— А как я пойму, что это привидение? — спросила Нюта. — Ну, журналист этот. Может, это кто-нибудь из сталкеров?
— Во-первых, сталкеры не ходят в костюмах и галстуках. Мода у них, понимаешь, немного другая. А во-вторых, запомни важное правило: если на поверхности увидишь человека без противогаза, значит, это уже не человек.
Нюта потрясенно кивнула, вспомнив отшельника из оврага, а Мура продолжала:
— Прямо пойдешь — совсем пропадешь. Там бульвар как бы. То есть, это раньше был бульвар, а сейчас дебри непролазные, где всякая нечисть гнездится. А еще дальше в ту сторону — река.
Нюта вздрогнула.
— Вижу, об этом тебе можно не рассказывать, — заметила женщина. — Ну, и самое главное. Налево пойдешь — к Зоопарку придешь. Если успеешь, конечно. Там будет такая улица широкая, а потом с левой стороны увидишь изгородь из железных прутьев, кое-где проломленных. Как увидишь — лучше сразу на другую сторону и бочком-бочком, в тени домов, тише мыши пробирайся. Потому что за той изгородью как раз пруд. А кто сидит в пруду, тебе наверняка уже рассказали. Я уж не говорю об остальных, которые на территории хозяйничают.
Нюта кивнула.
— Но с другой стороны, — продолжала Мура, — ты должна на всякий случай знать, что там совсем рядом есть еще входы в метро. Справа будет небольшой круглый павильон — «Краснопресненская». Там еще за ней высотка стоит, похожая на дворец, почти не разрушенная, — приметный ориентир. А если миновать Зоопарк, то слева через дорогу будет вход на станцию «Баррикадная». Я не думаю, что ты туда доберешься, но на всякий случай лучше тебе все это знать — не помешает.
— А про Зверя можете хоть что-нибудь рассказать?
— Зверь чаще всего находится возле ворот, — поскучнев, сказала Мура. — Обычно его издалека слышно, но иногда наступает затишье, словно тварь куда-то отлучается. Ненадолго, правда. Мы попробуем тебя выпустить как раз в такой момент, чтобы было время осмотреться. Может, тебе и повезет. Я, по крайней мере, очень на это надеюсь.
— А если я его не встречу? — спросила Нюта. — Ну, вдруг он сам уйдет?
— Это было бы слишком хорошо, — вздохнула красавица, — и на такое рассчитывать не стоит. Будем хотя бы надеяться, что он не бросится на тебя сразу, как выйдешь, и тебе удастся занять какую-нибудь стратегически выгодную позицию. Остальное — судьба.
— Но как он выглядит хотя бы?
— Этого мы, увы, не знаем. Я с ним не встречалась, а те, кому не посчастливилось, к сожалению, уже ничего и никому рассказать не могут…
Комендант лично провел с Нютой краткий ликбез по обращению с автоматом и ручной гранатой. Даже устроил рядом со своей Комендатурой что-то вроде тира и позволил девушке сделать пять выстрелов в нарисованную углем на листе фанеры мишень. Нюта позорно промазала три раза, на четвертый зацепила самый краешек фанеры, зато пятый патрон исключительно по счастливой случайности попал точно в «яблочко». Наблюдавшие за «стрельбами» обитатели станции отчаянно захлопали в ладоши, затопали ногами и засвистели, выражая свой восторг. А Нюта лишь расстроилась, вспомнив слова Маши насчет чуда: неужели люди настолько отчаялись и действительно верят, что от ее похода будет какой-то толк?
Провожали спасительницу всей станцией от мала да велика. Несмотря на то что время было позднее, притащили даже грудных детей, которые, само собой, крепко спали. Для Нюты возвели небольшую трибуну из каких-то ящиков, чтобы каждый мог видеть отважную воительницу.
— Та-то, предыдущая, не в пример трусливее была, — переговаривались в толпе. — А эта ничего, даже не плачет. Глядишь, и будет толк.
— Собрались, как на праздник! — неодобрительно сказала Маша.
— А у нас и есть праздник, — саркастически откликнулся кто-то из толпы. — Называется — праздник общей беды.
Тряхнув головой, Нюта обвела взглядом толпу. Она уже была в защитном комбинезоне, но еще не надела противогаз.
— Может, у тебя есть какое-нибудь пожелание, которое мы можем выполнить? Скажи, мы все сделаем для тебя, — обратился к ней незнакомый человек, стоявший рядом. Толпа одобрительно загудела, и Нюта задумалась. Чего можно пожелать перед смертью? Пить вроде не хочется, есть — тем более. Попросить разыскать мать на Беговой? Вряд ли она обрадуется, когда узнает, что давно потерянная дочь нашлась только затем, чтобы погибнуть буквально в двух шагах от нее? Пожалуй, не стоит. Если случится чудо и она останется жива, то найдет ее сама. Других желаний у нее не было, но разочаровывать этих несчастных людей, которые твердо настроились хоть как-то искупить свою вину перед ней, не хотелось. Тут Нюта встретилась взглядом со всхлипывающей Машей, и ее неожиданно осенило.
— Я хочу, чтобы Вэл признал своего сына! — звонко произнесла девушка.
Люди замерли. Нюта увидела, как вздрогнул стоящий поблизости Вэл. В глазах его сперва мелькнул ужас, потом какой-то непонятный восторг. Он протянул руки в ту сторону, где среди толпы стояла Маша с сыном. Мальчика подняли и начали передавать из рук в руки. Наконец его вручили Вэлу, и он высоко поднял ребенка над толпой.
— Смотрите все! Вот мой сын! — крикнул он так, что под сводами станции прокатилось гулкое эхо. Маша плакала, люди вокруг аплодировали и оживленно обсуждали случившееся.
— И все-таки ты наша, индиго, — усмехнулась стоящая рядом Мура. — Не можешь без эффектов. Но вообще-то это ты хорошо придумала. Теперь он должен будет заботиться о мальчике, и думаю, это ему самому пойдет на пользу. Давно пора повзрослеть, а то полголовы седины, а в душе — сущее дитя.
Люди продолжали хлопать в ладоши, и, глядя в их глаза, Нюта как бы увидела себя со стороны. Молодая, отважная, красивая девушка с рассыпавшимися по плечам защитного комбинезона светлыми волосами и с автоматом наперевес. Точно какое-то сверхъестественное существо, карающий ангел. Она вдруг поняла то странное выражение, с которым Вэл смотрел на нее при первой встрече. Нет, ни на минуту она не казалась гадким утенком по сравнению с ними. Она была настоящим лебедем, еще более красивым и сильным, и они склонялись перед ней.
Нюта повелительно подняла руку. Аплодисменты тут же смолкли, и в наступившей тишине она произнесла одно-единственное слово:
— Пора.
Глава 8
БИТВА ТИТАНОВ
Охранники, провожавшие Нюту до ворот, долго прислушивались. Снаружи вроде было тихо, поэтому, коротко посовещавшись, решили рискнуть. Створки ворот едва-едва приоткрылись, так что девушка с трудом, боком протиснулась в образовавшуюся щель, и тут же снова сомкнулись. Нюта осталась одна.
Не торопясь и стараясь ступать как можно тише, она стала подниматься по заржавевшему эскалатору, зачем-то считая ступеньки. С поверхности доносились странные ночные звуки — что-то вздыхало и ухало.
— Ничего, — подбадривала себя девушка. — По крайней мере, Зоопарк не слишком близко.
Как учил комендант, она сняла автомат с предохранителя и тихонько вышла в замусоренный вестибюль, а потом и наружу. Светила бледная луна. Помня о совете Муры, Нюта замерла и закрутила головой. Так, прямо перед ней расстилается площадь с темной громадой памятника в центре. Кажется, восемь фигур, и лошадь не одна, а две, хотя сквозь стекла противогаза, да еще ночью, не очень-то разберешь. Да и как-то не до того сейчас. За памятником, как и рассказывала Мура, расходятся на три стороны широкие улицы, напротив — густые и темные заросли, справа и слева в отдалении возвышаются дома. В отличие от района Сходненской, где они стояли просторно, на значительном расстоянии друг от друга, здесь строения разной степени поврежденности лепятся почти впритык. Откуда-то доносятся тоскливые завывания, кажется, как раз с той стороны, где находится Зоопарк. И — никаких свидетельств присутствия Зверя.
