– Знаешь, кто меня сейчас больше беспокоит? – ловко сменила тему она. – Тангл. По мне, так это потенциальный предатель, а значит – дивный.
– Спешишь с выводами, – осторожно предостерег Джулиус. – Мальчишка не подарок – что верно, то верно. Тангл запутался. Но я знаю, как помочь в такой ситуации.
– Я слышу от тебя слово на букву «п»? – Корникс изобразила искреннее удивление. – Неужели убьешь его?
– Прекрати паясничать! – обиделся он.
– Нет, – рассмеялась та. – Наставник, ненавидящий подопечную, – что-то новенькое… Пахнет сговором, Джулс. Твоя игра грозит вырваться из-под контроля.
Неожиданно Тень поднялась на ноги и, не говоря ни слова, направилась прямо к окну.
– Что ты делаешь? – только и успел выдохнуть он, когда Корникс рывком распахнула шторы.
Лицо, руки и шея ее покрылись кровавыми волдырями… Тень горела без огня, но не двигалась с места!
– Невозможно… – Джулиус хотел было броситься к ней, но обнаружил, что вморожен в ледяную глыбу по пояс.
– Не понял еще? – осведомился голос Корникс откуда-то из-за ее спины. – Это сон. Ты спишь.
– Покажись! – взревел Коллоу.
– Сколько угодно, – отозвался все тот же голос.
Темноволосый голубоглазый ребенок лет десяти шагнул на свет и осторожно взял Корникс за руку. С обугленного тела Тени лоскутами сходила кожа, обнажая белые кости. Улыбка на лице мальчика выглядела отвратительно невинно.
– Прекрати! – Джулиус почувствовал невыносимый холод.
– Что именно? – продолжил мальчик не своим голосом.
– Корникс… – борясь с дрожью, выдавил он.
– Ну так это не я, – возразил ребенок. – Это твое собственное воображение… или совесть? Интересно, чувство вины не мучает? Ты же знал, что именно это ждет ее? Знал, но ничего не предпринял. Нещадно использовал чужие таланты, не заботясь о последствиях.
– …з-з-заткнись. – Губы окоченели.
– Она не винит тебя, – будто по-секрету сообщил непонятный мальчишка. – А вот я виню. Вечности не хватит искупить все то, что ты совершил. Но шанс представится непременно. Теперь, проснись. Проснись, Джулс.
Очертания комнаты поплыли.
– Проснись, Джулс! – настоящая, живая и невредимая Корникс тормошила его за плечи.
– Прости меня… – Горький ком застрял в горле.
– Это ты меня прости, – улыбнулась Тень. – Зря позволила тебе спать в кресле. Надо было настоять на своем.
Джулиус взял подругу за руки и пристально уставился ей в лицо. Наверняка именно смятение во взгляде заставило Корникс замолчать.
– Я виноват перед тобой, – вдруг признался он.
– В чем? – искренне удивилась Тень.
– Во всем. – Коллоу не отводил глаз. – Если бы не я, ты была бы здорова.
– Глупости! – отрезала та. – Это был мой выбор. И только мой. Я ни о чем не жалею.
– Даже если так, все равно, прости меня. – Сердце гулко колотилось в висках.
– Я прощаю. – Корникс нагнулась и по-матерински ласково поцеловала Джулиуса в лоб.
От легкого влажного прикосновения тягостные мысли растаяли без следа. Единственное, что продолжало расстраивать, так это то, что все придется пересказывать заново.
Глава 11. Посылка из прошлого
Сумбурный день закончился. Сначала Эмьюз чувствовала себя несколько странно в кругу студентов-реконструкторов. Но когда привыкла, открыла целый мир. Кто ж мог знать, что покойный Гудман был добряком и весельчаком? Про недовольную усталую физиономию по ту сторону зеркала ничего подобного сказать не приходило в голову. А он оказался именно таким. Профессор любил своих студентов и не только преподавал, но и являлся деканом факультета.
Дэн и Бэн наперебой рассказывали, как тот спасал их от неприятностей или объяснял принципы сложнейшей науки на примере мыльного пузыря, наполненного табачным дымом из его трубки! Мисс Варлоу даже пожалела, что никогда не узнает Джастина Гудмана с этой стороны.
Эмьюз молча сидела на подоконнике, прислонившись лбом к стеклу, и думала, как бы сложилась ее жизнь, если бы представился случай взаправду подружиться с профессором. А за окном солнце медленно клонилось к закату, играя золотыми лучами на пурпурных облаках. Так приятно было смотреть вниз, на крепостную стену, и дальше – туда, где у подножья пологого холма ютился сонный город. Сердце переполняла немая радость, беспричинная и необъятная. Наконец от сияющего диска осталась лишь тонкая полоска, а небо поделилось на две части: фиолетово-синюю и насыщенно-голубую.
– Ты собираешься спать? – Робин осторожно подсела рядом.
– Да. А почему ты спрашиваешь? – Эмьюз не отрывала взгляда от горизонта, точно пытаясь удержать солнце.
– Завтра начинается учеба. Я позволила себе распечатать твой конверт. – Девочка виновато улыбнулась. – Ты, похоже, не интересуешься этой ерундой. Но если не явишься на занятия, заработаешь неприятности.
– И что в нем, в конверте? – изображая безразличие, бросила юная Тень.
– Факультет Теоретической и Прикладной Суммологии, с утра у вас аж пять пар. – Робин зевнула. – Я не желаю поднимать тебя завтра с постели насильно, хотя и так понятно, что если не ляжешь сейчас, в срок сама не проснешься. Лют, к слову, уже час как уснула.
– Вот почему ты говоришь шепотом, – догадалась мисс Варлоу.
– Ага, – кивнула та. – Если чего не понимаешь, спрашивай у меня. Любую мелочь.
Эмьюз с трудом переключилась со стремительно угасающего заката на более насущные вещи.
– Что с собой брать и куда идти? – Прозвучало это как-то ну уж совсем глупо, так что она решила пояснить: – Завтра.
– На ознакомительные занятия ничего особенного не требуется. – Робин снова зевнула. – Конор говорил, что достаточно писчих принадлежностей. На первую пару все равно идем вместе.
– А какой у тебя факультет? – спохватилась девочка.
– Такой же. – Би принялась расплетать свои потешные косички. – Только специальность «инженер-призмотехник».
– А я кто? – Эмьюз уже жалела, что не поинтересовалась содержимым документов.
– Ты – Тень.
– Мы разве с Лют исключительно вдвоем учиться будем? – похоже, возникло легкое недопонимание.
Робин по-собачьи затрясла головой, распушая волнистые от кос волосы.
– Нет, конечно, нет, – продолжила она. – Ваша специальность – прикладная суммология. Что именно сие означает, я не в курсе. Знаю, что в шутку этих студентов называют ОПАми… или как-то так. Может, лучше пойдешь вымоешься и на боковую? У меня мозги уж не соображают. Не забивай себе голову. Завтра будет завтра.
Совет показался достаточно здравым, чтобы им воспользоваться. Эмьюз, правда, заволновалась по поводу помятой и выпачканной формы, но и тут Би пришла на помощь: «Оставь на плечиках и подвесь к ширме – утром будет как новая».
