– Бог знает…
– Вы надолго к нам?
– Попью чайку и уйду.
– Я не об этом, – Лукерья смутилась.
– Утром поеду – служба.
– Вы ведь вроде как офицер. Простите – звания не знаю.
– Майор.
Сергей достал из вещмешка хлеб, американские консервы, крупяные концентраты. Потом вытащил из кармана деньги.
– Берите.
– Да что вы! – Лукерья замахала руками. – Вам же самому нужно!
– У меня есть.
– Спасибо.
Они попили чаю. Сергею было так уютно в этом маленьком доме с бедной обстановкой, что уходить никак не хотелось.
– У меня и выпить-то нечего.
– Не пить приехал. Как мальчонка?
– Мишенька? Спит пострелёнок. За день набегается, так ночью и пушкой не разбудишь.
– Пушкой не надо.
– Извините, это я к слову.
Сергею очень хотелось посмотреть на молодого отца – но кто он здесь? И как Лукерья воспримет его просьбу? По легенде он – чужой, просто однополчанин, помогающий вдове погибшего фронтового друга.
– Расскажите мне о Петре, – прервала затянувшееся молчание Лукерья.
Сергей припомнил несколько случаев.
– Да, он такой был, узнаю. – Лукерья расплакалась.
Сергей подошёл к ней, погладил по плечам, по голове. Лукерья уткнулась ему головой в бок.
– Мужики из армии возвращаются, а я выйду за калитку и смотрю – не идёт ли мой Пётр? – Она зарыдала в голос.
У Сергея самого едва не потекли слёзы.
Так за разговорами они и просидели до утра.
Утром, когда начало светать, Сергей встал, оделся и попрощался. Внимательно посмотрел на Лушу, стараясь запомнить каждую чёрточку, и ушёл не оглядываясь.
Дальше был поезд, Москва, пересадка на Смоленск. Он задумал всё-таки найти тот проклятый подвал, куда провалился четыре года назад по локальному времени. В чудеса Сергей не верил – слишком много пришлось пережить ему за годы войны. Но в душе теплилась надежда – а вдруг да получится?
Он добрался до Сафоново, а дальше – пешком, по грунтовке. Где-то здесь должна быть деревня Порхово.
Проезжавший на бричке одноногий инвалид показал:
– Вон там, браток, за оврагом.
Сергей попытался вспомнить. Вроде – да, был овраг.
Он прошёл ещё с километр, перебрался через овраг, и перед ним открылось Порхово.
Не пощадила война деревню. Каменные фундаменты ещё стоят, а стен нет. либо бомбёжкой разрушена деревня, либо снарядами. Лишь печные трубы кое-где торчат, как немой укор войне. И где же этот чёртов подвал?
Так. На машине – в том, будущем времени – он приехал оттуда. Точно!
Сергей прошёл по разрушенной обезлюдевшей деревне на другой её конец. Вон там он «шестёрку» свою поставил и пошёл сюда.
Сергей сделал несколько шагов, под ногами что-то хрустнуло, земля разверзлась, и он рухнул в подвал. Хоть и ожидал чего-то подобного, но получилось всё равно неожиданно.
Ухватиться руками он ни за что не успел, и больно ударился боком. Встал, отряхнулся, по обломкам брёвен, бывших когда-то накатом, полез вверх.
В глаза ударил яркий солнечный свет. Хм, вроде когда он сюда шёл, было пасмурно и прохладно. А сейчас даже жарковато в шинели.
Сергей повернулся, расстёгивая крючки шинели, и его бросило в пот: перед ним, метрах в пятидесяти, стояла его «шестёрка». Там, где он её оставил.
С бешено бьющимся сердцем Сергей подошёл к машине, открыл незапертую дверцу и сел за руль. И такое чувство наполнило всё его существо – он дома, в своём времени! От избытка этих чувств он даже закричал.
Потом с замиранием сердца посмотрел в салонное зеркало заднего вида. В зеркале был он – ещё тот, молодой парень, только в форме военного времени.
Сергей выбрался из машины, скинул шинель. Может, от удара головой ему всё померещилось? Тогда откуда на нём форма ещё тех, военных времён?
Сергей залез в нагрудный карман, достал своё удостоверение СМЕРШа: с фотографии смотрел именно он. Подумав, он задрал гимнастёрку – вот и следы ранений. А тело молодое, он не постарел ничуть. Сбрендить можно, какая смесь времён. Расскажи кому – не поверят. Лучше и не рассказывать.
Сергей разделся по трусов, свернул аккуратно форму и положил её в багажник. Достал оттуда запасную одежду – спортивный костюм, лежавший в сумке.
Теперь осталась ерунда: найти могилу деда – и домой, в Ярославль!
