То были не люди!
Вдруг тучи на небе разорвались, в прогалину выглянула луна и осветила пустынную площадку. Несколько секунд Юлиан совершенно отчетливо видел этих тварей и непроизвольно вскрикнул.
В них не оставалось уже ничего человеческого. Они уменьшились ростом, но при этом казались шире и массивнее. Руки и ноги стали короткими, но такими мускулистыми, что напоминали сучковатые корни. Тела покрылись черной, лохматой, жесткой шерстью, а вместо лиц были хрящеватые морды с острыми лисьими ушами, из которых клочьями торчала шерсть. Плоские носы походили на обезьяньи, нижние челюсти выступали вперед, обнажая кривые клыки.
Но больше всего Юлиана ввергло в ужас не уродство их, а как раз человекоподобие. Движениями они напоминали обезьян, хоть им и недоставало природной грации и ловкости этих животных. Вместо рук у них остались трехпалые лапы, которые казались не особенно проворными, но зато чудовищно сильными. И все же самым худшим в них было то, что они сохранили какую-то зловещую человекообразность. В них все еще угадывались люди. Кто же они такие? — спрашивал себя Юлиан. Промежуточные твари? Существа из другого мира? Тролли?
Вскрик Юлиана конечно же привлек внимание троллей. Они подняли головы и уставились на Юлиана огненными глазами, а потом, как по команде, бросились к нему. Они были не особенно расторопны, как будто вместе с человеческим обликом лишились и своей подвижности, но расстояние между ними и Юлианом составляло теперь всего несколько метров.
Юлиан вскочил, и в то же мгновение вагончик дернуло с такой силой, что он не удержался на ногах и рухнул на сиденье, обитое кожей. Послышался грохот и скрежет, внезапно вся дорога привидений озарилась разноцветными огнями. Пронзительная музыка шарманки резанула слух. Юлиан с трудом приподнялся на трясущемся сиденье и оглянулся. Трое — Юлиан решил называть их троллями — пустились в погоню, но вагончики все убыстряли ход, а тролли ковыляли с трудом. Короткого рывка было бы достаточно, чтобы удрать от них.
Но скрепленные между собой вагончики так сильно раскачивались и громыхали, что Юлиан не отважился спрыгнуть. Если бы он упал, они настигли бы его, и тогда он погиб.
Одному из троллей удалось догнать его вагончик, и он протянул к Юлиану свои ужасные лапы. Морда его сложилась в торжествующую гримасу, из кривой пасти капала слюна.
Юлиан пригнулся, одновременно пытаясь сохранить равновесие на шаткой платформе. Вход в пещеру дороги привидений становился все ближе. Еще немного — и разверстая пасть дракона из папье-маше проглотит поезд.
Тролль промахнулся, но его лапа задела плечо Юлиана, и мальчик вскрикнул от боли. Отшатнувшись, он ударился о поручень и почувствовал запах горелой ткани и подпаленных волос. Плечо горело. Лапы тролля оказались раскаленными.
Тролль издал победный вопль. Было почти смешно видеть, как он шкандыбал рядом с вагончиком, кренясь при этом набок, чтобы достать Юлиана. Но Юлиану было не до смеха. Если тролль оступится и упадет на него, он заживо сгорит!
Кажется, тролль и сам это понял, потому что издал резкий лающий смех, нагнулся еще ближе к Юлиану — и вдруг исчез!
Вагончик как раз достиг входа, и зев пещеры оказался слишком узким, чтобы впустить тролля, бегущего рядом с поездом. Юлиан услышал глухой удар и пронзительный вопль ярости.
Но чувство облегчения прошло, как только он выпрямился на сиденье и посмотрел назад.
Два других тролля, наученные горьким опытом своего товарища, больше не пытались догнать Юлиана на своих неуклюжих лапах, а запрыгнули на платформы. Пуская слюну и размахивая кулаками, они пробирались к нему по раскачивающимся вагончикам. Движения их были неповоротливы, приближались они медленно, но приближались!
Юлиан в отчаянии оглянулся. Поезд набрал полный ход. Тот, кто перед этим запустил мотор и включил свет, привел в действие и последнее устройство. Справа и слева от бешено раскачивающихся вагончиков двигались картонные фигуры, выкрашенные фосфоресцирующей краской, с потолка падали громадные волосатые пауки из резины, чтобы в последний момент снова отпрянуть назад, костлявые руки скелетов тянулись, чтобы схватить Юлиана. Волной накатился искусственный туман и вдруг окрасился всеми цветами радуги, а из скрытых громкоговорителей разнеслись настоящие звуки ада: сатанинский смех, грохот цепей, стоны и чудовищный рев бури — обычные ужасы дороги привидений, которые не пугали Юлиана, но терзали его нервы.
Тролли подбирались все ближе. Больший — Юлиан решил, что это Кожаный, — был уже через вагончик от мальчика. Еще несколько мгновений — и он доберется до него!
Юлиан осторожно выпрямился, вытянул руки в стороны, балансируя как канатоходец, и попытался отключиться от адских шумов и безумной пляски картонных чудовищ. Он ужасно боялся и был уверен, что переломает себе кости, если упадет, но у него не оставалось выбора. Будь он даже силен, как Рогер, он все равно не смог бы вступить в схватку с тварью, одно прикосновение которой смертельно.
Набравшись храбрости, он перемахнул метровый разрыв между вагончиками, упал на колени и в последний момент за что-то ухватился.
Кожаный скрежетал зубами, от ярости брызжа слюной — и продолжал преследование. Когти его свирепо рвали обивку сидений, кожа в этих местах начинала дымиться.
Юлиан собрал все свое мужество и прыгнул на следующую платформу. Потом дальше. Дистанция между ним и троллем начала расти, но Юлиан понимал бессмысленность своего бегства. Еще несколько прыжков — и он достигнет головного вагона, а дальше бежать некуда. К тому же поезд едет по кругу, а значит, рано или поздно снова вернется туда, откуда выехал. И там его поджидает третий тролль!
Он был настолько занят своими мыслями, что буквально в последний момент заметил мелькнувшую тень. Он инстинктивно пригнулся и почувствовал, как что-то скользнуло по его волосам. Туннель в этом месте был так низок, что он чуть не ударился о несущую балку потолочного свода. Вагончик был рассчитан на то, чтобы в нем сидели, а не стояли.
Впрочем, все это в равной степени касалось и тролля.
Юлиан услышал позади глухой удар, пронзительный крик и грохот тяжелого падения. Обернувшись, он увидел только задравшиеся вверх лапы тролля. Но оставался еще один, страшно обозленный участью своих товарищей. Он забыл всякую осторожность и скакал к Юлиану с платформы на платформу, напоминая обезьяну, перемахивающую с ветки на ветку.
И это навело Юлиана на мысль.
Когда вагончик проезжал под следующей несущей балкой, он, правда, пригнулся, но тут же снова выпрямился, схватился за балку и поджал ноги. Через секунду он снова выпрямил их — почти горизонтально вперед.
Тролль заметил опасность, когда ее уже нельзя было предотвратить. Он только бессильно таращил на Юлиана глаза, пока не столкнулся с его ногами. Удар соединил в себе вес Юлиана и встречное движение вагончика. Тролль описал обратное сальто и без чувств рухнул на платформу.
Юлиан отчаянно сжимал руками стальную балку. Толчком ему выбило суставы, но он не мог сейчас опуститься, чтобы не упасть на проносящуюся под ним платформу и не покалечиться. К тому же на выходе его ждал третий тролль. От боли у него выступили слезы, но он держался мертвой хваткой, пока под ним не прогромыхал последний вагончик.
