Агафон почти с облегчением вздохнул. Было бы гораздо хуже, если бы Штырь, торопясь догнать Эльку, решил, что куропаточников надо тут же пошмалять, не оставляя им никаких шансов. Но Штырь, как видно, кое-что соображал. И скорее всего, догадывался (а может, и наверняка знал), что у «куропатки» есть до Эльки какой-то крутой интерес. А это значило, что после того как Эльку поймают, предстоял довольно веселый разговор на природе. Шанс отделаться от
этого разговора был только один: каким-то образом уделать Барбоса, занявшего очень удобную позицию сбоку от лежащих рядком куропаточников. При первом же неосторожном движении, не говоря уже о попытке привстать, он и впрямь мог положить всех четверых одной, даже не очень длинной, очередью. До ближайшего к нему Гребешка было метра два, не больше, до Агафона, который лежал с другого края, — чуть больше четырех. Только полный лох промажет.
О причинах этой неожиданной встречи Агафон пока не задумывался. Ясно одно, «лавровке» зачем-то понадобилась Элька. То, что попались еще и куропаточники, — лишний плюс: можно расквитаться за пострелянных на квартире Сергачевой и сорвать выкуп. Причем необязательно в денежном выражении.
«Лавровка» имела виды на кое-какие объекты и доходные дела. Так что, конечно, Штырь вряд ли будет сильно доволен, если Барбос действительно замочит всех четверых. Но само собой, не похвалит Барбоса, если тот кого-то упустит. Впрочем, это все теория.
Практика интересовала Агафона гораздо больше. За себя он был спокоен. У него не было привычки дергаться в рискованных ситуациях без ощутимой надежды на успех. Луза с Налимом ребята молодые, а то, что сейчас у них, должно быть, все поджилки трясутся, даже неплохо. Они вряд ли рискнут вскакивать, бросаться с голыми руками на автомат, изображать из себя Брюса Ли или Чака Норриса. Они уже видели мертвых людей и знают, как это неприятно. Будь они помоложе, помалограмотней — может, и рискнули бы, но они вышли из возраста, когда не понимают разницы между боевиком и реальной жизнью.
А вот Гребешок вызывал серьезное беспокойство. Парень с опытом, но слишком самоуверенный. Ему много раз везло, другому бы давно шею свернули. Сейчас небось только и мечтает, чтобы утереть нос Агафону. Дескать, я говорил, что надо по шоссе ехать! Конечно, мечтает, чтобы этот самый Барбос хоть чуточку подставился. Если ему удастся уделать Барбоса, захватить автомат, а потом еще и остальных лавровцев покосить, то лидерство в четверке он заберет прочно. Луза и Налим на него молиться будут. Агафону же будет сказано словами из старого фильма про Максима Перепелицу: «Никакой ты не команды?!», и он будет выглядеть трусом и разгильдяем в глазах этих ребят. Конечно, Гребешок сейчас не думает ни о завоевании авторитета, ни об иных последствиях, в том числе и о том, что будет, ежели у него ничего не выйдет. Самое главное, Гребешок четко понимает, что ему с Лузой, которые мочили лавровских у Сергачевой, ни при каком раскладе не жить. Агафона с Налимом еще могут сделать предметом торга, хотя и отметелят за милую душу, но Гребешку на это надежды не было. Луза по недостатку интеллекта еще ничего не просчитал, а у Гребешка мозги варят быстро.
Оставалось только надеяться на то, что Гребешок не начнет копошиться слишком рано, пока Штырь и его братаны не отошли далеко от просеки. Вообще-то Штырь, конечно, должен был подстраховаться и оставить в помощь Барбосу кого-то еще. Неужели для того, чтоб поймать одну, пусть высокорослую и неслабую, девку, трех человек мало? Правда, Штырь в своей краткой инструкции соратникам говорил что-то насчет пушки. Это что же, выходит, Элька вооружена? Агафон вспомнил, что Ростик перед прогулкой в парк показывал Лиде и Ларисе пистолет. Во всяком случае, они так говорили. Если Эля имела какое-то отношение к смерти Ростика, то пушка могла попасть к ней. А если она действительно его замочила или хотя бы активно в этом участвовала, то у нее вполне хватит духу пострелять. Правда, неизвестно, умеет ли она стрелять, но если Штырь своих предупредил, чтобы были поосторожнее, значит, уже знает, что с ней расслабляться нельзя. Чем же она Лавровку обидела? Про Ростика догадались, что ли? Но Ростик вроде бы не из их конторы. По проституточной части она отвечает перед «мамочкой» и Пиноккио, а те стоят под «Куропаткой». Может, там Забор со своей «Альгамброй» завертелся? Но он бы тогда для начала с Пиноккио стал разбираться, а не с девочками. Неужели что-нибудь по части ключей?
От этого поплохело. Лавровка вполне может устроить небольшое гестапо. Если, конечно, знает обо все этом деле меньше Агафона. Впрочем, она все равно гестапо устроит, хотя бы из чисто развлекательных побуждений. Или для того, чтоб убедиться в том, что знает об истории с ключами больше, чем Агафон. Но потом, естественно, ни о какой торговле речи не пойдет. Тут, в этом лесу, их всех четверых и уроют. Места хватит.
Гребешок, лежа всего в двух метрах от автоматного дула, действительно соображал. И четко, не хуже Агафона, понимал, что ему лично, как и Лузе, ловить нечего. Им сперва переломают все кости, поиздеваются вдоволь. Пристрелят в порядке милосердия. Да и то, пожалуй, не одним выстрелом. На Лавровку в некоторых случаях нападал садизм. Правда, до сего времени по отношению к «Куропатке» они сохраняли корректность, но ведь все меняется. Тем более что здесь, в темном лесу, все концы хорошо хоронятся. Даже если не закапывать, а просто пихнуть в ямку и забросать ветками, шансов, что их отыщут хотя бы до наступления зимы, очень немного. А зимой и вовсе не отыщешь. «Девятку» гады, конечно, найдут куда сбагрить. У них полно спецов по перебивке номеров и перепродаже. Документы на машину тоже сляпают, а поскольку Сэнсею и в голову не придет, что его ребятки не в Москве пропали, а много ближе, немало времени минет, прежде чем он хотя бы машину разыщет. Да и будет ли искать? Может, его уже самого менты по стенке размазывают?
Конечно, пока Миша от бессильной ярости сопел носом в мох, ему приходили в голову разные отчаянные мысли насчет того, чтоб вскочить, наброситься на Барбоса, а потом — будь что будет. Как тот самый пролетарий, которому нечего терять, кроме своих цепей. Но вопреки опасениям Агафона Гребешок сдержался. Сообразил, что лавровцы еще не забрались далеко в лес, а Барбос, который в первые несколько минут сохранял стопроцентную бдительность, крепко схватив автомат и, держа палец на спусковом крючке, должен был рано или поздно чуточку расслабиться. В конце концов, он ведь не робот, а живой человек. Хотя и с придурью, раз в Лавровке оказался. То, что эта расслабуха приближается, Гребешок усек по некоторым признакам. У него была возможность чуточку скосить глаз и наблюдать за тем, как ведет себя охранник. Если в течение первой пары минут Барбос только и делал, что смотрел на пленников, то потом первый раз позволил себе на несколько секунд отвести глаз в сторону. Потом он зевнул, почесался, еще раз огляделся, по-прежнему не отводя ствол автомата в сторону. Гребешок понял, что Барбос ищет место, где бы присесть, ибо у него не было уверенности, что друганы скоро вернутся. Пленники вели себя тихо, не дергались, не пытались вскочить, даже рук с голов не пытались убрать. Ясно, что против автомата не попрут.
Именно поэтому Барбос усмотрел пенек посуше, примерно на одной линии с куропаточниками, но чуточку подальше от Гребешка, и собрался примостить на нем свой объемистый зад. В ногах ведь правды нет…
