Сергей выбрался в окно на кухне.
– Сержант, не стреляй – свои!
Если не предупредить, можно получить очередь. Сам же инструктировал – стрелять по всему, что движется.
– Это вы, товарищ майор?
– Я, к вам иду.
Сергей побежал к сараю и увидел два трупа во дворе и один – уже у дверей сарая. Он влетел в дверь сарая.
– Что за стрельба?
– Случайно получилась. Мы видели, как они подходят и взяли на прицел. А один из бандитов в сарай вошёл, видно – почувствовал что-то. Выстрелил два раза из пистолета. Зацепил слегка, сволочь!
– Сильно?
– В руку, по касательной. Вот я и открыл огонь.
– Молодец! Не посчитал, сколько их было?
– Темно было. Но вроде семеро.
– Пусть тебя второй номер перевяжет пока, и идите в дом. Я посмотрю, что во дворе.
Так, между сараем и домом – трое убитых. Сергей подошёл к дому.
– Самойлов, не стреляй, свои.
– Вижу.
Сергей вышел к стене с окнами, откуда бросили гранату. Здесь лежали ещё два трупа. Если пулемётчик не ошибся в темноте, где-то должны быть ещё двое.
– Самойлов?
– Я!
– Ты куда стрелял?
– Так убегал кто-то по улице.
– Попал?
– Должен.
Сергей крикнул лейтенанту.
– Лейтенант! Это майор Колесников! Выводи своих!
Лейтенант вывел половину взвода.
– Осмотрите улицу, только осторожно. Должен быть ещё один убитый, и один сбежал. А может – двое.
Лейтенант выстроил солдат цепью, прошёлся с ними по улице и вернулся.
– Есть убитый – в спину очередью. Больше никого не нашли.
– Значит, тут, в селе скрывается. Оставь мне Самойлова и ещё одного солдата. Остальным окружить село. Сплошной цепи не получится, но хоть в пределах видимости бойцов поставь. Этого гада, если он не успел убежать, я найду, лишь бы он за оцепление не выскользнул.
– Слушаюсь.
С Сергеем остался Самойлов и ещё один солдатик – совсем молодой, лет восемнадцати.
– Рядовой Косматов, – представился он.
– Со мной оба, оружие наготове.
Сергей вышел на улицу. Было темно, только луна давала скудный свет. На часах – четыре утра. Через три часа светать начнёт, а искать оставшегося боевика надо. В какую сторону он мог побежать? За дом, к сараю – невозможно, там пулемётчик огонь вёл. Стало быть, оставалась половина села по другую сторону улицы. Селяне спят, но искать по горячим следам надо. Если боевик стрелял, от него порохом пахнуть будет, только вот запах на руках долго не держится. К тому же стрелявший руки вымыть может.
Время сейчас работало против Сергея.
Он постучал в дверь ближайшего дома. Открыли быстро, и в душу Сергея даже сомнение закралось – не сюда ли боевик забежал?
Только в доме оказались старик со старухой.
– В доме вас только двое?
– Так и есть.
– Почему не спите?
– Стреляли рядом, как можно?
Пока Сергей разговаривал со стариками, солдаты осмотрели дом, сарай, баню.
– Чисто, товарищ майор.
И во втором, и в третьем доме подозрительных не оказалось. Люди в домах не спали, разбуженные стрельбой. В некоторых избах удавалось переговорить с хозяевами, изъясняясь на чудовищной смеси украинского, польского и русского языков, и в довершение всего – помогая себе жестами.
Сергей уже направился к следующему дому, как вдруг Самойлов дёрнул его за рукав.
– Товарищ майор, – почему-то шёпотом обратился он, – костёл, церковь ихняя.
– Что «костёл»? – не понял Сергей.
– На колокольне мелькнул кто-то.
Сергей всмотрелся. Колокольня была освещена луной, в её свете виден проём с висевшим колоколом. Но никакого движения не было.
– Может, показалось? – с сомнением спросил Сергей. Самойлов лишь пожал плечами.
Памятуя о его зрении и наблюдательности, Сергей решил осмотреть костёл. Всё равно до него очередь дошла бы – так почему не сейчас?
– Идём.
Сергей и солдаты направились к костёлу. Осмотреть его надо было деликатно. В селе католики живут, и как бы не оскорбить их религиозные чувства, а то и взводом не утихомирить.
Высоченные дубовые двери оказались заперты изнутри.
– Постучите прикладами! – скомандовал Сергей.
Солдаты дружно стали бить прикладами автоматов в дверь.
Ждать пришлось долго. Но вот загромыхали засовы, и дверь приоткрылась. На пороге стоял ксёндз в сутане.
– Кто смеет врываться в дом Божий? – осведомился он, и акцент польский был так силён, что Сергей понял его с трудом. О, эти шипящие согласные!
– Я представитель советских войск. В селе произошло вооружённое нападение на солдат, и у меня есть подозрение, что один преступник укрывается именно тут!
– Нет, здесь нет посторонних!
– И всё же я настаиваю! – не сдавался Сергей.
Сергей плечом отодвинул ксёндза и прошёл внутрь.
За ним шагнули солдаты. Самойлов запер дверь на засовы.
– Осмотрите храм, – приказал Сергей, – а мы побеседуем со священником.
Солдаты пошли осматривать храм, а Сергей уселся в центре зала на одну из скамеек. Интересно у них тут: скамьи рядами стоят, изображение Христа, похоже на такие же в православном храме, но отличается.
Ксёндз уселся рядом. Всё-таки он нервничал, всё время теребил крест.
– Я пойду к жолнёжам, – это он так солдат на польский манер называл.
– Они справятся сами, – сухо сказал Сергей.
– Они могут что-нибудь повредить или уронить резную скульптуру.
– Они постараются.
Священник попытался встать со скамьи.
– Сидеть! – жёстко произнёс Сергей.
Ксёндз обречённо сел. Что-то здесь нечисто. Да и солдат долго не видно, а им пора уже быть. Полчаса прошло, как не больше. Правда, и костёл велик – старинный, со всякими ходами. Про подвал бы спросить да осмотреть его.
Раздался шум, стук солдатских каблуков по плитам пола, и солдаты ввели в зал служку – в чёрной рясе, опоясанной верёвкой.
– Вот, наверху прятался. Больше никого.
– Кто такой? – спросил Сергей ксёндза.
– Звонарь из местных.
– И что он ночью в костёле делает? По ночам колокол не звонит, и до службы далеко, – Сергей демонстративно посмотрел на часы.
