Кошмарное злодеяние в фешенебельном квартале
Сегодня, 16 марта, весь Париж только и
говорит, что о леденящем кровь преступлении, нарушившем чинное спокойствие
аристократичной рю де Гренель. Корреспондент «Ревю паризьен» поспешил на место
трагедии и готов удовлетворить законное любопытство наших читателей.
Итак, сегодня утром почтальон Жак Ле-Шьен, как
обычно, в начале восьмого позвонил в дверь элегантного двухэтажного особняка,
принадлежащего известному британскому коллекционеру лорду Литтлби. Когда
привратник Карпантье, всегда лично принимающий почту для его сиятельства, не отворил,
г-н Ле-Шьен удивился и, заметив, что входная дверь приоткрыта, вошел в
прихожую. Минуту спустя 70-летний ветеран почтового ведомства с диким воплем
выбежал обратно на улицу. Прибывшая по вызову полиция обнаружила в доме
настоящее царство Аида — семеро слуг и двое детей (11-летний сын дворецкого и
6-летняя внучка экономки) — спали вечным сном. Прибывшая полиция поднялась
на второй этаж и нашла там хозяина дома, лорда Литтлби. Он плавал в луже крови,
убитый в том самом хранилище, где содержалась его прославленная коллекция
восточных редкостей. 55-летний англичанин был хорошо известен в высшем обществе
нашей столицы. Он слыл человеком эксцентричным и нелюдимым, однако
ученые-археологи и востоковеды почитали лорда Литтлби истинным знатоком
индийской истории. Неоднократные попытки дирекции Лувра выкупить у лорда
отдельные экземпляры его пестрой коллекции отвергались с негодованием. Покойный
особенно дорожил уникальной золотой статуэткой Шивы, которая оценивается
знающими людьми по меньшей мере в полмиллиона франков. Человек мнительный и
подозрительный, лорд Литтлби очень боялся грабителей, и в хранилище денно и
нощно дежурили двое вооруженных охранников.
Непонятно, почему охранники покинули свой пост
и спустились на первый этаж. Непонятно, к какой неведомой силе прибег
преступник, чтобы без малейшего сопротивления подчинить своей воле всех
обитателей дома (полиция подозревает, что использован какой-то
быстродействующий яд). Однако ясно, что самого хозяина злодей, застать дома не
ожидал — его дьявольские расчеты были явно нарушены. Должно быть, именно этим
следует объяснить звериную жестокость, с которой был умерщвлен почтенный
коллекционер. Похоже, что с места преступления убийца скрылся в панике. Во
всяком случае, он прихватил только статуэтку да один из расписных индийских
платков, выставленных в той же витрине. Платок, видимо, понадобился, чтобы
завернуть золотого Шиву — иначе блеск изваяния мог бы привлечь внимание кого-то
из поздних прохожих. Прочие ценности (а их в коллекции немало) остались
нетронутыми. Ваш корреспондент установил, что лорд Литтлби вчера оказался дома
случайно, по роковому стечению обстоятельств. Он должен был вечером уехать на
воды, однако из-за внезапного приступа подагры остался дома — себе на погибель.
Кощунственный размах и циничность массового
убийства на рю де Гренель поражают воображение. Какое пренебрежение к
человеческим жизням! Какая чудовищная жестокость! И ради чего — ради золотого
истукана, который теперь и продать-то невозможно! При переплавке же Шива
превратится в обычный двухкилограммовый слиток золота. Двести грамм желтого
металла — вот цена, которую преступник дал каждой из десяти загубленных душ. О
tempora, o mores! — воскликнем мы вслед за Цицероном.
Однако есть основания полагать, что
неслыханное злодеяние не останется безнаказанным. Опытнейший из сыщиков
парижской префектуры Гюстав Гош, которому поручено расследование, доверительно
сообщил вашему корреспонденту, что полиция располагает некоей важной уликой.
Комиссар абсолютно уверен, что возмездие будет скорым. На наш вопрос, не
совершено ли преступление кем-либо из профессиональных грабителей, г-н Гош
лукаво улыбнулся в свои седые усы и загадочно ответил: «Нет, сынок, тут ниточка
тянется в хорошее общество». Больше вашему покорному слуге не удалось вытянуть
из него ни единого слова.
Ж. дю Руа
Вот это улов!
Золотой Шива найден! «Преступление века» на рю
де Гренель — дело рук сумасшедшего!
Вчера, 17 марта, в шестом часу пополудни,
13-летний Пьер Б., удивший рыбу у Моста Инвалидов, так прочно зацепился крючком
за дно, что был вынужден лезть в холодную воду. («Что я, дурак, настоящий
английский крючок бросать?» — сказал юный рыбак нашему репортеру.) Доблесть
Пьера была вознаграждена: крючок зацепился не за какую-нибудь вульгарную
корягу, а за увесистый предмет, наполовину ушедший в ил. Извлеченный из воды,
предмет засиял неземным блеском, ослепив изумленного рыболова. Отец Пьера,
отставной сержант и ветеран Седана, догадался, что это и есть знаменитый
золотой Шива, из-за которого позавчера убили десять человек, и доставил находку
в префектуру.
Как это понимать? Преступник, не
остановившийся перед хладнокровным и изощренным убийством стольких людей,
почему-то не пожелал воспользоваться трофеем своей чудовищной предприимчивости!
Следствие и публика поставлены в тупик. Публика, кажется, склонна считать, что
в убийце запоздало пробудилась совесть, и он, ужаснувшись содеянного, бросил
золотого истукана в реку. Многие даже полагают, что злодей и сам утопился
где-нибудь неподалеку. Полиция же менее романтична и находит в
непоследовательности действий преступника явные признаки безумия.
Узнаем ли мы когда-нибудь истинную подоплеку
этой кошмарной, непостижимой истории?
АЛЬБОМ ПАРИЖСКИХ КРАСАВИЦ
Серия из 20 фотографических карточек
высылается наложенным платежом за 3 фр. 99 сант., включая стоимость пересылки.
Уникальное предложение! Торопитесь — тираж ограничен. Париж, рю Койпель,
типография «Пату и сын»
Часть первая. Порт-Саид — Аден
Комиссар Гош
В Порт-Саиде на борт «Левиафана» поднялся
новый пассажир, занявший номер восемнадцатый, последнюю вакантную каюту первого
класса, и у Гюстава Гоша сразу улучшилось настроение. Новенький выглядел
многообещающе: сдержанные и неторопливые движения, непроницаемое выражение
красивого лица — на первый взгляд вроде бы совсем молодого, но когда объект
снял котелок, неожиданно обнаружились виски с проседью. Любопытный экземпляр,
решил комиссар. Сразу видно — с характером и, что называется, с прошлым. В
общем, несомненный клиент папаши Гоша.
Пассажир шел по трапу, помахивая портпледом, а
потные грузчики волокли изрядный багаж: дорогие скрипучие чемоданы, добротные
саквояжи свиной кожи, объемистые связки с книгами и даже складной велосипед
(одно большое колесо, два маленьких и пук блестящих металлических трубок).
Замыкали шествие двое бедолаг, тащивших внушительного вида гимнастические гири.
