Поднялись к самому потолку длинные ржавые мечи.
Огерт выдохнул стылый пар, скопившийся в груди, и резко опустил крепко сжатый кулак.
Послушные мертвяки обрушили тяжелые тупые клинки на голову некроманта…
13
На упавшем в угли некроманте тлела одежда, его обгорающие волосы трещали и шевелились. Вонючий чад колыхался под потолком, словно излохмаченная кисея.
Дышать было нечем.
Мертвяки еще какое-то время двигались, рвались к людям, желая утолить свой голод, но Огерт и Гиз быстро с ними управились. И только завершив непростую работу, они пожали друг другу руки.
– Рад тебя видеть, старший брат, – сказал Гиз.
– Мы вдвойне рады тебя видеть, – сказал Огерт, и Нелти кивнула:
– Ты подоспел вовремя…
Они распахнули дверь, открыли все окна, проветривая комнату. Они бросили в огонь душистую вистлугу-траву, пытаясь ее запахом перебить трупную вонь. Они навели подобие порядка – передвинули пару столов, расставили скамьи, сгребли обломки мебели в кучу. Пока Гиз вытаскивал на улицу мертвые тела, а Огерт возился с ишаком и лошадью, Нелти сидела рядом с трактирщиком, держала его за руки, нашептывала что-то, приводя в чувство. Вокруг ходила Усь, урчала, сердито подергивала хвостом, все никак не могла успокоиться…
А старые друзья были спокойны.
Огерт, Гиз и Нелти – они встретились после многолетней разлуки.
Но почему-то им казалось, что никакой разлуки не было. Они не расставались. Они всегда были вместе.
Всегда и везде.
14
Глаза трактирщика прояснились, и Нелти отпустила его руки.
– Где?.. – очнувшийся Окен сильно заикался. – Где они?
– Их больше нет.
– Что произошло?
– С ними справились мои братья. Один из них охотник, а другой… и другой тоже…
– Я ничего не помню… – Окен озирался. – Что это со мной?
– Ты посмотрел в глаза мертвяку. Но теперь все в порядке. Я помогла тебе…
С улицы вернулись Гиз и Огерт, подошли, встали рядом с Нелти по разные стороны от нее, положили руки ей на плечи. Трактирщик Окен поднял слезящиеся глаза на мужчин; голова его дрожала, угол рта подергивался.
– Спасибо вам, – сказал он слабым голосом.
Гиз и Огерт пододвинули стулья, присели.
– Нужно отсюда уходить, – сказал Огерт, бросив на стол связку ключей, подвинув ее к трактирщику. – Перекусим, чуть отдохнем – и сразу в путь.
– Что-то случилось? – повернулась к нему Нелти.
– Сюда направляется еще один отряд мертвяков, – ответил за брата Гиз. – Я видел их на дороге, и они заметили меня. Я удрал от них, но они идут следом. Время еще есть, но надолго задерживаться здесь нельзя.
– У тебя есть лошади, трактирщик? – спросил Огерт.
– Нет… – Окен говорил с трудом. – Они сгорели…
– А можно их раздобыть где-нибудь поблизости?
– Наверное, нет…
– Что ж… – Гиз хлопнул себя по шее, раздавив отяжелевшего, насосавшегося крови комара. – Нелти, ты поедешь со мной. Огерт, ты поведешь трактирщика.
– Я никуда не пойду, – запротестовал Окен. – Я останусь здесь.
– Оставаться слишком опасно, – попытался переубедить старика Гиз. – Еще один отряд направляется прямо сюда. И он не последний, я уверен. Ведь твой трактир стоит на дороге к Кладбищу. Ты должен уйти с нами.
– Мне некуда идти… – Окен отстранился от своих гостей и спасителей, словно боялся, что они попытаются увезти его силой. – Я хочу остаться здесь… в своем доме…
– Ты погибнешь.
– А может нет?.. Я спрячусь. А если даже меня и найдут… – Окен пожал плечами. – Некроманты тоже хотят есть… Зачем им меня убивать?.. – Трактирщик уже решил, что он сделает, когда останется один. Он выпустит кур, выгонит корову, заколотит двери и окна, заберется на чердак, втащит за собой лестницу. И будет там тихо, словно птица в гнезде, жить, через щели в кровле следя за округой, иногда спускаясь на землю, чтобы набрать яиц и принести свежей воды.
– Я выживу… – пробормотал трактирщик. – Я пережду… Я дождусь…
Он замолк, опустил голову, обхватил ее ладонями, закрыл уши, словно не желая больше ничего слышать. Огерт и Гиз смотрели на него, не зная, как поступить.
Стало тихо.
Звенели назойливые комары. Под окнами сонно стрекотали цикады, где-то далеко выводил рулады ночной соловей.
Усь вскочила хозяйке на колени. Нелти погладила ее по голове – кошачьи уши были насторожены, нацелены куда-то, щетинки усов распушены.
– Что там, Усь? – шепнула Нелти, пытаясь услышать то, что слышала кошка.
Осинка трепещет.
За стеной копошатся мыши.
Лисица тявкнула.
Спящая на дворе корова переступила с ноги на ногу…
Или нет, не корова?..
Нелти нахмурилась, шепнула:
– Кто-то скачет… – Она выдержала долгую паузу, не двигаясь и не позволяя двигаться другим; добавила громче, уверенней, тревожней:
– Сюда скачет… К нам…
15
Огерт и Гиз вывалились на улицу, спрятались в лопухах, растущих за покосившимся дровяным сараем. С этого места хорошо просматривалась дорога и подходы к трактиру. Отсюда можно было быстро и незаметно отступить в дом, выйти навстречу врагу или же напасть на него из засады.
– Лошади сами скачут нам в руки, – сказал Гиз, убирая светящийся клинок в ножны.
– Если только это живые лошади, – пробормотал Огерт, так и этак вертя свой костыль и пытаясь поудобней его пристроить.
– А что, бывают лошади-мертвяки? – удивился Гиз. – Разве некроманты могут поднимать животных?
– Некоторые могут.
– Первый раз слышу…
Окен и Нелти укрылись в доме.
– Зачем они вышли? – недоумевал трактирщик, запирая дверь. – Их ведь всего двое, а там может оказаться целая армия.
– Их не двое, – сказала Нелти. – Их больше. Мой старший брат, он не простой охотник… Он… Он… Он мне не совсем брат…
Перестук копыт теперь слышался отчетливо. Нелти могла даже сказать, сколько лошадей скачет:
– Там три всадника.
– А пешие? – спросил Окен. – Пешие есть?
– Больше ничего не слышу… А ты слышишь, Усь?
Кошка не ответила…
Огерт и Гиз, сидя на коленях среди лопухов, поджидали врага.
– Не думаю, что это мертвяки, – негромко сказал Гиз. – Скорее некроманты.
