«Линкор» разворачивался очень быстро, гораздо быстрее, чем тяжелые корабли людей. Когда индикаторы накопителей главного калибра мигнули зеленым, он уже почти закончил. Торопливые выстрелы расчертили его броню далеко от ствола, и Фримантль с каким-то удивительным спокойствием осознал, что жизнь подошла к концу. Он отдал последнее распоряжение:
– Саберхаген, держи его, сколько сможешь!
– Сделаем, – пообещал комполка, – до встречи, командующий!
– До встречи, Фред!
«Линкор» завершил разворот и, почти не целясь, разрядил в мониторы оба орудия.
– Четырнадцать секунд до контакта!
– Маневр уклонения! – истерично закричал капитан.
Напрягая все силы, монитор дернулся в сторону.
– Не успеваем!
– Приготовиться к удару!
– Лоб, подставьте лоб!
Почти не слыша пронзительных криков на общем канале, Фримантль закрыл глаза. Следовало признать – аспайры его переиграли.
Очередь плазмы шла очень плотно, мониторы все равно не успевали увернуться, и на сей раз вероятность поражения была стопроцентной. Оставшихся десяти секунд «Обаме» не хватило, чтобы развернуться, и Фримантль гаркнул, перекрывая гомон испуганных голосов:
– Отставить маневр, цель прежняя!
Прежде чем снаряды разнесут их, мониторы могли выстрелить еще раз. И может быть, им повезет, они сумеют выбить одно из проклятых орудий, смогут хоть чем-то облегчить задачу тех, кто пойдет в сражение у Земли.
Зеленые треугольники прицельных рамок ползли медленно, и вцепившийся руками в подлокотники Фримантль молил высшие силы дать им возможность успеть раньше плазмы. Секунды таяли, отмеряя оставшуюся жизнь, и не было ничего важнее этих неторопливых рамок. Сейчас все зависело от сервоприводов башен главного калибра. Выстрелить всего один раз, только один – а дальше будь что будет. Он шептал это заклинание, не видя больше ничего, кроме занявшего весь экран «линкора».
– Цель захвачена!
– Огонь! – с облегчением рявкнул Фримантль и даже успел заметить, как зазмеились по «линкору» раскаленно-белые зигзаги проплавов. Только два? «Роттон»! Зарычав, Фримантль потянулся к консоли, но тут в «Обаму» попали.
Аспайры, успевшие оценить маневренность мониторов, задали очереди минимальное рассеивание. Диаметр основного корпуса «Обамы» не превышал восьмидесяти метров, еще на двадцать метров над ним возвышались две башни главного калибра. Поэтому, несмотря на плотность залпа, в корабль угодило всего три сгустка. Два в носовую бронеплиту и один в правую башню.
С учетом взаимных скоростей кинетическая энергия каждого сгустка лишь немного не дотягивала до девяти тонн тротилового эквивалента. И все эти тонны мгновенно превратились в тепло. Носовая оконечность «Обамы» скрылась в бурлящем водовороте огня.
Когда-то «Обама» носил другое имя. Гордый красавец фрегат, он нес службу в составе ударного флота, ходил в длительные походы к другим звездам, демонстрировал флаг Лиги перед правительствами колоний. Но всему приходит конец, и после сорока лет службы фрегат признали устаревшим, не отвечающим современным требованиям флота.
С него срезали вращающийся жилой модуль, демонтировали виртуальный привод и вооружение, убрали большую часть баков рабочего тела и вместо этого установили две башни со списанного линейного корабля. А всю сэкономленную массу потратили на дополнительное бронирование. Так что лобовая броня «Обамы» ничуть не уступала броне тяжелого крейсера.
Поэтому, когда в нее прилетели плазменные заряды, броня почти устояла. Из-за большой ее толщины энергия сгустка высвободилась еще до появления пробоины. Взрыв был страшен, первый попавший сгусток выбил дыру диаметром в полсотни метров, и, когда в лоб «Обамы» прилетел второй, они полностью разворотили носовую оконечность монитора. Но главное – взрыв не прошел дальше, монитор сохранил ход и одну из башен главного калибра. Вторую снесло, и ее жалкие остатки, кувыркаясь, отставали от искалеченного корабля.
Фримантль не запомнил момент удара, сознание милосердно покинуло его, и в себя он пришел от жалящего укола медицинской системы скафандра. От удара в рубке погас свет, и в полумраке аварийного освещения прямо перед собой адмирал увидел парящее безжизненное тело одного из офицеров корабля. На общем канале завывала сирена, ее пронзительные вопли отдавались болью в висках, и Фримантль дрожащей рукой ткнул в кнопку отмены.
Его мутило, но медикаменты уже начинали действовать, облегчая симптомы серьезного сотрясения мозга. Последствия неизбежны, отчего-то подумалось командующему, и он рассмеялся дребезжащим бессильным смехом. До последствий ему не дожить, скоро аспайры перезарядят свои адские орудия, и тогда – все.
Превозмогая накатывающую волнами тошноту, Фримантль окинул взглядом рубку. В плавающем перед ним безжизненном теле он узнал капитана. Похоже, ударом его вырвало из кресла, но проверять, жив он или мертв, было некогда. Молчал и старший помощник капитана. Оставалось принять командование кораблем на себя.
– Контроль повреждений, доклад!
Ответили не сразу, и, судя по еле различимому хрипу, главному механику тоже пришлось несладко.
– Три попадания, мы потеряли башню номер один и главный радар. Отсеки с первого по третий уничтожены. Я отправил туда аварийные партии.
– Понял. – Фримантль коснулся соседней иконки. – Пилотажная, есть кто живой?
– Второй пилот на посту. Первый пока без сознания.
– Можете дать ход?
– Да, сэр.
Фримантль прикинул текущее положение монитора в пространстве:
– Тридцать градусов влево вверх, тяга пятьдесят.
– Выполняю.
На новом курсе монитор оказывался повернут уцелевшей башней к аспайру, а главное, появлялась возможность маневрировать, уклоняясь от выстрелов изменением тяги. Теперь оружие.
– БЧ-1, доклад!
Тишина. Фримантль вскинул голову и увидел, что один из офицеров в дальнем углу рубки все еще не пришел в себя. Оружейник! Командующий торопливо вышел на общий канал.
– Кто сможет вести огонь?
– Третий лейтенант Чапек, сэр! Я проходил стажировку на БЧ-1, – неуверенно отозвался юношеский голос и, помедлив, уточнил: – В Академии.
– Переключайте консоль на уцелевшую башню. Цель прежняя.
Капитан все еще не подавал признаков жизни, и Фримантль, чертыхаясь, возвращал корабль к жизни вместо него. К своим основным обязанностям командующий возвратился, только когда выстрелила оставшаяся башня. «Обама» все еще мог сражаться. Хотя после потери основного радара и телескопа о снайперской точности не стоило и мечтать. Лазер наводили по вспомогательному радару.
«Роттону» повезло меньше. Выдержка изменила его капитану, и, пытаясь спасти корабль, тот развернул его боком, превратив тем самым монитор в большую удобную мишень. Это было все, что он успел сделать, – в правый борт монитора влетело сразу одиннадцать снарядов. Обшивка там не шла ни в какое сравнение с толстенной лобовой броней, и сгустки, почти не потеряв энергии, взорвались внутри.
