Книга Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит, страница 55. Автор книги Андрей Буровский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сибирская жуть-5. Тайга слезам не верит»

Cтраница 55

Люди рождаются… Люди умирают… Но и тут все — как всегда. Всегда рождались, всегда умирали, всегда женились. И тут переговорено и сравнено.

И потому в жизни деревни так ценится все необычное. Даже ель выше других, даже самый длинный водопад. А уж тем более Аркадий, упрямо твердящий, что умеет понимать язык волков, или Агафья, родившая двенадцать парней и ни одной-единственной девчонки.

Как слушала деревня первые годы! Как слушала рассказы Коли и Володи — про города, трамваи, поезда, про геологию, про отношения людей… Все первые годы, пока не родились у них дети, пока деревня не позволяла им уходить в лес одним, они рассказывали и рассказывали. Мотыжили огород, доили коров, кололи дрова… Но больше всего — рассказывали.

Потом стали слушать меньше — и про это переговорили сколько можно. Новые события заслонили поимку геологов. И что слушать про то, чего сам не видел ни разу, что считаешь в глубине души за сказку. Что Змей Горыныч, что поезд… Чтобы относиться к ним по-разному, надо бы хоть раз увидеть поезд.

И еще… До Володи как-то вдруг дошло, после смерти Васи, что все это всерьез. Что скорее всего, так он и помрет, не увидев ни разу отца и мать. Не прочитав ни одной книги, кроме тех, что были в рюкзаке. Ни разу не войдет в лабораторию или в зал заседаний. Не поговорит с человеком, знающим слово «фация» и «аллювиальный». Не посмотрит нового фильма. Даже проще — никогда не увидит улицы современного города, чтобы стоять у окна второго-третьего этажа и смотреть на потоки транспорта… Когда человеку слишком больно, он чаще про это молчит. Тем более исправить ничего нельзя, и говорить без толку — только по-дурному травить душу.

Коля продолжал рассказывать, прожужжал все уши всей деревне, как и что бывает в большом мире. Про трамваи, про дома в пять этажей, про водопровод и электричество. И деревня косилась на него: а не захочет ли сбежать туда, где все это есть? Уж больно много говорит…

А Володя про это молчал, и все больше утверждалась репутация Володи как того, кто не скучает о доме. Дикари не очень понимают сложные душевные движения и не слишком точно их истолковывают.

Проблема Фрола, единственного жениха, стала спасением для умов и языков деревни. Тема разговоров на несколько ближайших месяцев. Событие, памятное на десятилетия; то, что будут поколениями вспоминать, как бы не решилась проблема. А как она может решиться? Так и будут эти трое девиц оспаривать Фрола друг у друга… пока все трое не родят. А куда они денутся, собственно? Тем и кончится, потому что ничем другим не может кончиться никогда.

«Единобрачие — выдумка тех, кто жил не замкнуто, — мысленно усмехался Володя. — У тех, у кого не было проблемы: а вдруг родится девиц или парней больше? Пока люди жили маленькими замкнутыми группами, — ясное дело, есть проблема, во всей красе. И никак не обойтись было тогда без многоженства. Проблему снимает только свободное перемещение огромных человеческих толп, постоянный обмен женихами и невестами на больших территориях. А если начали люди жить, как отдаленные предки, то и жениться будут, как они, даже если предки тысячу лет как крещеные».

В этот ясный день в начале апреля Володя первый раз понял, что на дела деревни смотрит уже со стороны. Он убежит. И не когда-нибудь, а вот сейчас. Летом, если пойдет косить в низовья Черного ручья. Еды будет на неделю — как раз хватит, чтобы выйти в населенные места.

Если не удастся, косьбу назначат ему в другом месте — он уйдет зимой, через перевал. Там очень высоко, очень холодно, нет даже зверей для охоты, там никто не бывает зимой. Но если он перейдет гиблые места (два или три дня идти), то спустится по Желтой, вниз и вниз. Примерно там, где шли они с Колей четырнадцать лет назад.

— Опять Вовка как заснул! — густо разнесся бас деда Акима. И грохнул смех — не обидный, свои ведь, односельчане, почти что семья. И разве не смешно, если взрослый мужик вдруг перестает видеть и слышать, будто уходит куда-то внутрь себя? Конечно же, очень смешно! Пройдут тысячи лет, пока окажутся очень нужны эти, умеющие уходить…


И ясно, открыто, улыбнулся Володя своей чуть смущенной улыбкой в ответ. Меньше года пройдет, при любом раскладе, и его здесь уже не будет. Можно и повеселиться.

ГЛАВА 13 Свидетель любовных утех

14 — 15 августа 1999 года


День четырнадцатого августа наступил такой же мучительно-жаркий, как вчера, и такой же мучительно-долгий. Пробили еще два шурфа; все тот же материк раздражал невыносимо, лишал надежды на богатство. Пришлось прийти к выводу, что отмерять-то надо все-таки на северо-восток, и с этим все ждали утра.

И опять плавилось небо, выкатывались пухлые облачка из-за холмов, ослепительно сияла поверхность Оя. С таким же удовольствием Владимир Павлович плыл, чувствуя, как речка упруго толкает в живот.

Хипоня не плавал в реке. Пользуясь отсутствием супруга, он торопливо чмокал Ревмиру, удовлетворенно глядя, как заволакиваются ее глаза. В один из перерывов он обежал все вокруг и по дороге на вторую красную скалу в малиннике нашел полянку… И не просто так себе полянку! А такую, куда лезть метров десять по узкой-узкой тропинке, которую еще пойди найди. И Хипоня тоже не нашел бы, если б специально не искал места как можно укромнее.

Правда, восторг Хипони по поводу укромного местечка поугас бы, знай он, что такие тропинки называются у знающих людей медвежьим лазом.

Ну вот, место было найдено, и оставалось заманить Ревмиру… И найти предлог для приличного обмана Стекляшкина.

Невозможно представить себе, чтобы взрослая женщина не понимала, куда ее заманивают и зачем. Ревмира превосходно понимала, зачем Алексею Никаноровичу стало необходимо еще раз осмотреть ту террасу… И именно в ее компании. Но и против она ничего не имела, глотала откровенное вранье про то, что Хипоня промахнулся на полметра, в шурфе надо сделать подбой… Она даже использовала это вранье, чего уж там:

— Володя, ты сделаешь до конца шурф? Нам с Алексеем Никаноровичем необходимо будет отлучиться…

— Шурф… Думаю, доделаю, но вот видишь — тоже никаких следов перекопа. А что у вас там?

— Понимаешь, он ошибся в расчетах, Хипоня. Надо проверить, а всем бегать — ну зачем же.

— Ладно… Лишь бы вы вернулись вовремя.

— Ко времени отхода — будем.

И уж конечно, не могла не понимать Ревмира, что за «короткий путь» нашел Хипоня в этих зарослях малины. Понимала, но шла старая, как мир, игра в «он меня заманил!», и Ревмире хотелось так играть… вот в чем дело.

Каким взглядом окидывал Хипоня Ревмиру! Каким жадным, плотоядным взглядом, как полыхало из глаз — наконец-то! Как потуплялась, розовела Ревмира от этих взглядов, как колотилось ее сердце!

Жаль, что только эта полянка в малиннике, одуряющий запах спелой ягоды, а не квартира… приглушенный свет… Тихая музыка… Жаль, что нет ни красивой одежды, ни макияжа. Цветастая ситцевая кофточка без пуговиц, летняя накидушка, без лифчика, шорты, большие очки…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация