на ноги. – Сначала убедимся, что друзьям ничего не угрожает, потом разберемся с врагами.
– Я попробую связаться с дедом. – Мальчишка сунул пустую склянку в карман.
– А он разве не на лекциях? – удивилась Робин.
– Нет. – Клаус старался не смотреть туда, где Клер баюкала груду полотенец. – Его срочно вызвали в город. Зачем, я не в курсе.
– Ну что? У нас-то какой план? – Йонсон говорила как-то слишком бодро. – Фьюри пойдет сдаваться в деканат, а мы отнесем Варлоу туда, где тебе тоже можно находиться? Например, обратно в Госпитальный корпус. Нет?
– Не нужно деканата… – жалобно заскулила Лют.
– Что значит «не нужно»? – возмутилась Би.
– Вынужден согласиться с Тенью, – ко всеобщему удивлению объявил мальчишка.
Фьюри попыталась скользнуть Клаусу за спину, только тот перехватил ее на полпути и легонько оттолкнул.
– Сейчас объясню, – продолжил он. – На Рыцарей Призмы не должны действовать подобные зелья. Как только кто-то разнюхает, что Эмьюз исключение, встанет вопрос о ее пригодности. Она может так никогда и не стать полноценной Тенью. Это очень плохо. Но если удастся все поправить – обойдется.
– Получается, Лэндвик останется чистенькой? – в глазах Урд вспыхнули недобрые огоньки.
– Не останется, – заверил Клаус. – Хранение запрещенных зелий чревато не просто исключением, а тюрьмой.
– А вдруг у поганки больше ничего не осталось? – возразила та.
– Не так важно, что осталось. Важно, что у нее найдут. – На остром смуглом лице не дрогнул ни единый мускул. – Хватит точить лясы. Время двигаться. Эмьюз будет вменяемой уже к утру. Я говорю «будет», потому что в противном случае… все пропало.
– Твой подход мне нравится! – кивнула Урд.
Она воровато выглянула в коридор.
– Псст! Кван! – шепотом позвала Йонсон. – Давай-ка к нам.
– А как зе столозыть? – Добродушная толстушка занимала собой почти весь дверной проем.
– Я что, просто так распинался? – нахмурился Клаус. – Зачем еще свидетели?
– Послушай, братишка, – Урд по-свойски похлопала его по плечу, – проведи шесть лет в приюте, за стенами которого никто не ждет, и ты научишься полагаться не на тупые железки, а на друзей.
Клаус больно прикусил язык.
– Сто от меня тлебуется? – Нуо с опаской покосилась на сурового мальчишку.
– Возьмешь Варлоу и отнесешь ее в общую гостиную. – Йонсон явно приняла командование на себя. – Полотенца придется бросить здесь, так что кто-то мухой слетает наверх и притащит плед. Клер, разыщи наших раздолбаев. Пусть живо выдумают, чем замаскировать состояние Варлоу. Фьюри придется таскаться за мной. Доверия ей нет. А ну как побежит к Лэндвик докладывать?
– Не побегу. – Голос Лют дрожал.
– Расходимся? – больше у Урд, чем у кого бы то ни было, спросил Клаус.
– А можно мне с тобой? – Робин выступила вперед.
– Лишние руки действительно не помешают, – нехотя согласился тот.
Редкие электрические лампы на стенах горели едва-едва. Клаус ждал, что навязавшаяся лупоглазая девчонка попросит сбавить скорость, но та не отставала ни на шаг. Предсказательница-неудачница сверлила его спину тяжелым испытующим взглядом.
На улице окончательно распогодилось. Выглянуло сонное взлохмаченное солнце, чьи лучи грели скорее души, чем тела. Осень сняла приветливую маску и показала себя во всей красе.
На втором перекрестке Клаус свернул налево и взбежал по крутым ступенькам высокого крыльца.
– Ничего внутри не трогай, – предупредил он, замешкавшись в поисках ключа. – Кроме нас с дедом, здесь живет Дарроу.
За порогом в нос ударил стойкий аптечный запах, от которого с непривычки чесались глаза и першило в горле.
– Можно воды? – закашлялась Би.
– Ты пришла помогать или тратить мое время? – перебил мальчишка. – Терпи. Сначала дело, вода потом.
Они поднялись на второй этаж.
