Дома стали выше, а вдоль улицы вновь начали попадаться остатки торговых палаток. Возле одной валялся скелет, но Нюта старалась смотреть только вперед, туда, где двигалась ее провожатая — легко, словно танцуя. Вот странная девчонка обернулась, улыбнулась и махнула рукой. И тут же силуэт ее поплыл, потихоньку растворяясь в утреннем воздухе. Нюта подошла туда, где видела ее в последний раз, и остановилась, не зная, куда теперь. Они стояли на ступеньках, ведущих в подземный переход, а прямо перед ними улица выходила на еще одно большое шоссе. Где-то там за домами небо потихоньку наливалось алым. Троица застыла на месте, не в силах отвести глаза. Сначала на горизонте показалась розовая полоска, затем краешек красного шара. Он виделся словно бы сквозь какое-то марево, и, глядя на это, Нюта поняла: Верховный врал или ошибался. Тому, что сейчас поднималось все выше, не было никакого дела до людей. Можно было убить в его честь еще несколько тысяч, а можно было не убивать никого. Оно все равно поднималось бы каждое утро, подчиняясь каким-то своим таинственным законам. А если бы однажды утром и не взошло, то к людским делам это не имело бы никакого отношения. Напрасно жалкие муравьи, копошащиеся внизу, пытались как-то умилостивить светило, а заодно и приписать себе хоть частичку его могущества. Оно всходило миллион лет назад, когда разумной жизни на земле еще не было, и точно так же всходит теперь, когда мир опять возвращается в первобытное состояние. Возможно, индейцы, принося ему жертвы, просто пытались выразить таким образом свой восторг перед этим каждодневным чудом. Да и жизнь человеческая в те времена ценилась гораздо меньше. Белые, навязавшие им свою модель цивилизации, делали вид, что ценят ее куда дороже. Но Нюта твердо знала по собственному опыту — жизнь человека, за которого некому заступиться, во все времена ничего не стоила, в любой момент могла стать разменной монетой в чужой игре.
От размышлений девушку оторвало какое-то движение на шоссе. Между домами появилась огромная туша, склонила голову, словно принюхиваясь, а потом решительно двинулась по направлению к ним. Нюта в панике озиралась вокруг: нужно было спешно укрыться где-нибудь, хотя бы в ближайшем доме, но вдруг там тоже кто-то засел? Внезапно Кирилл торжествующе толкнул ее в бок и кивком показал вперед — на ступеньках валялась большая красная буква «М». Точно такую они видели на улице над вестибюлем Сходненской.
— Метро, — не веря себе, пробормотала Нюта.
И все трое кинулись по ступенькам вниз.
Добежавший первым Кирилл принялся дубасить в запертые ворота. Никто не отзывался. Нюта обессиленно опустилась на пол, твердо решила, что никуда больше не пойдет. Наверное, на этой станции люди не живут. Им просто не повезло. Этот поход с самого начала был безумием.
И вдруг ворота открылись. Ребята ввалились внутрь и оказались окружены плотным кольцом людей. Одни поддерживали их, другие помогали снять противогаз, третьи протягивали еду и воду. Нюта вгляделась в веселые бородатые лица.
— Где мы? — еле слышно прошептала она.
— Вы в надежных руках — у соколов батьки Нестора. Это станция Гуляй Поле, — гордо ответили ей. — Можешь ничего не бояться, деточка, никто тебя здесь не обидит.
Такого названия комендант Сходненской точно не упоминал. И вдруг Крыся завизжала, указывая куда-то пальцем. Взглянув в ту сторону, Нюта увидела на стене большое черное полотнище, на котором был изображен белый череп со скрещенными костями.
Сверху еще что-то было написано, но она не могла разобрать, да ей сейчас было и не до того.
— Вы сатанисты? — холодея от страшной догадки, спросила девушка.
— Да вы что, девчонки, грибов поганых объелись, что ли? — засмеялся один из мужчин. — Нет, бери выше! — с гордостью произнес он. — Мы — анархисты!
«Час от часу не легче», — подумала Нюта, совсем не уверенная, что это лучше. Но люди вокруг казались не такими уж страшными. Они громко разговаривали и смеялись, и потом, особого выбора у путешественников все равно не было.
Глава 5
У АНАРХИСТОВ
Станция Гуляй Поле чем-то походила на Тушинскую, даже, пожалуй, была попроще: такие же квадратные колонны, те же стены без особых украшений. Но на этом сходство и заканчивалось. Везде, где только можно, были налеплены изображения черепа и скрещенных костей на черном фоне, увенчанные лозунгом «Воля или смерть». И обстановка здесь была совсем другая. Тушинская напоминала мирный дом, хозяева которого, не забывая о грозящих опасностях, стараются все же навести уют в своем жилье. На этой станции пахло войной. Здесь преобладали мужчины в форме, рассуждавшие громко и решительно, попадались и очень колоритные личности — кто в черном плаще, кто в кожанке, кто в рваной тельняшке. Женщин было немного, и почти все очень странные — полуодетые и чересчур ярко накрашенные. Одна неизвестно почему визгливо рассмеялась вслед путешественникам.
Но девушки и Кирилл все равно не могли поверить своему счастью. Еще совсем недавно ребята не надеялись дожить до утра, и вот они уже среди людей, наперебой предлагающих еду, чай, даже брагу. Когда путешественники наелись, их стало клонить в сон. Их отвели в гостевую палатку, где измученные ребята проспали до самого вечера.
Проснулись они как раз к ужину. Окружающим, видно, не терпелось их расспросить, и как только они опустошили миски, посыпался град вопросов.
— Как же вы так решились — от самой Сходненской? Это ж такое расстояние! Да вы вообще чудом живы остались. Из наших никто бы на такое не решился, а ведь здесь не трусы собрались. Было, правда, два случая, когда сталкеры наши выходили на Соколе, чтобы попробовать по Волоколамке прямиком до Тушинской дойти, да в итоге ни один так и не вернулся. К вам-то не дошли они? Нет? Ну, мы так и думали, что эти отчаянные головы еще по дороге сгинули, на поверхности.
Рассказ о нападении водяных вызвал всеобщее сочувствие.
— Эх, трудно там вашим приходится! Мы бы и рады помочь, да только с тех пор, как к Полежаевской туннели взорвали, до вас теперь по метро не доберешься. А верхом идти — по дороге три четверти людей потеряем, хорошо, если хоть кто-то дойдет. Так что смысла никакого.
Всех интересовало, что происходит на поверхности. Затаив дыхание, анархисты слушали рассказ о Химкинском водохранилище.
— Сталкеры с Речного вокзала рассказывали, что они тоже те огни в развалинах видели. Издали, конечно. Они туда и не суются: взять все равно нечего, разве что катер какой-нибудь ржавый угнать, а голову сложить — запросто. Да и на хрена нужен тот катер? Куда потом на нем? Вниз по матушке по Волге?
— Мы одного такого видели… который катер угнал, — вздрогнув, сказала Нюта. — А что это за дворец там, на берегу? Ну, тот, где огни?
— Речной вокзал, — отозвался кто-то. — Раньше там был Северный речной порт. Грузы всякие водным путем доставляли, ну, и прогулочные катера по водохранилищу плавали. Бывало, сидишь на палубе — солнце, музыка играет, ветерок дует с воды, пиво холодное — красота!
— А я думала, в этом дворце люди жили, — проговорила Нюта. — А откуда тогда огни в развалинах?
