С первой… э-э… точкой приземления шестерым не повезло, мягко выражаясь. Угодили они в тот ещё мирок. Вероятно, имелось у планеты и название, но имена собственные номерных трэшканов обычно никто не помнит и почти не употребляет. Превращённые в свалки миры этого класса не самое, так сказать, величайшее достижение прогресса. Любая цивилизация неизбежно испр… э-э… производит массу отходов своей жизнедеятельности, и не все из них есть возможность переработать и утилизировать. Вот и договариваются несколько смежных сот, выделяют планету, которую по каким-нибудь причинам уже не жалко добивать… Обычное дело в общем-то, однако наши-то шестеро военных впервые выбрались за пределы родной ячейки и потому знать не знали… всё то, что нам с тобой, например, прекрасно известно. Не гримасничай, красавица, я знаю, что ты знаешь, но лишний раз не повредит напомнить. У природы множество реальных причин не восторгаться жизнедеятельностью разумных существ.
Таким образом, экологическое равновесие на трэшканах даже не в плачевном состоянии, оно попросту отсутствует. Людям без защитных приспособлений выживать на планетах-свалках проблематично, если вообще можно. Впрочем, чаще всего миры, обречённые на подобную участь, изначально не пригодны для обитания, но конкретно этот, как ни странно, являлся исключением. В атмосфере всё ещё содержалось достаточно кислорода, чтобы не умереть от удушья моментально, а с помощью фильтров-концентраторов какое-то время этим воздухом можно было даже…»
«Это глупо, деда. Зачем гробить планеты, пригодные для жизни?»
«Конечно, глупо, Лана, но когда это мы, разумные, отличались особым умом и сообразительностью?.. Разумный и умный – не синонимы, к сожалению. Будь иначе, у нас не возникали бы трудности перевода в процессе общения с матерью-природой… Давай-ка по порядку. Так вот, очутился наш отряд на холодной и мрачной равнине, под вечно свинцовым небом. Плотность нагромождения отходов в этой местности ещё не достигла уровня непроходимой свалки, но в пейзаж уже вписалось множество холмов неестественного происхождения. С неба сыпался мелкий серенький пепел-снег, это были продукты сгорания мусорных капсул в плотных слоях атмосферы. Хотя далеко не всё успевало сгорать, иначе там вообще ничего бы не осталось, кроме пепла… Сильный ветер гонял между холмов всю гадость, которую сумел оторвать от поверхности. То тут, то там из-под неё сквозь спрессованные залежи отходов вырывались гейзеры летучих продуктов их разложения. Некоторые из этих газов были очень даже горючими, и… м-м-м… междухолмовые долины озарялись вспышками самовозгораний.
Оружия у наших героев при себе осталось немного. Для Тич это был первый опыт прорыва за пределы соты, и она предпочла освободиться от груза, чтобы не надорваться. Позднее она разобралась, что не вес и не масса имеют значение, но что было, то было – первый шаг в бесконечность изрядно обезоружил команду. Поэтому в распоряжении имелся только необходимый минимум. Базовая походная экипировка и фактически по единице вооружения на каждого. Замечено это было не сразу, воины после удачного перехода впали в эйфорию, осознав, что наконец-то отправились в спасательный Поход, тот самый, к которому все готовились настолько тщательно. У некоторых членов отряда чуть ли не вся предыдущая жизнь на подготовку ушла…
Но радость эта быстро улетучилась. Раньше, чем глаза, ослеплённые переходом, приспособились к новоявленной картине мира и разглядели мусорную равнину во всей её мрачной красе в кавычках, уши уловили тревожные сигналы детекторов полевых блоков жизнеобеспечения. Содержание токсичных веществ в атмосфере значительно превышало допустимые нормы. Да и не нужны были никакие приборы, чтобы ощутить разницу между чистым прохладным воздухом у реки, на берегу которой все шестеро стояли мгновением раньше, и этой жуткой смесью газов, которую представляла собой атмосфера этого трэшкана. Все бойцы, кроме Тич, не мешкая нацепили защитные маски. У девушки защиты не было, она вообще практически без подготовки, отчаянно ринулась с Локоса на Землю. Испугавшись за Дымова-младшего, землянина, поддалась мгновенному порыву, отбросила статус наблюдательницы и вмешалась в события. Так что переместилась Тич на речной берег в одежде, куда менее подходящей для дальних рейдов, чем походные комбезы мужчин.
Сама Тич была в шоке после перемещения и первые минуты мало что соображала, даже не поняла, что уже задыхается. Ситуацию спас, конечно, её телохранитель. Тегр Лиин Пален, как всегда, оказался на высоте, и позже это будет подтверждаться неоднократно. У него-то имелся предусмотрительно захваченный резервный комплект средств индивидуальной защиты. К счастью, при переносе за пределы ячейки подсознание Тич не сочло вторую «аптечку» лишним грузом и не избавилось, как от тяжёлого оружия.
Локосианин вмиг «закупорил» всю голову девушки гермошлемом мягкого типа. Маленький пак он прихватил для себя и целый рюкзак для нужд подопечной, которую должен был хранить до последнего вздоха… Пока Тегр обматывал гермолентами тело обессиленной девушки и как мог подготавливал её к дальнейшим испытаниям, остальные мужчины рассредоточились. Кто-то из воинов просто осматривался, разведывал местность, а кто-то уже рефлекторно-привычно подыскивал огневую позицию для обеспечения безопасности всего отряда. Побродив немного по удручающим окрестностям, спустя четверть часа все они вернулись к проводнице и её телохранителю.
Бойцов отряда не на шутку озадачили результаты осмотра пересечённой местности, в которой они очутились. Много чего им довелось в жизни повидать, но даже они, бывалые солдаты, раньше не видели бескрайнюю свалку. А то, что вокруг скопившийся мусор, а не следы некоей глобальной катастрофы, стало ясно почти сразу. Кучи отходов в миллионы тонн несложно отличить от таких же огромных завалов, образованных разрушенными поселениями, и машин, перемолотых природными катаклизмами или свирепыми войнами.
Военные, оказавшись в незнакомой обстановке без карт местности и не распознав ни единого ориентира, который вывел бы их к здешней «цивилизации», обратились к Тич. Вопрос прозвучал закономерный: «И куда теперь?» Ресурс фильтров не вечен, необходимо отыскать среду обитания, не опасную для жизни человеческих организмов. Девушка, недолго думая, махнула рукой в одном из направлений, указала на одну из частей окружающей свалки, с виду ничем не отличавшуюся от других, и ответила: «Туда».
И вяло, понурившись, первой отправилась в указанную сторону. Прыжок в запределье Тич страшно утомил, поэтому она была немногословна. Прислушалась к… э-э-э… внутреннему зову и оповестила отряд. Но этого не понял один из Дымовых-младших, тот, который наполовину локосианин. Алексу показалось, что у Тич от перенапряжения съехала крыша… Лана, ты помнишь, что означает это выражение?»
«Обижаешь, дедуль. Я знаю ещё примерно сотни две словосочетаний на разных языках, означающих то же самое… многие из них куда грубее!»
«Хорошо… Хотя, конечно, хорошего в этом мало, девочкам лучше не знать таких слов. Но ты же у меня девочка… э-э-э… единственная в своём роде, причём в буквальном смысле. Так вот, горячий Алекс, не получив никаких разъяснений, с подозрением отнёсся к тому, что проводница легкомысленно отправила весь отряд в совершенно случайном, как он решил, направлении. Тем более что вид и поведение Тич действительно были похожи как минимум на последствие серьёзной контузии. Истинную причину этого можно было определить при желании, но Алекс не стал разбираться, и в нём зародилось недовольство. Понимаешь, Лана, он всегда стремился держать под контролем всё происходящее, его так воспитывали всю жизнь. Молодой воин, которому предстояло стать величайшим полководцем Локоса, рассчитывал лишь на собственные силы и на своего наставника, прикрывавшего спину. Но ведь и старшего напарника в любой момент могут убить – на войне как на войне… Доверять людям Алексу только предстояло научиться, и как покажет время, этот курс обучения ему достанется недёшево.
