Обшивка испарилась, едва ее коснулась расширяющаяся сфера термоядерного пламени, и огонь прошел дальше, сначала испаряя, а потом сжигая и корежа внутренние конструкции танкера.
За миг до взрыва картинка с телескопа дернулась, откатываясь назад, и занимавший все поле зрения танкер превратился в небольшой черный силуэт на фоне звездного неба. Анри показалось, будто он успел заметить метнувшиеся к танкеру факелы торпед, но вспышка тут же затмила экран, приглушив все прочие источники света.
Он моргнул, разгоняя пятна света перед глазами, а когда снова посмотрел на экран, вспышка уже гасла, превращаясь в тусклое голубоватое гало. Попали!
– Есть попадание! – завопил, пустив петуха Маркос. – Вижу взрыв в носовой оконечности, цель поражена!
От избытка чувств Анри хватил кулаком по подлокотнику. Есть! Они попали! На общем канале разом загомонили, голоса сливались в неразборчивый крик радости. Удача окрыляла, заставив позабыть о дисциплине ведения переговоров, о субординации, обо всем, кроме уничтоженного танкера. Но Перри быстро остановил вакханалию, рявкнув так, что заложило уши:
– Тишина на общем канале!
Анри, кричавший вместе со всеми, тут же прикусил язык. Перри, дождавшись, когда замолкнет последний, заговорил уже обычным своим тоном:
– Переносим огонь на носитель! Попов, уводи своих к точке рандеву.
Облако термоядерного взрыва почти рассеялось, открывая взгляду оплавленные останки танкера. От двухкилометровой махины уцелел жалкий огрызок, длиной не более шестисот метров. Три четверти корабля просто испарились, оказавшись в зоне вспышки, и эти останки окружала слабо светящаяся пелена раскаленных радиоактивных газов. Огарок бурно фонтанировал вырывающимися из перегретых бакиболов потоками водорода. Никого живого на нем остаться не могло, «Виконт» был отомщен!
– Оливер, – мягко заговорил Манн на командном канале, – нам пора уходить, их линкор вот-вот подойдет на дистанцию открытия огня.
– И что? – удивился Перри. – Стрельба с максимальной дистанции малоэффективна, а подойдя ближе, ему придется начинать маневр, чтобы не воткнуться в Юпитер на полном ходу.
– Оливер, мы выполнили приказ, танкер уничтожен! – настаивал Манн. – Продолжение атаки равносильно самоубийству!
Затаив дыхание, Анри бросил взгляд на радар. Багровая окружность, демонстрирующая предполагаемую дальность стрельбы линкора, уже почти коснулась фрегатов. И, судя по скорости ее движения, в запасе оставалось не более двух минут. Четыре залпа полной мощности – и все, потом они сами окажутся под огнем. Носитель, лишь вдвое уступавший танкеру по размерам, был практически неуязвим для главного калибра. Фрегатам же хватит и одного попадания с линкора аспайров. Неужели Перри этого не понимает?!
Капитан Перри понимал.
– Манн, к Земле идет полсотни кораблей! А у нас сейчас есть весомый шанс хотя бы повредить еще один. Даже если мы выиграем для Земли лишний день на подготовку к обороне, это уже окупит нашу гибель! Хватит слов, мы будем стрелять!
– Вас понял, лидер, – вздохнул Манн и тут же, переключившись на общий канал, стал прежним, жестким капитаном фрегата. – БЧ-1, максимальная мощность на главный калибр!
До носителя оставалось чуть больше десяти тысяч километров, меньше диаметра Земли. На такой дальности уже не требовалось пристрелки, как только корма носителя оказалась в перекрестье прицела, в рубке тут же померк свет, а на носителе, совсем рядом с выступающими дюзами рвануло первое попадание.
Для точной стрельбы по дюзам фрегаты подходили с неудобного ракурса. Корпус прикрывал дюзы, и поэтому следующий залп фрегаты перенесли на среднюю часть носителя, где виднелись закрытые щели ангарных отсеков. Если бы их удалось повредить, ремонт мог занять несколько драгоценных для Земли суток. Но попасть в них было нелегко. Длинные и узкие створки ангаров располагались в углублении корпуса, и оба первых пучка разорвались, даже не попав в эту нишу.
– Может, перенести огонь на нос? – предложил Манн. – Я вижу там что-то похожее на фазированные решетки радаров.
– Не вижу смысла, – немного подумав, ответил Перри. – У тебя вон тоже радары выбиты, и что? Ведешь огонь по внешнему наведению. Так что продолжай бить по ангарам, пока не покажутся дюзы!
До точки максимального сближения оставалось чуть более минуты. Угловая скорость уже заставляла постоянно корректировать направление оси корабля, и «Церам», лишенный дюз по левому борту, удерживал наведение только благодаря нечеловеческим усилиям пилота. Из-за постоянных толчков маневровых двигателей Анри замутило, он даже зажмурился, пытаясь прогнать головокружение. Все это напоминало тренировки на центрифуге, которыми их вдоволь потчевали в курсантские годы. Тогда он с трудом прошел тест на вестибулярный аппарат, едва набрав проходной балл. С тех пор прошло немало лет, и Анри считал ту проблему решенной. И вот в первом же сражении она напомнила о себе вновь.
Чтобы справиться с нахлынувшей тошнотой, ему пришлось отвлечься от происходящего на экране и на десять процентов увеличить подачу кислорода в скафандр. Несколько глубоких вдохов освежили его, но, пока возился с меню скафандра, он пропустил первое удачное попадание в носитель.
Выстрел с «Котлина» угодил прямо в нишу, разворотив и искорежив створки ангара. Когда Анри, услышавший восторженные вопли экипажа, вскинул голову, огонь взрыва уже потух, а из ниши разлетались крупные обломки люка. И хотя сами ангары терялись в сумраке ниши, по размерам обломков Анри оценил пробитое отверстие как весьма крупное. Похоже, створки ангаров оказались тоньше основного корпуса. А значит, часть энергии взрыва проникла внутрь корабля. И он очень надеялся, что взрыв повредил там что-нибудь важное.
– Десять тысяч до максимального сближения! – сообщил Тавиш.
Выстрел «Церама» вспорол борт носителя почти в сотне метров от ангаров. Повреждения корабля не давали точно прицелиться даже с такой мизерной дистанции.
– Ларсон, Беллар, будьте готовы к открытию огня! – мимоходом распорядился Перри.
Установленные на фрегатах типа «Котлин» зенитные лазеры в теории могли нанести ощутимые повреждения даже тяжелому кораблю. Естественно, речь не шла о пробитии основного броневого корпуса, но срезать все выступающие наружу части было им вполне по силам.
Анри коснулся иконки БЧ-3.
– Д’Амико, приготовиться к открытию огня!
Лазеры уже остыли, и он мог надеяться на пару минут непрерывного огня. Истратив весь хладагент на отражение атаки истребителей, теперь он не имел возможности сбросить критический перегрев стволов одним нажатием на сенсорный экран. А значит, следить за перегревом придется еще внимательнее, чем прежде. Анри сам урезал полномочия Д’Амико в принятии решений, и менять их уже не оставалось времени. Наступала пора выбирать достойные цели.
Он переключился на обзор с одной из орудийных камер и зло зашипел, увидев качество полученного изображения. Разрешения слабенькой оптики не хватало, чтобы различить мелкие детали, да и сам носитель выглядел едва крупнее чемодана средних размеров. Для точного наведения этого не хватало – не станешь же стрелять из зениток по контуру корабля, который играючи переваривал залпы главного калибра.
