Пришла пора познакомиться с новыми людьми. Дело в том, что из назначенных сегодня на должности начальников гражданских отделов некоторых я совсем не знал. Эти люди прибыли к нам пять-шесть дней назад и представлены мне не были — дефицит времени присутствовал постоянно. Соответственно, назначались они по рекомендациям кого-то из старожилов отряда, к мнению которых я прислушивался. Таких незнакомцев набиралось трое: инновационник — Вальтер Шлот, задолжавший одному из банков крупную сумму денег и сбежавший к нам; дипломат и бывший военный атташе — полковник Ян Мит, убивший своего начальника; профессор теологии Кирилл Скуратов, желающий изучать язычество, сохранившееся на Рамине, ну и по мере сил приносить пользу нашему отряду.
С Вальтером Шлотом разобрался быстро — хорошо подкованный специалист в области новых технологий, звезд с неба хватать не будет, а польза от него уже есть. За два дня он собрал команду молодых специалистов и начал раскладывать по полочкам архивы Митанобу, ища технологические полезности, которые мы могли бы использовать в будущем. Переговорив с ним и выяснив, что человек он честный, а с кредитами пролетел из-за все набирающего обороты кризиса, а не из-за собственных афер, я пожелал ему удачи и, поздравив с назначением на должность, отправил работать дальше.
Полковник Ян Мит оказался человеком чрезвычайно прямым, но тем не менее, как это ни странно, хорошим дипломатом. Именно так про него и было написано в досье, которое предоставил Крювель. Как и ожидалось, Мит сразу перешел к сути интересующего меня вопроса: почему и из-за чего он грохнул своего непосредственного руководителя. Как оказалось, он работал в одной из латиноамериканских стран и узнал, что его начальник, генерал Шмидт, торгует оружием в обход официальных каналов, и пусть бы так, но все бумаги по сделкам указывали на него как на основного фигуранта в этом деле. Недолго думая, полковник достал свой «глок», пошел к генералу и, разрядив в него всю обойму, сдался посольской охране. Ему повезло, так как полковник Крювель знал его лично, еще по службе в 25-й воздушно-десантной бригаде, где они оба служили молодыми лейтенантами, и смог вытащить из тюрьмы, а потом переправить ко мне. Такая вот незатейливая история из жизни полковника.
Что же, проверку сенсом он прошел и меня устраивал полностью — все равно другой кандидатуры на примете не было. Объяснив Миту, что завтра он будет представлен ко двору великого князя как дипломатический работник и представитель нашего отряда, а уже сейчас он может набирать штат сотрудников, я его отпустил.
Полковник Мит браво щелкнул каблуками сапог и вышел, а на смену ему зашел третий посетитель. Честно сказать, я не думал, что должность начальника отдела духовного воспитания нам нужна, но Назаров меня все же убедил в полезности такой структуры.
— Скажите, Кирилл Александрович, чем вы собираетесь заниматься у нас? — спросил я вошедшего профессора.
Теолог, крепкий мужчина лет шестидесяти, ответил сразу:
— А это вам решать. Вы как глава нового общества должны определить, что хотите иметь, а мое дело — подвести под это базу и озаботиться ее внедрением в массы.
— А есть варианты? Объясните мне, поскольку в религиозных вопросах я полный профан. Интересы жизненные, знаете ли, все время в другой плоскости лежали.
— Понимаю. — Скуратов кивнул головой и, достав из кармана набитую ароматным табаком трубку, спросил: — Разрешите?
— Да, пожалуйста. Запах хорошего табака меня не нервирует.
Профессор открыл окно, раскурил трубку и начал:
— Ваше время ограниченно, поэтому попробую покороче. На Земле и, как я успел понять, на Рамине все религии делятся на два основных направления: авраамистское и языческое, все остальные — лишь производные от них или химеры. Так вот, авраамисткое направление, к которому относятся христианство, мусульманство, иудаизм и местный культ Распятого и Вечноживого. Это направление придерживается догмы, что первичен бог, который создал миры, космос, все живое и, конечно же, человека. Здесь главное — вера, слепая вера в бога, который все предопределяет, решает, награждает и карает за грехи. Нельзя однозначно ругать или хвалить эти культы, ибо они несут спокойствие и умиротворение в души людей, что есть хорошо, но с другой стороны, при длительном их влиянии народы, идущие этим путем, вводятся в стагнацию и вырождаются, теряя волю к борьбе. — Скуратов прервался, выбил трубку за окно, забил новую, опять раскурил и продолжил: — Второе направление — родовые культы или язычество. Основной постулат состоит в том, что первична природа, которая породила богов, людей и все живое в мире. Здесь боги рассматриваются не как что-то незыблемое, а как могучие предки — прародители народов и племен, и в связи с этим почтения и уважения к ним больше, а страха и преклонения меньше. Основа такого культа — познание мира, законов природы и стремление к самосовершенствованию, дабы соответствовать идеалу, которым в этом случае выступает бог-предок. Опять же, есть свои плюсы и свои минусы. Плюс в том, что человек постоянно стремится вперед, к новым достижениям, новым знаниям, к неизведанному и при этом старается следовать внутреннему кодексу чести. В минус вам как главе будущего государства можно занести те же самые черты этих культов. Сами понимаете, иметь слишком грамотных и честолюбивых подданных, для которых ваше слово не есть непреложный закон и может быть поставлено под сомнение, не всегда удобно.
— Кирилл Александрович, — спросил я профессора. — А вы сами в какого бога веруете?
— Хм, я? — недоуменно протянул он. — Я атеист, поскольку слишком долго занимаюсь этим вопросом и убедился, что боги даже если и были, то, скорей всего, умерли очень и очень давно.
— Что вы предлагаете, профессор?
— Ну, раз вы не определились с этим вопросом сами, а бросать духовное воспитание вашего нарождающегося государства на самотек лично я бы вам не советовал, то предлагаю создание химеры, то есть сосуществование двух культов. Модернизированное неоязычество для воинов и правящего класса, которым, я так понимаю, станут земляне и местные славяне, и смесь христианства с культом Вечноживого в самых крайних его формах — для холопов, которых вы будете захватывать в походах и сажать на свои земли.
— Жестко получается, — сказал я.
— Нисколько, господин командор, — ответил Скуратов. — Эта программа будет рассчитана на десятки лет вперед, финансовых затрат почти не потребует, а выгоды принесет огромные. Все будет гармонично — наиболее активные члены общества осваивают новое и воюют, а холопы уверены, что нет власти не от бога и что потом за послушание и терпение будут именно райские кущи, а не огненный ад. Кнут и пряник, извечный прием.
— Как-то не звучит это слово — «холопы».
— Неважно, как это будет звучать, хоть «вольные работники», хоть «свободные фермеры» — суть одна. Ведь у вас они будут жить гораздо лучше, чем в родном Средневековье — без голода, без многих болезней, в тепле, и можно без труда провозгласить вас хоть наместником Бога на земле. За одно поколение общими усилиями мы вырастим множество людей, абсолютно верных лишь вам и готовых ради хорошей и сытной жизни работать, не задумываться и не роптать.
