Лана рефлекторно извлекла скорчер и осторожно спустилась вниз по не такому уж и пологому склону. Благодаря тому, что влажность местной атмосферы равнялась нулю, а кислорода не было и в помине, за сотни лет этот лагерь сохранился во вполне сносном состоянии. Взгляд девушки сразу выхватил из всей картины покинутого лагеря повреждения на пластиковых и металлических конструкциях явно искусственного характера. Что-то атаковало «ищеек» в их лагере, и это что-то, вероятнее всего, было зверем, о чём красноречиво говорили многочисленные следы от зубов и когтей. При других обстоятельствах Лана, не задумываясь, списала бы гибель на нападение местного хищника. Но каким же должно быть животное, чтобы оставить такие глубокие следы на броне катеров, сработанной из прочнейших композитных материалов?
Нехорошая догадка проскочила в мыслях искательницы, когда она увидела серое окаменелое деревце, подобное тем, что встречались ей по всей равнине. Это растение проросло сквозь стойку опорной лапы одного из кораблей. Лана наклонилась над образцом флоры и впервые за то время, что находилась здесь, внимательно рассмотрела это якобы засохшее деревце. Осмотр вызвал неожиданное ощущение. Помимо воли Лану продрало морозом по коже от ужаса… Корешки этого растения впивались в металл и в твёрдую скальную породу, как стальные иглы в мягкую подушку. Это деревце не было мёртвой окаменелостью. Оно жило своей «каменной» жизнью, его маленькие листья сейчас были направлены в сторону восходящего светила.
Лана, едва прикоснувшись к одному из листочков, чуть не лишилась своего пальца. Острейший край этой тончайшей пластины без усилий разрезал скафандр, из которого с шипением стал вырываться воздух. Девушка отдёрнула руку и молниеносно, тремя отработанными движениями, наложила заплатку герметика. После чего достала свой штык-нож и ударила им по серой ветви. Высокоуглеродистая сталь лезвия разошлась, как масло под горячим ножом, и осталась стружками на маленьких листочках.
– Вот теперь, ищейка, тебе осталось точно… только молиться, – произнесла девушка вслух; голос её предательски дрогнул. В мирах живого камня биологические организмы подобны медузам, вынесенным волнами прибоя на берег моря.
Девушка не мешкая пробежалась по лагерю, добыла из всех кораблей уцелевшие кристаллы памяти и бережно запаковала их в сверхпрочный контейнер. После этого надёжно закрепила контейнер за спиной и включила передатчик.
– Глубинный патрульный пять-два-восемь-четыре-пять-три, это искатель два-два-семь-один-восемь-девять, – обратилась девушка к заоблачному космосу. – Запрашиваю экстренную эвакуацию. Как поняли? Приём.
– Здесь глубинный патрульный пять-два-восемь-четыре-пять-три, запрос принят. Мы уже на месте, вступили в бой с патрулём ордена изоляционистов. Доложите ситуацию. Что не так? Есть возможность отложить эвакуацию? Приём. – Ответ раздался не сразу, пришлось несколько раз повторять вызов, и Лана даже успела помрачнеть от худшего предположения.
– Никак нет! Задержка смертельно опасна! – буквально завопила она. – Планета под вами – мир каменной нежити! Как поняли? Приём!
– Проклятие! Долбаный камень! – позволил себе выругаться офицер на том конце линии связи. – Всё понял. Держитесь, высылаем «мясовоз». Но вам придётся оставаться в облаках до завершения боя. Тут плотный огонь, транспорт два раза через него не проскочит.
– Принято. Жду… – ответила Лана и, вдруг почувствовав спиной чей-то взгляд, вскинула оружие и резко обернулась.
Прямо над нею, на самом краю кратера, стояло большое серое животное, покрытое крупной чешуёй. Внешне оно напоминало статую гибрида львицы и волка, высеченную из камня. Но это была не статуя. Зверь пристально смотрел на человека своими бесцветными, «слепошарыми» глазами и очень медленно приближался. Огромные острые когти легко впивались в скальную породу, как ножи во влажную глинистую почву. Весь вид каменного зверя говорил о том, что он готовится к прыжку. Самым ужасным в этой ситуации было то, что животное ни в коем случае не было живым в том же смысле, как Лана, например. Мать-природа к этому своему порождению питала куда большую любовь, поэтому уберегла его от заболевания очень уязвимой и быстротечной биологической формой жизни.
За долю секунды в голове Ланы пронеслись возможные варианты дальнейших событий. «Шваркнуть плазмой в морду и бежать? Завалить мощность до предела и жечь этой нежити глаза, пока не расплавятся? Они вообще плавятся? На свой страх и риск решиться наконец-то проколоть пространство и прыгать-убегать, пока не эвакуируют. Но засекут ведь, засекут невероятные, скачкообразные перемещения сигнала передатчика. Тогда уж сразу – шагнуть прямо на капитанский мостик крейсера. И что дальше? Обречь себя на недолгую жизнь в лабораториях Организации в качестве подопытной крысы? Или…»
Лана закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и сняла шлем. Когда её глаза вновь открылись, на каменного зверя уже смотрела не особь биовида человек. В глазах этого нового существа вибрировало и вырывалось наружу нечто нематериальное, неопределимое, но ощутимое каждой частичкой любого, на кого направлен этот взор. Человек бы свои ощущения описал как густую солянку из первобытного сковывающего ужаса, растерянности и ощущения концентрации колоссальной силы, превратившей окружающее пространство в нечто твёрдое и непроницаемое. Словно огромная небесная кувалда зависла над головой, готовая обрушиться в любую секунду и превратить тело в кровавую кашу. Человек бы тотчас понял, что ему ни за что не выйти победителем в этой схватке, и опрометью бежал бы прочь.
Что сейчас ощутил каменный зверь, было неизвестно. Но он замер на миг и перестал сокращать расстояние, разделявшее их. Вместо этого он пошёл по кругу, огибая врага и также пристально смотря в ответ. Его противница неожиданно ощутила тревогу и следом за ней тот букет чувств, что должен был сейчас ощутить сам зверь. Тот же ужас, ту же растерянность и ту же вязкую вибрацию пространства под напряжением невидимой силы и многое другое, что описать обычными словами невозможно.
Это существо перед нею было настоящим воином. Но не просто хорошим солдатом или искусным охотником. Именно Воином, какими не рождаются, но становятся. Постепенно, пройдя длительное обучение и закалку в таких сражениях, в которых уцелевают единицы из многих миллиардов самых-самых достойных. До этого момента Искательница Пути считала, что быть истинным воином может лишь существо, наделённое жизнью и разумом. Но сейчас перед ней оказалось нечто-некто, жизнью и разумом в обычном понимании не обладающее. Она это чувствовала, и неведомый ранее страх иголками впивался во всё тело её, просачивался внутрь, растворяясь в крови. Даже разбудив в себе дремавшую силу, было бы совершенно опрометчиво считать этого противника слабым…
Вдруг пробуждающемуся сверхчеловеку показалось, что в голове натянутые до предела струны сознания басовито, угрожающе загудели и все лопнули в одночасье. И в тот же миг страх и неуверенность стали уменьшаться, вытесняемые чем-то необъятным, схожим с бездонной, бесконечной чернотой самого космоса. Но это, распухающее внутри, было отнюдь не пустотой, даже наоборот – ощущалось некоей надежнейшей материальностью, самой сутью мироздания. «Что было раньше, вакуум или звёзды, курица или яйца?» – этот извечный вопрос тихим эхом пролетел в сознании и тут же рассеялся, исчез где-то под спудом, в подсознании. Там, где и сохраняются до поры истинные силы разума…
