Ведьма выбрала никчемную мелочь, отнесла к реке, выпустила помятых, но еще живых мальков в воду – ни к чему гневить речного хозяина. Пробормотала благодарственные слова. А остальную добычу нанизала через жабры на длинный прут и заспешила домой, волоча по земле тяжелую, живую, бьющуюся в панике гроздь.
Верша осталась сохнуть на берегу. Пойманной рыбы должно было хватить дня на два.
Пока в горшке томилась уха, булькая и благоухая, ведьма решила заглянуть в кристалл, с тем чтобы попробовать найти ответ на мучающий ее вопрос.
Из груды вещей, которые все так и лежали в беспорядке возле кровати, она достала ребристый кусок кварца, размером чуть побольше мужского кулака. Окунула его в воду. Вынула, стряхнула капли. Поставила на подоконник, так, чтобы солнечные лучи дробились гранями на блистающее радужное многоцветье. Села перед ожившим камнем, заглянула в его глубину. Сосредоточилась на единственной мысли…
Где он?
Постаралась обо всем забыть. Сконцентрировалась на светящемся кристалле, на игре света, на разноцветных искрах…
Где ты?
Озарение не приходит по первому зову. Озарением вообще нельзя управлять. Но иногда возможно заглянуть в будущее. Увидеть то, чему еще только предстоит свершиться. Увидеть нечто… Либо просто получить некую подсказку. Намек. Символ.
Иногда…
– Где ты, колдун?
Надо лишь сосредоточиться на вопросе. И камень даст ответ.
Или промолчит…
Все вдруг поплыло перед глазами. Искрящиеся грани кристалла словно надвинулись на ведьму, закрыв собой обзор. Закружилась голова, налилась тяжестью, запульсировала кровь в висках.
Что-то было там внутри. Маленькое темное пятнышко. Среди света.
– Это ты, колдун? – пробормотала ведьма, приблизив лицо вплотную в куску кварца.
Расплывчатое круглое пятно, двигающееся в сверкающем тумане.
Отражение?
Она прищурилась, всмотрелась пристально, так, что заслезились глаза и в ушах зазвенело.
И оказалась внутри камня.
Со всех сторон были эти ровные ледяные грани. Огромные. Скользкие. Звонкие.
Нечем было дышать, разве только светом. Ослепительным, белым сиянием, что разлилось вокруг. Что резало глаза болью.
Ведьма вдохнула его.
Свет нес в себе свежесть.
Выдохнула темное облачко, расплывшееся, словно чернила в молоке.
Вдруг из сияния выступила тень, пока еще неясная, далекая – та самая, что виделась ведьме маленьким пятнышком в глубине кристалла. Стала стремительно приближатся, расти…
– Колдун! – с ненавистью крикнула ведьма, но тотчас поняла, что это не он.
И в то же мгновение ее подхватила незримая сила, сжала, стиснула, швырнула прямо на острые кромки сверкающих граней. Одним страшным ударом отбросила назад. Вынесла прочь, за пределы кристалла.
Камень стал камнем.
Ведьма очнулась.
Вздрогнула. Отшатнулась. Неловким движением смахнула потухший кусок кварца с подоконника. Часто-часто заморгала веками. Рукой утерла обильные слезы.
Пришла в себя.
Что же было там, внутри? Подсказка? Или просто отражение ее мыслей, догадок?
И почему он явился ей? Он знает? Он сейчас здесь?
Следит.
Он должен знать!
– Эй! – хрипло прокаркала ведьма. – Выходи! Я тебя видела!
Несколько секунд в комнате стояла тишина. Ведьма замерла, затаив дыхание.
А потом под печкой кто-то завозился, пискнул-хихикнул. И снова умолк, пропал.
– Хватит пряться. Я знаю, кто ты, – уже спокойней сказала ведьма. – Выходи, давай поговорим. Ты, наверное, соскучился.
Полная тишина в ответ.
– Я жду, – сказала ведьма. – Уха почти готова. Ты же не откажешься от горячей еды? Чуешь, какой аромат?..
Молчание.
– Ну, как знаешь. Мне больше достанется. А навар-то какой! Навар!
В темном углу за печью будто бы кто-то причмокнул.
Ведьма отвернулась, с трудом сдерживая лукавую улыбку.
– И чего это я? – громко сказала сама себе, пожимая плечами. – Никого здесь нет! Разве только мыши, но уж их-то я кормить не стану!
Она подняла с пола кристалл кварца, со всех сторон внимательно его осмотрела и спрятала в карман.
Уха действительно была сказочно вкусной, не то что давишняя пустая похлебка из травы.
Ведьма сидела на кухне и обедала, одновременно просматривая книгу, найденную на чердаке. Читать она не умела, но в книге было много рисунков, и рисунки эти были очень даже неплохи.
Четыре всадника в доспехах, вместо голов – обтянутые кожей черепа. Клячи под ними – натуральные скелеты. Едва-едва тащаться в пыли, а по обочинам дороги стоят кресты виселиц. Черный зрачок солнца наблюдает с неба за происходщим внизу. Следит за этими всадниками, за мертвецами на виселицах…
Ведьма перелистнула страницу.
Поле битвы. Всюду тела.
Обезглавленные.
Таура!
Сломанные мечи, пробитые кольчуги, проломленные шлемы, разрубленные щиты. Обрубки людей, утыканные стрелами, пронзенные копьями. На переднем плане мертвая голова, пустыми глазницами обращенная к небу. Там, наверху, распластались в воздухе вороны – черные жирные росчерки на сером фоне облаков…
Еще одна картинка – вереница слепцов, бредущих прямо в пасть огромного страшного чудовища. И улыбающийся мальчик-поводырь, отворачивающийся в сторону, уже готовящийся стряхнуть со своего плеча беспомощную руку первого слепца…
Ведьма долго смотрела на эту гравюру, все никак не могла оторвать взгляд от лица мальчика.
О чем эта книга?
Кто этот мальчик? Что это за чудовище?
Кто эти полумертвые воины, что едут среди висельников? Куда они направляются?
И чьей победой закончилась битва?
Можно ли по отдельным рисункам, по фрагментам понять смысл неделимого? Можно ли в обрывке полотна распознать картину? Можно ли по картине судить о целом мире?
Наверное, можно. Но будет ли вынесенное суждение верным?
Ведь так легко что-то опустить, чего-то не заметить.
Или не суметь прочесть…
А быть может это закон: не умея читать, обо всем судить по иллюстрациям?..
Ведьма закрыла книгу, доела уже остывший рыбный суп, облизала ложку. Вылезла из-за стола, холодной водой ополоснула тарелку. Убрала на полку.
А после долго бродила по дому. Заглядывала в чулан, в пустую тихую горницу, выходила во двор, рыскала на улице. Она словно искала что-то забытое. Потерянное…
