– Благодать, – сказал Малыш.
Буйвол выразительно хмыкнул и почесал переносицу.
Воды не было. А поднимающееся солнце снова наливалось жаром.
Деревню было видно издалека – небольшие дома с низкими покатыми крышами, лабиринты изгородей на огородах, несколько высоких деревьев с побуревшими редкими кронами. Шалрой не отрываясь смотрел вперед, он надеялся разглядеть там хоть какое-то движение, какой-нибудь признак, что деревня жива. Пока он ничего не видел. И невольно ускорял шаг.
– Погоди, – окрикнул пастуха прихрамывающий Буйвол. – Не гони.
Шалрой остановился, обернулся.
– Я не был дома почти две декады, – голос его чуть дрожал. – Может там… Может там уже никого нет?
– Если там никого нет, тогда тем более незачем спешить, – заметил Буйвол.
– Будем осмотрительны, – сказал Малыш.
– Да, – Шалрой кивнул. – Хорошо. Я понимаю.
Дальше они шли не торопясь. Плечом к плечу. Молча. Вглядываясь в далекую деревню.
Малыш больше не улыбался. Лицо его закаменело. Глаза превратились в узкие щелочки.
– Видишь что-нибудь? – спросил Буйвол.
– Куры, – ответил лучник.
До первых огородов было никак не меньше двух километров. Полчаса ходу.
– Человек… – негромко сказал Малыш и, помолчав какое-то время, уточнил: – Женщина.
Через десять минут Буйвол подтвердил:
– Вижу.
– Это Риша, – неуверенно сказал Шалрой. – Кажется, это она.
Малыш остановился.
– Что? – насторожился Буйвол.
– Не знаю… Собак не видно… У вас же есть собаки?
– Да, – ответил Шалрой. – Как же без них.
– Собак не вижу. И не слышу… Подождем…
– Подождем, – согласился Буйвол.
Шалрой спорить не стал. Он вдруг вспомнил чужака – вора и убийцу, – его кривую ухмылку, прищур глаз. И его слова: «…потом я начну искать тебя, меченый…»
Они стояли долго. Солнце пекло им головы, жарило плечи, но они не замечали этого. Им хотелось есть и пить, но они об этом забыли. Они пристально следили за деревней.
Какая-то женщина вышла из крайнего дома, направилась на дальнюю сторону селения, скрылась из вида. Поднимая пыль, распугивая кур, в сторону огородов пробежали два мальчика. Открылось окно, кто-то выглянул на улицу. В тени дерева уселся старик…
– Вроде бы все спокойно, – наконец сказал Малыш. – Только вот собак не видать.
– Ну так что? – спросил Буйвол. – Идем?
– Пошли.
Никто не вышел их встречать. Напротив, люди, которые были на улице, завидя приближающихся чужаков, попрятались в домах. Только старик, что сидел, прислонившись к стволу сохнущего тополя, не двинулся с места.
– Неужели это ты, Шалрой? – проскрежетал он, когда его еще никто не мог слышать. – А мы-то думали, что больше никогда тебя не увидим…
Путники шли мимо домов по пыльной дороге, которую следовало назвать тропой. Малыш озирался. Буйвол смотрел прямо. Шалрой хмурился. Он чувствовал, что что-то изменилось. Собак действительно не было. Что это должно означать? Неужели?..
– Они были здесь?
Старик, что сидел под деревом, тяжело поднялся, вышел на дорогу, обнял Шалроя, отстранился, сказал негромко, качая головой:
– Твой отец…
– Я знаю. И Харим. И Рахель.
– Мы нашли их. Но тебя там не было.
– Я выжил.
– Те люди… Они были здесь.
– Были? Когда?
– Семь дней назад. Пришли и перестреляли всех собак. Сильно избили Наерха и Тарума. Убили Руата, он заступился за свою жену. Они издевались над ней.
Шалрой побледнел.
– Айхия! Что с ней?
– Она спряталась. И прячется сейчас.
– Где? Где она?
– Дома.
– С ней все в порядке?
– Да… Все в порядке. С ней… Но не с нами… Не с нами… Так что нам теперь делать, Шалрой?
– Я не знаю… Но может быть знают они, – Шалрой мотнул головой в сторону Малыша и Буйвола, молчаливо ждущих, когда на них обратят внимание.
– Они? – Старик посмотрел на чужаков, словно только что их заметил. – Кто это?
– Они помогут нам.
– Ты нанял воинов?
– Да.
– Зачем? Чтобы отомстить?
– Нет. Не только. Чтобы вернуть стадо.
– Вернуть стадо… – задумчиво повторил старик. Помолчал. Посмотрел на небо. И сказал:
– Тогда пойдемте. Поговорим.
Старика звали Халтет. Был он худ и беззуб. Босые ноги его обросли коростой. Желто-черные ногти выпирали словно крошащиеся камни. Его крючковатый нос был сворочен набок. Угол иссохшего рта подрагивал. Заскорузлые пальцы постоянно искали что-то в серой спутанной бороде.
Старик был безобразен.
Но дома у него было чисто.
На окнах висели льняные занавески, кровати были аккуратно убраны, на столе – скатерть, на полу – многоцветные тряпичные дорожки, на стенах – широкие доски с затейливой резьбой и соломенные циновки.
Халтет был старостой деревни. И все деревня следила за порядком в его доме…
Старик принимал гостей. Все сидели за накрытым столом, пили травяной настой, хорошо утоляющий жажду, ели холодную кашу из пророщенных пшеничных зерен. Меч Буйвола и лук Малыша остались у порога, как того требовали приличия, вместе с пропыленной обувью. Без оружия гости чувствовали себя как-то неуверенно. Тем более что они знали – враг близок.
Халтет рассказал им, как, поджав хвосты, прибежали в деревню овчарки. Как встревожившись долгим отсутствием Мирха, отца Шалроя, пятеро селян отправились к пастухам. Как они издалека заметили пирующих стервятников, как нашли три тела, похороненные под обломками досок, и чужие боевые стрелы. Забрав убитых, они вернулись в деревню с плохими новостями. А вскоре пришли чужаки. Их было много, человек пятнадцать. Их предводитель ехал верхом на лошади, что когда-то принадлежала Мирху. Он громко смеялся, а в глазах у него была злоба. Чужаки гоняли кур и людей. Они искали человека с отстреленным ухом. Они забирали хлеб и овощи. Они забрали последних лошадей. А потом ушли к горам, пообещав вернуться. И они возвращались. Трижды. Приходили небольшими отрядами по пять-шесть человек. И снова спрашивали про человека с отстреленным ухом. Снова требовали еды.
– Откуда они приходили? – спросил Буйвол. – С какой стороны?
– С востока.
– Сколько верховых? – поинтересовался Малыш.
– У них три лошади. Наши лошади.
