– Джош? – узнал Стас перепачканного стрелка.
– Да. Что, я сам на себя не похож?
– Ага. – Стас никак не мог сосредоточиться на происходящем. Откуда-то пришла уверенность – знание! – что все будет в порядке, он выживет. Голова словно была набита ватой, в которой глохли какие-то смутные мысли, образы. В черепной коробке что-то происходило – будто какие-то колесики цеплялись друг за дружку, проворачивались, звеня и бряцая.
Паззл складывался.
– Рудгер мертв, – сказал Стас невпопад. – Уже давно. Джош сверкнул глазами.
– Это уже не важно. Мы все мертвы.
– Нет, – сказал Стас. – Не все.
– Вон та тварь нас попросту раздавит. – Джош мотнул головой куда-то в сторону, и Стас невольно посмотрел в указанном направлении.
Бесформенная живая глыба высотой с трехэтажный дом, может даже больше, была совсем рядом.
– Это Гнездо, – сказал Стас, озвучив пришедшее Знание.
Взгляд Джоша вдруг переметнулся на что-то гораздо более близкое. Стрелок мгновенно вскинул револьверы, спустил курки. Пламя плеснуло в нескольких сантиметрах от лица Стаса, горячий воздух обжег кожу, крупинки пороховой гари запорошили глаза.
– Патронов мало! – крикнул Джош словно бы издалека.
Когда Стас прекратил тереть слезящиеся глаза, стрелка рядом уже не было.
– Где Хурхас? – Его схватили за плечо, попытались развернуть – в давке сделать это было нелегко. Стас узнал голос.
– Ты же должен был быть с троллями!
– Я увидел Назлуха и побежал за ним. – Легорн словно оправдывался.
– Хурхас где-то здесь. Я видел его минуту назад.
– Назлух тоже где-то рядом.
Бородатый воин-плотник, протискиваясь мимо, покосился на них, прорычал что-то сердитое. Он был ранен, по лбу текла кровь, волосы склеились в сосульки. Свой топор он держал высоко над головой, щит, видимо, где-то потерял.
Один из атакующихся вдруг повернулся, и оказалось, что это не человек – ощерилась пасть, полная клыков, обозначились мощные скулы, натянулась и лопнула кожа, обнажив слизистую плоть. Нелюдь впился в шею оказавшегося рядом бойца, зачавкал, захлебываясь хлынувшей из разорванной артерии кровью. Легорн бросился на подмогу – издалека дотянулся кончиком меча до человекоподобной твари, вогнал клинок в висок чудищу…
Люди еще как-то сдерживали напирающий со всех сторон Рой, отбивались от неустанно атакующих тварей, рубили, кололи, стреляли. Если кто-то чувствовал, что ему необходимо отдохнуть, прийти в себя, он отступал, и его место тотчас занимал другой. В первых рядах бились профессиональные бойцы – мечники и копейщики, закованные в металл. Рядом с ними, прикрываясь щитами, отчаянно рубились люди Вольной Стаи. Они не считали себя воинами, они называли себя плотниками, но стояли крепко, и, глядя на них, верилось, что их действительно оберегает Дракон. В каждом из них – его часть: его сила, храбрость и выносливость… За спинами ратников беспорядочно толпились остальные бойцы. Простолюдины, стрелки, лучники – все перемешались, все беспорядочно двигались. И все, как могли, бились против Роя.
Но Рой постепенно одерживал верх.
Ломались мечи, лопались доспехи. Все реже звучали выстрелы, все чаще – предсмертные крики и хрипы.
Таяли ряды защищавшихся.
Все выше громоздились баррикады трупов.
Рой не успевал пожирать мертвые тела людей и своих сородичей.
Рой одерживал верх…
И вдруг Стас понял, что сейчас произойдет. Он напрягся, схватил кого-то за руку, крикнул:
– Слушай!
И воздух ожил. Мощный басовитый звук сотряс землю. Словно загудел гигантский колокол, подвешенный к небесам.
Рой остановился.
И стал отступать.
Волна отхлынула.
Люди застыли в недоумении.
Стихли звуки битвы, только воздух трепетал.
– Мы победили… – сказал неуверенно Джош. Он осмотрелся, хохотнул, хлопнул кого-то по плечу и закричал: – Отбились!
Стас покачал головой:
– Мы проиграли, – сказал он, но стрелок его не слышал.
– Проиграли? – Вселес пытливо заглянул в лицо Стасу. – Почему? Они же отступают.
– Они роятся, – сказал Хурхас, с усилием поднимаясь.
– Начали роиться… – Назлух выпрямился, вслушиваясь в рокочущий гул. – Обновление началось… Самое время убить Хурхаса.
– Последний шанс уничтожить Назлуха, – прошептал Хурхас. – Потом будет поздно, погибнут все.
Маги нашли друг друга в толпе. Сцепились взглядами Шагнули навстречу. Они пытались использовать Силу, но не могли. Они не прекращали борьбу. И медленно пробирались друг к другу. Протискивались меж плотно стоящих людей, опустивших оружие, озирающихся, не верящих во внезапное спасение.
– Это только отсрочка, – ответил Стас Вселесу. – Они сейчас вернутся. И будут атаковать еще яростней. Они будут защищать Гнездо.
Огромная бесформенная амеба – живая рыхлая скала, окутанная клубами едких испарений, – дрожала, словно желе. Густой раскатистый звук разносился на многие мили вокруг. Гнездо призывало Рой.
И существа, забыв обо всем, спешили на зов, перерождаясь на ходу, отращивая длинные яйцеклады, меняя форму тел.
Гнездо остановилось точно на том месте, где размещалась орудийная батарея. Где дрались тролли и дикари-наездники. Где было достаточно пищи.
Кольцо вокруг людей разомкнулось.
– Бежим! – крикнул кто-то.
Три человека вырвались из толпы и, побросав оружие, стремглав бросились к далекому перелеску.
– Нет! – крикнул Стас. – Стойте! Вернитесь!
Рой собирался вместе. Тысячи существ карабкались по складкам Гнезда, другие, отрастив крылья, взлетали на самый его верх. Они запускали многометровые яйцеклады в дышащие испарениями поры или сами забирались в полости Гнезда и ползали в лабиринте узких червоточин, отыскивая свободные места для кладок. Они освобождались от бремени и вновь выбирались на свет.
Мириады яиц, миллионы личинок в рыхлой плоти Гнезда – армия, предназначенная для захвата нового мира.
Для двухсотлетней оккупации… Для Обновления…
С вершины шевелящейся живой скалы сорвалось нечто плоское, округлое, широкое, с длинным хвостом, похожим на хлыст. Скользнуло по воздуху вслед за убегающей троицей, накрыло их тенью. Люди, догадавшись, что их нагнали, развернулись, подняли головы, отчаянно закричали, поняв, что уже не уйти.
Летучая тварь спланировала точно на них. сбила с ног. Накрыла своим телом сразу всех, раздавила. А когда минутой спустя неуклюже отползла в сторону, там, где должны были остаться тела, ничего не было, даже одежды. Только серело на подтаявшем снегу бесформенное пятно.
