И вот наступил день, когда весь двор собрался на берегу, чтобы проводить в далекие края человека, который пришел на эту землю завоевателем, а уходил другом Ксантена.
Предыдущей ночью Зигфрид и Ксандрия сжимали друг друга в объятиях, произнося сладкие клятвы и всячески отрицая возможность неудачи.
— Дай мне слово, что вернешься, — сказала королева, радуясь, что выплакала все слезы заранее и теперь не рыдала перед всем честным народом.
— Я вернусь королем, — твердо пообещал Зигфрид, последний раз проверяя припасы, которые его люди погрузили на маленький корабль.
— Было бы достаточно, если бы ты остался жив, — прошептала Ксандрия. — Да сохранит тебя Спаситель.
Зигфрид на мгновение задумался о том, как могла его возлюбленная просить о защите этого странного бога христиан, в то время как он отправлялся в место, опровергавшее само его существование. Край мира был пристанищем асов, древних богов, и Всевышний, которому поклонялись в церквях Бургундии, там явно не обитал.
Последний раз взглянув на ксантенцев, стоявших на берегу Рейна, чтобы проводить его в долгий путь, Зигфрид почувствовал уверенность в правильности своего решения. Это были хорошие люди, которые заслуживали хорошего короля. Короля из династии, много столетий правившей этим королевством и лишившейся трона только из-за подлости и предательства.
Трое солдат столкнули кораблик в реку, и тот погрузился в воду. Никто из присутствовавших не верил в то, что Зигфрид мог отправиться в плавание на таком крошечном судне, но принц уверил всех в том, что боги пообещали ему безопасность.
Он даже не оглянулся, поскольку мечтал о своем будущем, и кораблик, словно ведомый невидимой рукой, спокойно поплыл по морю.
Ксандрия стояла на берегу дольше, чем все остальные, и вскоре осталась там только со своими охранниками. Она винила себя в происшедшем. Если бы она отвергла Зигфрида и не отдалась ему, возможно, он вернулся бы в Исландию и ему в голову не пришел бы столь безумный план. Может, тогда он успокоился бы и позволил всему идти своим чередом. Однако теперь он плыл на край мира, чтобы доказать что-то себе и всем ксантенцам. Королева расплакалась.
Нибелунги считали неправильным все, что не соответствовало их устремлениям, и не признавали чьих бы то ни было приказов, если они не совпадали с их интересами. Именно поэтому Один когда-то прогнал этих карликов, наложив на них проклятие вечной жизни в бестелесном состоянии и без возможности действовать. Они были подлыми и злобными созданиями, которые радовались страданиям окружающих, потому что боль и мучения людей были свидетельством того, что нибелунги могли влиять на судьбу, несмотря на призрачную форму своего существования.
Обычно им хватало того, чтобы посеять в человеческих сердцах жадность. Стремление к обладанию вызывало ненависть и подлость, зависть и интриги. Задача значительно упрощалась, если на одну и ту же собственность предъявляли права разные люди. Тогда злобные мысли быстро приводили к злобным поступкам, а нибелунги хихикали, глядя, как льется кровь. Они с удовольствием пожинали урожай, сея вокруг подлость и раздор. Их влияние на мир длилось с незапамятных времен, когда человек еще не умел использовать каменные орудия и питался тем, что можно было найти в лесах или добыть охотой. С тех пор как люди стали жить большими сообществами и их жажду можно было разогревать бесполезным металлом, нибелунги с радостью использовали сокровища в качестве приманки. Человек, польстившийся на золото, начинал сеять зло.
Зигмунд Ксантенский пал от руки Хъялмара, который стремился к короне. Хаген привел к падению собственного короля, пытаясь оправдать смерть Зигфрида. Брюнгильда предала все, что любила, потому что не хотела отдать своего возлюбленного кузнеца Кримгильде Бургундской. Сама же Кримгильда ослепла от горя и пожертвовала всеми своими королевствами ради мести за любимого супруга, погибшего от копья Хагена.
Нибелунги радовались, находя себе развлечения в человеческих распрях, иначе им пришлось бы скучать в одиночестве в своем лесу. Но теперь они чувствовали себя оскорбленными. Один не позволял им самостоятельно наносить прямой вред людям. Поэтому дракон Фафнир, которому отец богов ничего не запрещал, был им очень выгоден. Сила нибелунгов заключалась в иллюзиях, в игре с желаниями и мечтами, в ложных обещаниях. Помешать планам нибелунгов могли только люди. Снять проклятие попытался Зигфрид-старший, а после его смерти то же самое пробовали сделать Гернот и Эльза.
Но Брюнгильда не придерживалась этого правила! Валькирия с самого первого дня оберегала Зигфрида-младшего, чью душу она должна была забрать в Валгаллу. Она своевольно продлила ему жизнь и в ключевые моменты его жизни подсказала, какой путь выбрать. А ведь Один сделал Брюнгильду валькирией, так как считал, что может положиться на нее в этом вопросе. Юноша воплотил в себе все, что сделало ее земную жизнь невыносимой и из-за чего она в конце концов бросилась на меч Гунтера. Этот молодой человек был символом любви Зигфрида к Кримгильде, и поэтому Брюнгильда должна была стремиться к тому, чтобы поскорее убрать его с лица земли. Почему она этого не сделала, оставалось тайной. Но ее действия шли вразрез с устремлениями нибелунгов, которые не желали ни пропажи своих сокровищ, ни снятия проклятия. Валькирия не имела права вмешиваться, когда лесные духи пытались привести к страданиям и смерти сына Зигфрида!
И нибелунги решили рассказать Одину обо всем, что произошло. Конечно, отец богов не испытывал радости, оттого что ему приходится говорить с мерзкими карликами, которых он когда-то прогнал. Он не впустил нибелунгов в Валгаллу, решив встретиться с ними в смердящих болотах Утгарда, где изнывали титаны и повсюду звучали крики проклятых.
Один не был особо впечатлен болтовней нибелунгов, но все же удивился, узнав, что молодой Зигфрид до сих пор не пирует в Валгалле рядом со своим отцом. Его имя уже давно было записано в книге мертвых. Крючковатые пальцы нибелунгов указывали на Брюнгильду. Духи обвиняли во всем валькирию и жаловались на то, что она защищает принца. Один с ними не согласился. Разве не Брюнгильда заманила Зигфрида в Баллову? Разве, выковывая Нотунг, Зигфрид не ковал собственное несчастье? Подчинившись мечу своего отца, Зигфрид тем самым навлечет на себя верную смерть. Валькирия, зная об этом, не удержала принца.
Однако нибелунги нашлись, как ответить на возражение Одина. Брюнгильда пообещала Зигфриду защиту богов и спокойное путешествие. Это обещание не мог отменить даже Один. Нельзя было предположить и то, что этот старый дурак Виланд откажет Зигфриду в помощи. Так какие же несчастья должны были ожидать Зигфрида? Противника принца не без помощи Брюнгильды уже не было в живых, а самого Зигфрида с нетерпением ожидали в Ксантене.
В конце концов Один понял, что произошло, и пришел в ярость. Его молнии сжигали целые поселения, а тяжелые башмаки в бешенстве топтали тысячи человеческих душ. Отец богов не возражал против неповиновения со стороны своих сыновей, Локи и Тора, но валькирии, будучи его слугами на земле, должны были хранить ему верность, несмотря ни на что.
