— Кто ты? Тебя прислал Чиф?
Через пару секунд, не получив ответа, Реззер повернулся, но в раздевалке, кроме него самого, больше никого не было. Дан вновь забрался в душ, стараясь собраться с мыслями и смыть с себя те эмоции, которые владели им сейчас. Но как он ни пытался себя заставить, мысли вновь и вновь возвращались к незнакомке. Реззер скрепя сердце признал, что ему безумно понравились и сама незнакомка, и те несколько кратких мгновений, которые она ему подарила.
* * *
В огромном ангаре было суетно и шумно. Множество разумян выполняли только им ведомые процедуры. Одни возились с разнообразным оборудованием; в ангаре его накопилось немало, и оно было сложено штабелями. Другие занималась более простой, но не менее нужной в любой экспедиции техникой. Некоторые, по всей видимости медики, хлопотали вокруг тех из разумян, кому предстояло отправиться в экспедицию. Между всеми этими увлеченными подготовкой людьми ходил, столь же увлеченно проверяя и контролируя, высокий гурянин с черной как смоль кожей. Пока он изучал представленные техниками документы, в дальнем конце ангара появилась группа разумян, невольно привлекшая всеобщее внимание. Эта группа состояла из двадцати бойцов в форме мобильной пехоты под руководством сержанта спецназа 1-го Имперского флота. Они, так же как и ученые, тащили, несли и катили на тележках множество различного оборудования, вооружения и техники. Притихшие ученые с любопытством посматривали на незваных гостей.
— Кто главный в вашей группе? — без обиняков и вступлений спросил сержант.
— Я. — Вперед выступил гурянин.
— Ясно. Я сержант Челтон. — Говоривший внимательно рассматривал гурянина через прицелы слегка прищуренных глаз. — Передо мной поставлена задача — обеспечить безопасность вашей группы ученых и выполнение вашими людьми всего плана мероприятий.
— Спасибо. Я профессор Эль Гаррудт. И хотя я с самого начала пытался противостоять решению об участии в нашей исследовательской миссии солдат, но, с другой стороны, лишние рабочие руки не помешают.
— Извините, профессор, но я хочу расставить точки над «i» на этом берегу, чтобы потом у вас не было обид и непонимания. — Произнося эти слова, Челтон был совершенно спокоен и корректен, лишь слегка улыбался ученому. — Мои бойцы не будут рабочими руками. У них свое предназначение и функции. Они будут заниматься своими делами. Более того, если сложится опасная для личного состава экспедиции ситуация или мне покажется, что таковая ситуация существует, я полномочен полностью принимать на себя командование действиями всей группы. И я хочу, чтобы вы уяснили здесь и сейчас: если так сложится ситуация, мои распоряжения не носят совещательного характера. Их нужно просто выполнять.
— Вы надеетесь, что вам удастся нами командовать? — Гурянин зло сверкнул глазами.
— Командовать вами? Избави бог, чтобы такое случилось. Надеюсь, никакие незапланированные происшествия не заставят меня командовать столь нескоординированной и бестолковой в дисциплинарном смысле толпой разумян, считающих себя верхом эволюции! — Сказав это, сержант не стал выслушивать ответную речь, готовую сорваться с уст ученого. Он просто развернулся и, отдавая распоряжения своим солдатам, двинулся прочь.
* * *
Гота придирчиво всматривался в разномастную и разноголосую толпу желающих наняться на работы. Вчера он выгнал одного из своих работников, уличенного в воровстве. Конечно, он не забыл хорошенько всыпать тому плетей перед расставанием. Но воровства простить не мог. А работа ждать не будет. Кто-то должен таскать тяжелые тюки, которые привозят Готе купцы, а чуть позже разбирают мелкие торговцы. Бывший работник был огромным и могучим долгом, обладающим силой и выносливостью мула. А ту шваль, что толпилась сейчас вокруг в надежде получить работу, можно было соплей перешибить. Гота никак не мог найти нужное. Возвращаясь с пустыми руками домой, он заметил плетущегося по дороге токса. Облаченный в грубую простую одежду, токе был грязен и вымотан. Но Гота наметанным глазом бывшего работорговца оценил широкую спину, мощную, словно большая пивная бочка, грудь, перевитые тугими жилами руки, едва прикрытые короткими драными рукавами. Предвкушая удачное приобретение, Гота устремился к путнику и поинтересовался, не нужна ли ему работа.
Огромный, мрачный токе, даже не спросив об оплате, согласился. Вдвоем они добрались до большого дома, где торговец передал своего нового работника в руки управляющего.
— Вымыть, покормить, подобрать одежду. Он будет работать вместо того вороватого долга. Как там его имя… Хотя какая мне разница. — Гота вновь довольно осмотрел токса. — Завтра пусть себе отдохнет, а послезавтра покажешь ему работу.
— Да, хозяин. — Управляющий ничего не сказал по поводу новенького, но про себя подумал, что им еще достанется хлопот с этим верзилой, наверняка беглым каторжником. — Будет исполнено, хозяин. Желаете что-нибудь еще?
— Нет. Пусть мне соберут на стол. А ты займись этим.
Управляющий повел токса во флигель для прислуги. По пути крикнул служанке, чтобы та принесла какую-нибудь старую одежду.
— Как звать-величать тебя? — обратился он к работнику строгим голосом.
— Зачем тебе мое имя? Я и так отзовусь, если будешь обращаться.
— Ты из беглых?
— Нет. Я свободный. Просто у меня нет больше ни дома, ни будущего.
— Ну надо же, как печально, — управляющий криво усмехнулся, — сейчас расплачусь.
Во флигель он новичка не повел, а сначала заставил двух женщин-долгов, суетящихся в саду, поливать токса холодной водой из небольшого пруда. Только когда тот хорошенько вымылся, управляющий швырнул ему ношеную, но чистую одежду.
— Это должно тебе подойти. Одевайся. Потом Ламь проводит тебя на кухню и покормит. — Он кивнул, указывая на немолодую шайтку, вышедшую из флигеля. — Отдыхай сегодня. Завтра буду тебе показывать твою работу.
* * *
Реззер чувствовал, что вот-вот заснет. Уже минут десять они говорили ни о чем в ответ на такие же никчемные вопросы корреспондентов. Изредка моргали вспышки фотоаппаратов. Сами представители прессы тоже откровенно скучали. Они просто выполняли необходимую процедуру, и можно было быть уверенным наверняка, что в завтрашних репортажах и статьях сегодняшняя пресс-конференция будет отражена так же скучно и безвкусно. Очередная пауза затянулась, и наконец Чиф, поблагодарив присутствующих, пригласил пишущую братию на бокал демократичного сорта шампанского. Некоторые откликнулись, направившись к небольшим столикам, где дожидались своего часа подносы с бокалами. Но большая часть предпочла покинуть мероприятие, торопясь по своим служебным и личным делам.
— Чертовы писаки, — прошипел импресарио, подступив к Дану с бокалом дешевого шампанского, — всюду сплошные затраты, всюду одно обувалово. Куда катится наш мир?
— Может, не стоило этого устраивать? — Реззер чувствовал, как у него начинает болеть голова. — Разве без них нельзя обойтись?
— Реклама — двигатель торговли. С ними сплошные траты, а без них никак. — Чиф развел руками. — Сейчас везде все только и думают, как бы денег содрать побольше. Такие цены на любую мелочь, что скоро и заниматься спортом невыгодно будет.
