Разум Михаила воспринял эти слова коменданта как приказ, и он опять провалился во тьму.
Глава 8
Планета Рамина. Княжество Переяславское. Изборск. 30.06.1804 год от Исхода
Ратмир сидел на совете и отдыхал. После уничтожения степняков покоя ему не давали. Все чего-то требовали, спрашивали и нуждались в приказах. Был бы он сам по себе, то многое бы спустил. Однако позади всегда торчал опытный десятник Богдан и постоянно подгонял. Вот и приходилось молодому княжичу, крутиться как белка в колесе с утра и до самой поздней ночи, разрешая дела городские.
Попытался подключить логику, про которую читал в старых романских книгах, но перед реалиями жизни она пасовала. Ведь кажется, чего непонятного, отдал приказ на эвакуацию населения, ан нет, пришла целая делегация от города, говорят, хотим в родных стенах умереть. Или другой случай — надо строить засеки на дорогах, ведущих к перевалам. Объявил сбор рабочих и горожан на работы, а они заявляют, что чепуха это все и не будет никакого нашествия. Мол, защитят нас боги, а то забыли, что боги жизнь дали, а дальше сам крутись как можешь. Забегался Ратмир за эти дни так, как никогда до этого.
Уже на полном серьезе решил поднять свою сотню и силой заставить горожан выполнять свои приказы. Но на одном из советов десятник Богдан пошарил за пазухой и выложил на стол небольшую круглую пайцзу из серебра. На ней был изображен оскаленный волк, а поверху шла надпись: «Да будет так словом моим». Этот знак говорил о том, что обладатель его мог отдать приказ любому человеку на землях переяславских. Отменить такой приказ мог лишь обладатель золотой пайцзы или сам князь. Таких серебряных знаков было всего двадцать, на все княжество Переяславское, а золотых — пять. Владельцев таких знаков в разное время называли по-разному, но закрепилось одно — Клыки Волка. Вот одним из таких Клыков и оказался старший десятник Богдан Рык.
Вот тут все и забегали, ведь одно дело — препираться, пусть и с показавшим себя в деле, но молодым наместником, и совершенно другое — пойти против слова Клыка. Сообразив, что дело серьезное, купцы в срочном порядке начали эвакуацию имущества и семей. Остальные от них не отставали, и вот по прошествии двух недель в городе остались лишь мужчины, способные держать оружие. Все мирное население через перевалы уходило в сторону Переяславля.
Конная разведка в степи была выслана, а засеки на расстоянии дня пути от города в ту сторону готовы. Рабочий люд и негодные к строю теперь переместились возводить укрепления на Торговом тракте за городом. Все остальные были разбиты на сотни, получили оружие из городских арсеналов и готовились к защите родного города. Очень сильно помогала городская стража во главе со своим воеводой — Гнатом Бородой, тянули на себе всю тренировку ополченцев.
Несколько дней назад все очень переполошились, когда один из разведчиков, примчавшись, доложил, что идет орда. Но это оказались не кублаты, а остатки нескольких племен тарков, в основном женщины и дети. Тарки просили убежища и защиты, а у россов отказывать в таких просьбах было не принято. Всех пропустили вслед за своими беженцами, а две сотни тарков-мужчин остались. Воины отдыхали недолго и после отправки своих семей оседлали коней и умчались в степь, сменив росских разведчиков.
Наконец вчера произошло событие, на которое Ратмир надеялся и которого ждал уже давно. Появился человек, взявший на себя ответственность за все события, происходящие в городе и окрест. Из Переяславля примчался старший брат Мечислав, наместник второго по величине города в княжестве — Старграда. Мечислав был уже взрослым мужчиной и бывалым воином, прошедшим через три войны и два заграничных похода. Он был авторитетом непререкаемым, так что Ратмир живенько от дел городских уклонился и стал заниматься только своими воинами. Кроме личной сотни им были набраны еще две из местных охотников, так что дел хватало. Свои-то подготовлены хорошо, да и кровь первую взяли уже, а охотников многому учить приходилось.
— Ратмир, Ратмир, кому говорю, — видно, не в первый раз окликнул его Мечислав.
— Да, чего? — очнулся от своих дум молодой сотник.
— Ты о чем задумался?
— Да как охотников лучше подготовить.
— То добре, — усмехнулся Мечислав. — Хорошо поработал, брат, по чести сказать, не ожидал. Ну да кровь не водица, завсегда скажется.
— Да я-то что, делал что положено да советы Богдана Рыка слушал.
— И это тоже добре. Продолжим совет, бояре. Сегодня тарки из степи прискакали, говорят, орда через два дня на границу с лесом выйдет. Идут шесть туменов, один в степи остается. Хунов не видели, но взяли языка, и тот показал, что сзади топают треть — конница, остальное — пехота.
— Ох, силища какая, — выдохнул один из дружинных бояр Светояр Кольцо. — А может, еще мимо пройдут?
Мечислав ответил:
— Получено срочное письмо от батюшки. Указана цель хунов — Долина Исхода. Самый короткий путь через нас, по тракту Изборск-Перевалы-Переяславль-Старград. В обход идти резона нет, тысячекилометровый марш по выгоревшей степи летом им не потянуть. Наши войска повернули домой, помощи ждать не от кого, и мы должны выиграть время до подхода основных сил. Сейчас у нас четыре тысячи воев, включая ополченцев. На подходе из Переяславля еще двадцать пять тысяч — все, что смогли собрать. С других княжеств помощь тоже идет, но до нее надо еще дожить. У кого какие предложения?
— Предлагаю держать город и погибнуть всем с честью, — сказал Гнат Борода. — Хоть на несколько дней, а задержим врага.
— Надо на перевалы отходить и там закрепиться, — сказал Светояр Кольцо.
— Да, правильно, — поддержал того другой боярин.
Остальные загалдели, заспорили, но всех оборвал Мечислав:
— Поступим, как мой брат Ратмир задумывал. Будем отходить к перевалам, цепляясь за каждую засеку и удобное в обороне место. Тракт здесь один, кругом леса, буреломы, да болота. Мест степняки не знают, да и пока хунская пехота подойдет, мы конников удержим. Возражений нет?
Мечислав задал вопрос таким тоном, что возражать желающих не было.
— Все правильно. Так и поступим, — дружно высказались бояре.
— Тогда все свободны. Отдыхайте сегодняшний день, завтра на позиции выдвигаться будем.
Все разошлись, и Ратмир хотел пойти выспаться, но за порогом был отловлен старшим десятником Богданом.
— Хватай мечи, сотник, да на внутренний двор пойдем, помашем клинками. Ты у меня весь день будешь бегать, прыгать и мечами махать. Не возражай, видел я, как ты с простым степняком тогда ночью почти целую минуту возился. А попался бы батыр? Срубил бы тебя, и все, кончилась моя служба. Только и осталось бы, что бечь куда подальше да надеяться, что гнев князя не достанет.
— Богдан, да я… — начал было княжич.
— Понимаю, устал ты, но сначала дело. Давай топай вперед, воин, тебе еще Родину-мать спасать, — бурчал десятник, подталкивая княжича в спину.
