Плато, на котором стоял Джекпот, поползло вниз, оно все уменьшалось, пока не превратилось в маленькое темное пятнышко у самого края широкой светлой полосы Арбелла Сулькус. «Ахиллес» выползал на орбиту бодро, словно заправский военный корабль. Первая космическая скорость на Ганимеде, как припоминал Анри, была лишь чуть больше двух с половиной километров в секунду, а значит, и выход на орбиту занимал значительно меньше времени, нежели на Земле или даже Марсе.
Командир Карино держал ускорение не выше двух гравов, и Анри усмехнулся, подумав, что любой военный пилот на его месте выжал бы пять с гаком – словно ставя жирную точку в досрочно прерванном отпуске и напоминая, что во флот идут только мазохисты. А кто еще способен ради пяти тысяч кредитов месяцами торчать в космосе?
С этой высоты даже Область Галилео казалась размером с ладонь; серая, изрытая кратерами поверхность Ганимеда все больше изгибалась. Они выходили на орбиту. Минуту спустя это подтвердил и командир Карино.
– Уважаемые пассажиры, мы вышли на полуторачасовую орбиту и достигнем цели нашего путешествия через двенадцать минут. Будьте любезны, приготовьтесь к невесомости и не расстегивайте ремни. Все, что вам необходимо, вы можете попросить у наших стюардесс.
Отбарабанив заученную речь, Карино отключился, а секундой позже отключились и двигатели. Анри привычно сглотнул, возвращая на место желудок, и потянулся к бару за соком. Принятое лекарство почти полностью ликвидировало похмелье, от которого осталась разве что некоторая сумбурность мыслей да сонливость. Впрочем, учитывая, сколько он спал, сонливость была заслуженной платой за вчерашний вечер и большую часть ночи.
Внизу спокойно, тоже отчасти сонливо, проплывал серый, испещренный более светлыми оспинками кратеров пейзаж Ганимеда. Анри выхлебал половину двухсотграммового пакетика и, наслаждаясь соком и невесомостью, переключил камеры на другой борт челнока. Прямиком на полосатый рыже-коричневый шар Юпитера. Висевший в миллионе километров, Юпитер завораживал своей вечной круговертью облаков, громадами циклонов, которые диаметром превосходили Землю. Приглядевшись, Анри нашел самый крупный из них, зародыш будущего циклопического урагана – прямого потомка легендарного Большого Красного Пятна, циклона, что свирепствовал в южных широтах почти семь сотен лет. Анри видел старинные фотографии и соглашался с мнением, что, лишившись Большого Красного Пятна, Юпитер изрядно потерял в привлекательности.
Засмотревшись на Юпитер, Анри едва не пропустил момент, когда из-за диска Ганимеда показалась «Скапа Флоу».
Рассчитанная на размещение целого ударного флота, в длину база превышала четыре километра, напоминая толстый цилиндр, одной стороной прилипший к здоровенному метеозонду, а второй – к не менее здоровенной «гребенке». Цилиндрический вращающийся обитаемый модуль, бак со сжиженным водородом и причалы для кораблей. Заправочная станция Военно-космического флота «Скапа Флоу».
Даже с такого расстояния было заметно, что заняты лишь четыре из двенадцати причалов «гребенки» – тремя фрегатами и военным транспортом, позавчера прибывшим к Юпитеру с очередной партией строительной техники. По причине начавшейся войны базу на Ганимеде было решено расширить, построив на орбите верфи для ремонта поврежденных кораблей. Чем месяц тащиться до внутренних планет, лучше иметь возможность ремонтироваться у самого края «красной зоны». А это означало, что в ближайшие годы Джекпот вырастет в несколько раз – за счет рабочих, их семей, обслуживающего персонала, десятков тысяч новых жителей этой заледенелой планетки.
«Ахиллес» продолжал разгоняться, настигая плывущую по орбите станцию. Орбитальное маневрирование никогда не нравилось Анри. Ты едва успел привыкнуть к невесомости, как пилот снова дает корректирующий импульс, меняя орбиту, и снова потревоженный желудок пытается выбраться наружу. Или хотя бы избавиться от своего содержимого. А с учетом только-только прошедшего похмелья, каждый маневр челнока отдавался в голове вспышкой воспоминаний о боли. Захотелось закрыть глаза и, вцепившись в подлокотники ячейки, просто ждать окончания полета.
Но зрелище стоило того, чтобы потерпеть неудобства. Станция, до которой оставались считаные десятки километров, чертовски красиво смотрелась на фоне Юпитера. Темное на рыжем – окрашенная в черный с разводами коньячного цвета станция – и великолепный Юпитер, чьи видимые размеры раз в пятнадцать превышали Луну на земном небе. Зрелище было столь завораживающим, что Анри позабыл и про сонливость, и про остатки похмелья – про все. Замерев, он наблюдал, как растет, все больше и больше закрывая Юпитер, станция. Как гаснет рыжина под темным силуэтом, как на станции начинают проявляться детали, пока лишь самые крупные, вроде антенных полей. Полукилометровые фрегаты виделись объектами не длиннее мизинца, на которых еще нельзя было отличить даже жилой модуль от переднего бака рабочего тела.
«Ахиллес» стал разворачиваться двигателями вперед, и Анри в очередной раз оценил мастерство пилота. Разворот прошел без единого рывка, одним мягким, плавным движением. В пилоты «Белая звезда» нанимала только лучших из лучших, таких, кто мог совершить любой маневр, не потревожив покоя богатеньких пассажиров.
– Стыковка через десять минут, – вновь напомнил о себе командир Карино. – Я заранее приношу свои извинения, начальство настаивало на вашем скорейшем прибытии, поэтому я вынужден маневрировать более энергично, чем обычно.
По залу волной пронесся легкий смешок. Сильны же оказались в командире Карино корпоративные правила и вежливость, если он стал извиняться за свой полет перед военными космонавтами. Для которых даже самые жесткие его маневры казались нежным укачиванием матери. Там, где гражданские на первое место ставили комфорт, военные больше ценили экономию рабочего тела и времени.
Челноки заходили к «Скапа Флоу» чуть сверху, понижая скорость, они одновременно понижали и орбиту. Анри от нечего делать стал удерживать фокус изображения на «Цераме», пристыкованном к третьему от края «гребенки» пирсу. Получалось на удивление легко, чему, впрочем, способствовали и плавные маневры челнока. Тот, практически полностью уравняв скорость со станцией, стал заходить к причалу для малых кораблей. То есть на центральную часть «гребенки», чьей ширины с лихвой хватало для посадки «Ахиллеса». Что касается длины, то ее, пожалуй, хватило бы для одновременной посадки всех малых кораблей, имеющихся в системе Юпитера. Военные всегда строили про запас, на вырост.
Обычно причал для малых кораблей стоял практически пустым, но сейчас Анри разглядел на нем около трех десятков тактических кораблей и даже пару калош из Службы Спасения. Учения, судя по всему, разворачивались на полную катушку. Или не учения? Неужели кап-три, чей дивизион, обогнав челноки, уже пристыковался к «Скапа Флоу», был прав? Неужели дело в тех пресловутых сигнатурах выхода из прыжка?
Вопросов в голове роилось множество, ответы на них Анри искал до самого момента стыковки, когда челнок, мягко коснувшись станции, тут же оказался в захватах стыковочной системы. Тут стало не до вопросов, Анри отстегнулся и, оттолкнувшись от ячейки, воспарил в полуметре над ней. Десятки космонавтов вокруг повторяли те же действия, игнорируя стюардессу, которая, зависнув в центре салона, пыталась вернуть их на свои места.
