Начинало светать, и Сергей, осмотревшись, заметил трупы тушканов — много драных шкурок, раскиданных по широкой проезжей части. Судя по тому, как были истерзаны зверьки, над нами поработал другой мутант, покрупнее, — если только их не рвали гранатами специально.
От видневшегося впереди универмага послышался лай. Возле магазина крутились собаки, большая и опасная стая.
«Что вы тут забыли, интересно? Перепутали сослепу универмаг и гастроном? — меланхолично подумал Швед. — Хотя вам и у гастронома уже много лет нечего делать».
— Сюда, здесь не достанут! — раздался крик слева.
В административном здании напротив магазина на балконе второго этажа стоял какой-то парень в синем комбинезоне. Он и кричал, больше было некому.
— Швед, залезай ко мне! Тут безопасно!
— Что еще за долбаный помощник… — пробормотал Сергей, но собаки его уже учуяли, и он решил не пренебрегать советом.
Сопровождаемый истошным, возмущенным тявканьем, Швед домчался до строения, залез на первый балкон, встал на поручень и подтянулся до второго. Потолки в здании были высокими, расстояние между балконами — тоже.
Боец подал ему руку, но Сергей крякнул «сам справлюсь» и перевалился через перила. И лишь после этого рассмотрел нежданного доброхота.
— Ты как в Зоне-то оказался, парниша? — протянул Сергей. — Тебе сколько лет?
— Восемнадцать, — соврал боец.
— Не верю, — сказал Швед.
— Ну и пошел в жопу, — с независимым видом ответил пацан.
— А по шее? — Он и вправду замахнулся, чтобы отвесить молодому хаму подзатыльник, но тот так втянул голову в плечи, что Сергей не посмел ударить. — Что ты тут делаешь-то, на балконе? И я с тобой заодно…
— Спасаюсь.
— От кого? От собак?! Блин… я решил, что в магазине еще кто-то есть. А ты дурака валяешь.
— Да я бы их всех уделал, но у меня патроны кончились. У тебя ведь есть? Или ты такой же раздолбай, как я, и с одним рожком по городу шаришься? — Парень засмеялся весело и беззаботно.
— И сколько ты тут уже торчишь?
— С вечера.
— Охренеть…
— Так они не отпускают меня, суки! Сторожат, гляди.
Сергей посмотрел с балкона и увидел пару псов возле стены. Они лежали на газоне, бдительно держа головы кверху. Остальные собаки бродили по дороге ближе к универмагу — подставляли плешивые бока восходящему солнцу, вынюхивали что-то в трещинах асфальта и затевали между собой беззлобные игрища с лаем, прыжками и дружескими укусами.
— Ну и зачем ты здесь стоял столько времени? — хмуро спросил Сергей.
— Ждал, когда они уйдут.
— Так они и не уйдут, пока ты стоишь! Зашел бы внутрь. А Кабану почему не сообщил?
— Я связывался, но на базе кипеш какой-то. Не до меня им, сука.
— Не «кипеш», а тревога. И хватит ругаться!
— Ух ты! У тебя «винторез»? Дай пошмалять, Швед! Я из «винтореза» еще не…
— Спокойно! — отстранил его Сергей. — Ты откуда меня знаешь-то?
— На построении видел.
— Да?.. Я тебя что-то не помню.
— Ну, я тогда новенький был. А ты типа крутой, ниже неба не смотришь. Только ты же вроде в «Монолит» перешел? Ну и как там? — с любопытством спросил боец. — О, а шмотки на тебе наши…
— Много вопросов! — отрезал Сергея. — Тебя самого-то как зовут?
— Гаврошем кличут. Швед, ну дай из «винтореза» пострелять! — снова заклянчил сталкер.
— Постреляй… — вздохнул тот, снимая с плеча винтовку.
Первым делом Гаврош убил двух мутантов, что лежали возле дома, но на их место тут же притрусили двое других.
— Понял, да? — воскликнул пацан. — Пасут нас, я же сказал!
— Может, и пасут, — согласился Сергей. — Насчет пожрать мозги у них работают хорошо. Ты начинай тогда с тех, что подальше. А то кучу трупов под балконом навалишь, как нам потом в кровищу слезать отсюда?
— Ага… — вякнул Гаврош, поднимая ствол к универсаму.
Он ранил собаку в брюхо, и та заскулила, бегая по кругу.
— Ты в голову целься, — велел Швед. — У меня патронов тоже не ящик, чтобы ты тут весь день развлекался.
Сергей прикинул, сколько у него осталось времени. Конкретных сроков Михал Михалыч не называл, зато он внятно сказал про другое — и это Швед хорошо помнил. Вот только думать об этом он себе пока не позволял.
С грехом пополам юный стрелок добил последнего пса, и Сергей тут же отобрал у него «винторез».
— Пошли со мной, — сказал он. — Помочь надо немножко.
— Ладно, только Кабану доложу, что выкрутился.
— Ты еще не выкрутился. — Швед перехватил его руку с коммуникатором и выключил устройство. — Кабан тебя сейчас на работы какие-нибудь прикрутит. Любишь тяжести таскать?
— Да не очень…
— Тогда пошли со мной. Нам в книжный, вон он, в двух шагах всего.
— А что там делать? — поинтересовался Гаврош.
— Увидишь, — бросил Швед.
Увидели они именно то, что обещал Михал Михалыч: кучу мусора, неизвестно как попавшую в книжный магазин. Доски, трубы, секции сеточного забора и прочий хлам лежал на полу вдоль стены, сложенный настолько аккуратно, насколько это было возможно.
Сергей застыл в позе творца, соображая, с чего начать.
— Это все нужно вынести?! — ужаснулся Гаврош.
— Нет. Из этого нам нужно собрать художественную композицию.
— Чё за н-на?.. — обронил боец.
— Тебе язык зеленкой не мазали?! — заорал на него Швед.
— Зеленкой?.. Зачем? — не понял Гаврош.
— Потерянное поколение, — пробормотал Сергей. — Беру вон ту дуру. Да брось ты свой «калаш», не украдут его.
Вдвоем они выбрали из кучи длинную тонкую трубу с красным вентилем и установили ее вертикально в центре помещения.
— Я держу, отпускай, — распорядился Швед. — Так… теперь возьми вон ту доску и подопри эту кочергу.
Постепенно дело пошло, стало даже интересно. Когда первая труба перестала падать, вдвоем к ней подтащили вторую — широкую и тяжелую, но покороче, длиной метра полтора. Затем прислонили к ним еще несколько досок и почерневших металлических уголков. Таким образом в зале появились первые наметки странного шалашика или, как это называл Швед, — адской инсталляции. Следом пошли и секции от забора, и части разобранной железной кровати. Трудно сказать, чем руководствовались люди, таскавшие сюда этот мусор. Даже не имея никаких догадок о форме будущей композиции, можно было отобрать материал одного типа. Но они не стали. И в итоге Сергею приходилось увязывать с конструкцией каждую новую деталь — и дырявое ведро, и деревянные овощные ящики, и черт знает что еще.
