Вовремя! Кто-то затарахтел из автомата, и трассеры, просверкав из дверного проема, врезались в каменную стену и опять запрыгали по комнате, выписывая в полете самые немыслимые светящиеся траектории. Слава Аллаху, ни одна из этих траекторий не завершилась у меня в теле, но одна все-таки стукнула в нагрудник бронежилета, что соответствовало крепкому, но не способному сбить с ног удару кулаком — убойную силу она уже потеряла.
Я держал автомат, доставшийся от амбала, за пистолетную рукоятку, а левой рукой сжимал под мышкой коробку. По логике вещей, душманы должны были кинуть еще несколько гранат, от которых мне явно спасения не будет. Одну перехватить еще можно, но пару — не успеешь ни в жисть, если бросят одновременно. А могли от щедрот и штук пять наметать. Даже если осколком не зацепит, то воздушной волной по стене размажет или как минимум — оглоушит. Возьмут живого, теплого и могут сделать все, что Аллах на душу положит. При такой перспективе лучше, чтобы сразу убило. За своего любимого хана его осиротевшие народные массы могут меня на куски порвать.
Вывернув ствол автомата в проем двери, я отправил туда, гостеприимным хозяевам, несколько коротких очередей. Так, наугад, на кого Бог пошлет. По прикиду, мог попасть, если кто-то собирался бросить гранату в проем. Сам я, конечно, ничего не видел и ничего особо удачного от этой пальбы не ожидал.
Уже убрав руку с автоматом из дверного проема, я услышал визг рикошетов в ближнем предбаннике. Едва они стихнут — ко мне влетят гранаты. Так мне казалось, но вышло по-иному.
— О, алла-а! — жалобно взвыл кто-то после того, как очередное «мя-у-у!» завершилось коротким вязким шмяком. И тут же послышался знакомый металлический щелчок — чья-то рука отпустила спусковой рычаг гранаты. Но граната полетела не ко мне.
Должно быть, тот, кто выл, был рикошетом ранен в руку, державшую гранату с выдернутой чекой, или в другую часть тела. Изучать этот вопрос у меня не было времени. Но то, что за упокой души этого басурманина мне надо свечку ставить, — это точно.
Целый хор голосов заорал в диком испуге. Ровно через четыре секунды его перекрыл сперва один гранатный взрыв, а потом еще несколько. Воздушные волны как бы сдули пламя, и все погрузилось в абсолютный мрак.
Это был шанс! Если бы еще инфракрасное зрение вернулось!
Фиг оно вернулось, поскольку связи с Чудо-юдом не было, и как ее восстановить, я не знал. По голове, как по телефонной трубке, не постучишь — больно, опять же все равно ни хрена не выстучишь.
А потому, закинув автомат за спину стволом вниз (так, чтобы можно было
быстро подхватить его за цевье и выдернуть вперед через правую подмышку), покрепче зажав в левой подмышке Black Box и выхватив пистолет, я прыгнул в черноту дверного проема.
Никто меня там, в ближнем предбаннике, не тронул. Некому было. Сильно не повезло этим самым муд…жахедам. А мне, наоборот, сильно повезло. Когда они собрались всем колхозом забросать меня гранатами, а я с тоски популял наудачу, одна рикошетина пришлась в кого-то, кто выронил гранату себе под ноги. А у остальных тоже гранаты были на боевом взводе. Небось когда первая упала, кто-то бросился от нее, кто-то попробовал подхватить… Не успели. Их расшвыряло, оглушило, остальные гранаты тоже упали и покрошили своих хозяев. Это не мы такие, это жизнь такая: кому-то везет, кому-то нет. Сколько их там, в предбаннике, повалило — неизвестно, в такой темноте мне не подсчитать, да и некогда было статистикой заниматься. Больше беспокоило, чтобы кто-нибудь живым не остался или хотя бы раненым. А то лупанет тоже наудачу, и мне его удача боком выйдет…
Пару раз поскользнувшись на чем-то мягком и скользком, я все-таки допрыгал до двери, ведущей в дальний предбанник, туда, где я дожидался Латифа, сидя на патронном ящике, и еще надеялся, что все обойдется без стрельбы. Здесь прислушался.
Пальба слышалась не из дальнего далека. По-моему, она даже явно приближалась. Это было странновато. Если кто-то из моих товарищей по несчастью уцелел, то должен был по идее удирать куда подальше от кишлака, а не лезть к черту в пасть. Либо моджахеды очень аккуратно загоняли засветившихся бойцов в капкан, либо они сами, ошалев и потеряв ориентировку, прорывались абы куда…
В дальнем предбаннике было тихо, но какие-то перешептывания были слышны. Понять нельзя было ровным счетом ничего. Тю-тю, мой великолепный пушту!
Но тут в моем мозгу что-то включилось.
— Это Вася, — услышал я немного сонный голос оператора ГВЭП. — Небольшая поломка была. Потом еще поработал в режиме «Л» для подзарядки. Сейчас возобновляю режим «В». Увидишь вокруг себя пламя, двигайся вперед, проскакивай во двор, куда огонь — туда и ты.
— А я не сгорю?
— Не сгоришь, это ж видеоимитация…
Ни хрена себе имитация! Когда впереди, в проходе из ближнего предбанника в дальний и в самом дальнем предбаннике, забушевало нечто вроде газового фонтана и на меня жаром пахнуло, я усомнился было в безопасности этого дела. А уж вопли духов, с диким верещанием бросившихся наутек, были самые натуральные. Тем не менее, я все же переборол себя и кинулся вперед — прямо, можно сказать, в огонь. И сразу понял: да, это точно имитация. Было бы настоящее, так на мне бы одежда вспыхнула. А тут ничего похожего. Адский огонь от меня отодвинулся, я проскочил через дальний предбанник, где уже никого не было, и теперь все пламя было только на лестнице, где лизало пятки удирающим душманам.
Быстрее по земляным ступенькам из подвала! Выскочил! Ну и фейерверк устроил Вася! Стена крутящегося, клокочущего, жаркого пламени катилась вперед, к выходу со двора. Духи — от нее, я — за ней. Сшибая друг друга, бойцы Аллаха выскочили в ворота и понеслись по узкой кривой улочке между двумя дувалами, спасаясь от огненного вала. Я тоже выскочил на эту улочку и чуть было сдуру не помчался следом за басмачами, но тут откуда-то сзади послышался вполне живой голос Болта:
— Колька! Куда попер, блин?! Сюда давай! Я увидел, что он машет мне рукой из пролома всего в двадцати метрах от меня. Естественно, в стороне, противоположной той, в какую покатилось липовое пламя.
— Добыл? — спросил Болт, когда я проскочил в пролом.
— Кое-что есть. — Хвастаться не хотелось, потому что только сейчас мне вдруг опять взбрело в голову, что я, может быть, упер вовсе не ту коробку.
Вопли душманов, убегавших от имитационной картинки, слышались уже далеко. Стрельба тоже стихла. Болт протащил меня через какие-то развалины, потом мы не без мата и кряхтения протиснулись через два пролома подряд, спустились по лесенке на улочку-закоулочку, перескочили пересохшую канаву. Затем по-пластунски проползли в дыру, пробитую в нижней части дувала, и очутились во дворике, заваленном обломками раскуроченного дома.
— Сюда! — Болт указал на дыру в стене.
Из этой дыры торчал ствол ПК с установленным на нем ночным прицелом. У пулемета лежал Валет в четкой уставной позе, которую принимает пулеметчик на стрельбище после команды «Стой!» и перед командой «Разряжай!».
