Выйдя из внепространственного коридора, огромная масса линкора, конечно же, спровоцирует сильнейшую ударную волну «выхлопа», который в одно мгновение вытолкнет из зоны материализации все десантные челноки. И существовал, конечно, немалый шанс разрушения корпусов «мясовозов» от подобных критических нагрузок. Однако эта возможность была несущественной в сравнении со стопроцентной гарантией сразу оказаться в «мёртвой зоне» тяжёлых орудий линкора. Остальным десантным челнокам, которые будут находиться слишком далеко и пилоты которых решатся рискнуть пойти на сближение, останется лишь пожелать пламенной удачи. Шансов прорваться к линии десантирования у них практически не будет.
Но один «мясовоз» сейчас находился совсем не в том месте, в котором должен был зависнуть, по плану коменданта Питомника. Своими посадочными опорами он прочно закрепился на вершине скалы, торчащей из поверхности естественного спутника планеты. С этой точки отлично обозревалось вероятностное пространство материализации не только линкора, но и его возможного незапланированного сопровождения в виде целой вражеской эскадры.
В креслах пилотов этого челнока сидели два человека в боевых автономных скафандрах. Один из них был пожилой мужчина, второй – молоденькая девушка.
– Деда! – вдруг нарушила наряжённое молчание девушка. – Твой план хорош, конечно, и наш куратор в тебя свято верит, иначе даже не выслушал бы ту чушь, что ты ему наплёл, и втайне от командования не выделил бы нам «мясовоз», под завязку набитый атомными бомбами рюкзачного типа. Но меня смущает момент… Он же за нами следит. Даже если будут сильные помехи, он же всё равно заметит все… э-э-э… неестественные перемещения и сразу поймёт. Больше чем уверена, что после этого ты проведёшь остаток жизни с лабораторными электродами в попе, прошу прощения. А что будет со мной, боюсь даже представить.
– Лана-а, ох, – мужчина устало вздохнул, – я уже не помню, сколько миллионов раз говорил тебе, что всему своё время… Если я чего-то недоговариваю, то это не значит, что мной что-то упущено. Когда всё закончится, а возможно, и раньше, ты сама всё поймёшь. Расскажу тебе про одну вещь, в которую свято верил и продолжаю верить. Возможно, процитирую неточно, но главное не форма, а содержание. Есть одна древнейшая мудрость, она гласит: желаешь насмешить богов, расскажи им о своих планах. Перефразируя эти слова, я вывел для себя одну аксиому бытия, которой буду следовать до конца отпущенного мне времени. Звучит она так. Не произноси вслух о том, что запланировал сделать, даже в том случае, когда провальных вариантов попросту не существует.
– Да всё мне понятно, я давно за тобой приметила это суеверие, но всё же как-то очень… э-э… стрёмно производить действие, в котором не видишь смысла и логики. – Младшая из двух пилотов откинулась на спинку своего кресла.
– Давай лучше повторим. – Мужчина встал со своего пилотского кресла и принялся навешивать на себя контейнеры с портативными бомбами. – Когда всё завертится с линкором, предоставим шанс нашим, но если их план даст хоть малую трещину, то мы реализуем свой. Как только я выхожу наружу, ты сразу меня пеленгуй и удерживай канал нашего с тобой взаимовосприятия, как мы это делали уже. Буквально сразу же наше дерзкое возмущение… м-м-м… эфира запеленгуется, и последует ответная реакция. Я более чем уверен, что сюда неосознанно, ведомые самим мирозданием, пожалуют не только линкор, но и солидная часть флотилии, что осаждает осевой мир. Тогда мне придётся заходить в гости ко всем и оставлять в их реакторных отсеках гостинцы. – Старший похлопал ладонью по контейнерам с зарядами. – Максимум я на себе унесу три бомбочки, поэтому буду возвращаться много раз, и мне нужно возвращаться именно сюда, а не на поверхность спутника. Что бы ни случилось, держи канал! Так мне будет намного проще курсировать туда-сюда. Но обязательно при этом приглядывай за кораблями врага, а точнее, за их строем. Будешь мне подсказывать, кого в первую очередь испарять, чтобы наш флот меньше пострадал.
– Да всё я помню, дед! – Девушка явно нервничала, и нотки сильнейшего волнения сквозили в её голосе. – А что потом будем делать-то?!
– Вот ты неугомонная! – Дед не то сокрушённо, не то восхищённо покачал головой. – Я же сказал, скоро всё поймёшь сама, и к тому же это уже не твоя забота. Учись терпению, Лана, я не всегда… Так, внимание! – Старший резко прервал свою речь и пристально уставился в черноту космоса, усеянную мерцающими, будто иронично подмигивающими огоньками звёзд.
– Что, сейчас начнётся? – Девушка последовала примеру своего наставника и так же внимательно просканировала пространство взглядом.
Девушка «на все сто» доверяла чутью своего деда, которое и чутьём можно было звать разве что условно, после того, что она успела повидать. Не было в словарном запасе такого слова, которое адекватно отразило бы суть. Дед всегда знал наперёд, что должно произойти, ну, если и не знал всё в чётких деталях, то чувствовал общее направление потока будущих событий и умело лавировал по этому потоку. Это сверхчутьё – когда что-то, где-то, очень приблизительное, но схожее, мелькает на краю сознания. Лане это чувство было отлично знакомо, но дед – совсем другое дело. Он попросту ЗНАЛ, и это придавало ему в глазах внучки почти божественный ореол. Старший пытался и её научить различать «зов судьбы», но каждый раз тщетно. Младшей это умение пока что не давалось…
Вспышка на фоне чёрного космического занавеса, после напряжённого ожидания, ударила по нервам многотонной кувалдой. Перед глазами возникла громадина линкора в мерцании «гирлянд» собственных многочисленных источников света всевозможного происхождения и назначения. Тусклые огни вспышек вокруг него обозначили устремившиеся к кораблю абордажные челноки. Девушка и её наставник молча наблюдали за всем происходящим. Ожили передатчики, настроенные на три разных канала связи, и по кабине разлетелись непрерывные потоки приказов и команд.
Сверхтяжёлый линкор не стал раскрываться в «противотанковый ёж», он сразу открыл огонь по всему, что находилось поблизости. Рассеянная эскадра Организации начала стягиваться к «Якранати», ведя по крайним его частям энергетический и ракетный огонь. По утверждённому плану, прорыв абордажных команд должен был осуществиться в центральной части корабля, ближе к миделю, но это не спасло множество челноков от дружественного огня. По центральному каналу то и дело пролетали сообщения о гибели очередного «мясовоза». Но, несмотря на эти потери, уже более десятка абордажных команд достигли своей цели и начали «прогрызать» себе червоточины в броне этого сверхгиганта.
Несмотря на плотный заградительный огонь, две торпеды достигли своей цели, и в баковой части линкора вспухли два ярко-жёлтых огненных шара. Эти прямые попадания уменьшили огневую мощь бака, и, видимо, этот факт вынудил капитана линкора отказаться от показательного бравирования в атаке. Корабль стал раскрываться, с каждой секундой увеличивая свою огневую мощь и критически уменьшая шансы противника на победу.
– Всё, Лана, наши сейчас обделаются на полный вперёд, а для реализации моего плана нам необходимо достаточное количество выживших, – мужчина отстранился от иллюминатора, запотевшего от его дыхания, – начинаем план «Бэ». Эхе-хе, а нам ещё осевой мир отбивать!
