– Не-е-е, – весело протянула Ирис. – Отчисляют за неуспеваемость тех, кто экзамены проваливает. Ничего… Вот зимой и ты узнаешь, что такое сессия. Лучше бы нас убивали.
«Вдвоем гораздо приятнее, чем одной», – отметила Эмьюз про себя.
– Я все равно не понимаю, чем ты не угодила той компании, – добавила она уже вслух.
– Видишь ли, – Ирис на мгновение задумалась, – мне выпала честь произнести напутственную речь от старших курсов. Это ответственное и почетное задание. Оратора выбирают преподаватели и комитет студенческого самоуправления. Как ты догадываешься, Амбер не выбрали. Но если бы я отказалась или не смогла по любой другой причине, она бы меня «подстраховала».
– И только-то?! – Возмущению не было предела. – Из-за какой-то ерунды!..
– Может, для тебя, но не для Амбер, – покачала головой та.
– Все равно… – что именно «все», Эмьюз сказать не успела.
Парк закончился, а у ворот обнаружилась та самая красивая белая в сереньких пятнышках лошадь, от которой отказалась Росарио.
– Прокатимся? – спросила Ирис, заметив живой интерес новой подруги.
– А билетики у вас с собой, барышни? – подмигнул горбатый мужичок помятого вида.
– Да. – Все бы ничего, но Эмьюз успела достаточно громко ляпнуть свое «а какие билетики?»
– Студенческие, голуба моя. – Почти все лицо хозяина повозки скрывали ухоженные усы и борода, а глаза прятались под козырьком немного выцветшей кепки. – Без билетиков только за деньги.
– Я могу показать вам свой, – не дожидаясь, пока незадачливая спасительница окончательно испортит положение, объявила Ирис. – Эмьюз только сегодня прибыла и ей просто не успели выдать документы.
– Откуда мне знать, что подружка твоя зачислена, а не просто ряженая? – Упрямый кучер приподнял козырек двумя пальцами, и окинул девочек цепким хитрым взглядом.
– Просто поверить моему слову.
От испуганной жертвы не осталось и следа. Бледно-голубые, почти серые глаза смотрели уверенно, а прямые темно-каштановые волосы, немного не достававшие до плеч, придавали лицу Ирис серьезность.
– Я знаю, что уже к вечеру документы будут выданы, – добавила она.
– Где вас таких умных берут? – хмыкнул в бороду мужичок.
– Университет Шейдивейл, факультет Теоретической и Прикладной Мантики. – Из всего Эмьюз поняла только первые три слова, но кучер явно понял больше.
– Предсказательница, значит, – усмехнулся он. – Ну, если троечница, пойдете пешком.
– Отличница, – заверила Ирис. – Еще и зачетку показать?
– Не надо! Садитесь, – отмахнулся тот.
«И где тут смысл?» – размышляла мисс Варлоу, пристально вглядываясь в продолжавшую о чем-то рассказывать спутницу.
Можно было сомневаться в истинности информации о предсказателях, выданной обычно бесполезной памятью, только по всему выходило, что не должны они попадаться в ловушки…
– Подожди, – собрав мысли воедино, перебила чудом спасенную от уродства девочку Эмьюз. – Я не соображу никак…
– Ты меня не слушала? – расстроилась Ирис.
– Задумалась, прости, – призналась она. – Почему ты не предвидела неприятности в парке?
На прямой вопрос студентка ответила не сразу.
– Вот ты о чем. – Беззаботная улыбка расцвела на лице Ирис. – Я предсказываю только приятные и счастливые вещи: свадьбы, рождение детей, подарки и все в этом духе. Ничего грустного или страшного. Меня даже прозвали «Радугой», потому что «черного цвета» нет.
– А мне ты что-нибудь хорошее можешь предсказать? – На самом деле Эмьюз старалась избавиться от чувства вины за смутные подозрения.
– Тебе? Запросто, – подмигнула Ирис «Радуга» Гудчайлд.
Но стоило той набрать в грудь воздуху и задуматься, как повозка налетела на камень и подпрыгнула так, что обе девочки чуть не вывалились на мостовую.
– Прошу пардона, голубы мои. – Хозяин лошадки чуть развернулся к пассажиркам и криво улыбнулся, сверкая золотым зубом. – Не рассчитал чутка.
– Смотрите на дорогу, – попросила Ирис.
Радуга прикусила щеку и уже сама была не рада идее прокатиться до Университета. Тема судьбы ускользнула, и мисс Варлоу не спешила ее поднимать. Не то чтобы Эмьюз боялась своего будущего, скорее она подозревала, что Ирис нечего там искать.
Когда местность стала узнаваемой, в кармане сам собой обнаружился ключ.
– Не подскажешь, где это? – Зачем напрягаться и изучать карту, если можно спросить?
– Хм… – протянула Ирис, разглядывая номер, выбитый на прямоугольнике костяной таблички. – Только цифра. Нет корпуса. Значит, тебя поселили с «чудиками».
– С кем? – Неприятный холодок пробежал по спине.
Не хотелось думать, что Радуга не такая светлая и добрая, какой старается казаться, но новая знакомая немедленно рассеяла все сомнения.
– Не пугайся, они отличные ребята! – горячо заверила она. – Все друг дружку знают. Учатся на разных курсах и факультетах, но очень сплоченные. Они до единого воспитанники пансионов при Ордене Танцующей Тени. Я в таком практику по выбору проходила. Удивительное место!
– Да уж… – Эмьюз нечаянно произнесла последнее вслух.
– Ты знаешь это заведение? – Ирис оживилась и забыла про ноющую щеку.
– Нет… совсем нет… – скороговоркой ответила девочка. – Откуда мне? Я там никогда не была. Я живу с теткой.
– А где?
А действительно…Где? В доме… но где именно находится дом и улица, на которой он стоит, Эмьюз не имела ни малейшего представления. Предстояло выкручиваться, потому что соврать на эту тему убедительно мисс Варлоу оказалась не в состоянии.
– Дальняя родственница. – Эмьюз решила, что обилие красочных и путаных деталей отвлечет внимание от сути. – У нее свой двухэтажный домик, старенький, но уютный. Я переехала к ней недавно. На чердаке и в подвале еще не была…
Про себя девочка отметила, что с легкостью может нести околесицу, ловко обходя необходимые, казалось бы, факты. Повозка остановилась у моста через ров как раз в тот момент, когда мисс Варлоу приступила к описанию собственной комнаты.
– Тише, – попросила Ирис.
– Почему? – удивилась девочка.
– Я… не люблю их. – Радуга кивнула в сторону черных горгулий. – Такие мерзкие и страшные. Убийцы.
– Но тетка мне рассказывала, что студент не погиб. – Эмьюз с огромным удовольствием сменила тему. – Она помнит, что вредного мальчишку спасли.
– Этой истории лет пятьсот, не меньше, – хихикнула та. – Выходит, твоя тетка «ископаемое»!
– Нет, просто ей рассказывали иначе.
Память сразу подсунула разговор, когда Росарио назвала себя «неприлично старой». Фраза немедленно приобрела для Эмьюз новый смысл.
