Впрочем, и здесь полюбоваться на противника не удалось. Один из парней заметил камеру, приложился из «М-16А2» — и картинка погасла.
— Это все, что остались внизу? — спросил я у Ромеро, имея в виду тех, кто находился на «центральном посту».
— Есть еще двое. Они на постах у дверей. На горизонте 82 метра. Там подземная тюрьма, а в ней вчерашние «гости».
— Сегодняшние пришли за ними, — предположил Сесар. — Постараются их выручить.
— Или уничтожить, — подумал я вслух.
— С чего вы это взяли, сеньор? — спросил Мендес.
— Эти парни, — я взял в руки снимок, — не имеют ни одной единицы русского оружия. А те, которых вы вчера прихватили, больше чем наполовину вооружены русскими стволами. Кроме того, вертолеты пришли от зоны «Зеро», а там, если верить сеньоре Эухении, арендная территория компании «G & К». Те, кого вы захватили без боя в вагончике, вчера днем штурмовали эту зону.
— Вы хотите привлечь их на нашу сторону? — спросила Эухения. — Это может быть намного опаснее, чем вы думаете!
— Но вы же лучше меня знаете, кто такой Ричард Браун и каковы его интересы в этом деле?
— Не думаю. Впрочем, побеседовать с ним имеет смысл. Ромеро!
Великану не надо было долго объяснять, что и как. Он тут же отправился выполнять поручение, поняв приказ хозяйки с полуслова.
— Они перешли на горизонт 88! — воскликнул Сесар Мендес, указывая на экран. — Если они найдут дорогу на следующий ярус, то скоро окажутся здесь.
— Сеньора, — спросил я, — где Ромеро складировал оружие, отобранное у людей Брауна?
— Над нами, — ответил за Эухению Сесар Мендес, — на горизонте 74.
— По-моему, пора им воспользоваться.
— Возражать против этого я бы не стала, но вот если вы захотите вооружить людей Брауна… Давайте дождемся Ромеро.
Ждать пришлось не очень долго, во всяком случае, бригада «джикейщиков» (у меня как-то само собой появилось в голове такое наименование) все еще ползала по горизонту 88, медленно приближаясь к лестнице, прегражденной тремя решетками и двумя стальными дверями. Там же находился один из охранников с помповым ружьем, но у меня были большие сомнения в том, что это ружье сможет серьезно помешать «джикейщикам». Судя по фотографиям, те, что шли впереди, были закованы в кевларо-титановую броню, по которой желательно бить бронебойными патронами 1908-1930 годов. Как раз в тот момент, когда я с тоской припомнил «ПК», который оставил в вентиляционной шахте зоны «Зеро», явился Ромеро, приведя с собой Ричарда Стенли Брауна.
— У вас проблемы, сеньора Эухения? — спросил Браун по-испански. — Вы догадались, что вести двойные игры более чем опасно?
Похоже, моего корифана не очень стесняло то обстоятельство, что его привели в наручниках. Ромеро, как мне показалось, даже размышлял над тем, не дать ли Дику по шее, но поскольку сеньора Дорадо не возмутилась, бить пленника не стал.
— Сеньор Рикардо, — Эухения была верна своей привычке испанизировать импортные имена, — я о многом догадалась, но сейчас вынуждена решать совсем иную задачу. Сейчас, если вы уже поняли обстановку, вам лично и вашим людям придется погибнуть первыми. Разумеется, если вот эти молодцы пройдут на горизонт 82, где находятся ваши камеры. У меня нет сомнений, что боевики из «G & К» пришли ко мне по вашу душу. Сейчас там, наверху, они громят мое имение и скорее всего убивают мой персонал, считая, что это я спрятала ваш отряд от возмездия за налет на зону «Зеро». Странно, что они начали боевые действия без предупреждения, даже не поинтересовавшись, хочу ли я удерживать вас у себя или передать в руки правосудия…
— Ну-ну, — мрачно поддакнул Браун.
— Так вот, скажу вам со всей откровенностью: если бы меня попросили по-хорошему, я отдала бы вас «G & К» за умеренную плату. Но теперь, после вероломного нападения, я намерена воевать с «G & К» до последнего. У вас, как мне ясно, с этой фирмой уже невозможно примирение…
— Военный союз? — ухмыльнулся Браун. — На каких условиях?
Нет, это все-таки был не я. На данный момент об условиях я бы заикаться не стал. Мне бы захотелось поскорее получить оружие, а не оговаривать проценты. Тем более что, имея двадцать пять головорезов, можно быстренько все переиграть.
По-моему, насчет возможной «переигровки» Эухения задумалась намного раньше меня, потому что ответила очень быстро:
— Только при одном-единственном условии. Вы должны обещать мне, что не попытаетесь силой добиваться преимуществ. Сейчас у меня есть многое из того, что вы хотели бы получить… Но, попытавшись применить силу, вы не получите ничего…
— Дик, — я решил вмешаться, — эти ребята в пятидесяти шагах от лестницы. Если ты проканителишься с ответом, максимум через полчаса всех твоих бойцов перестреляют в камерах за здорово живешь.
Я сказал это по-русски, так, как сказал бы самому себе, только вслух. Браун поглядел на меня без усмешки, а затем ответил, еще раз убедив в том, что русский достался ему в наследство точно так же, как мне английский:
— Не считай меня идиотом, корешок. Я просто не хочу, чтобы эта дама в очередной раз меня надула. Эта добренькая тетушка, чтоб тебе было ясно, втрое опаснее такой гадюки, как Соледад. Она «серый кардинал» этого острова.
— Вы могли бы пояснить, о чем беседуете? — спросила Эухения, не поняв, о чем шла речь. — Оказывается, мистер Браун хорошо говорит по-русски?
— Я уговаривал мистера Брауна не ставить со своей стороны каких-либо невыполнимых условий.
— А я, как ни странно, со всем этим согласился. Тем более что сеньоры из «G & К» уже подошли к внешней двери, перекрывающей вход на лестницу.
Точно, судя по тому, что показывалось на экране, алый зайчик топтался именно там. Камера на сей раз показывала их довольно долго. «Джикейщики» не обращали на нее внимания. А микрофона, вмонтированного в бетон, они вообще могли и не заметить. Именно от этого микрофона мы получили информацию о причинах задержки.
— Пульт ее не открывает, — пожаловался какой-то мужик, стоявший спиной к телекамере. — Не срабатывает замок двери.
— Молодец, Рауль! — просиял Ромеро. — Я знал, что он догадается перерезать кабель питания. Теперь эту дверь так просто не возьмешь.
— Готовьте заряд, — донеслось через микрофон.
— Хорошо, — решилась Эухения. — Вооружайтесь, сеньор Браун, и да поможет нам Бог!
Ромеро открыл ключиком наручники, и Браун удовлетворенно сказал:
— Так-то лучше. Веди!
Вместе с Ромеро и Брауном пошел только я. Сесар Мендес тоже собирался идти, но Эухения сказала:
— Сесар, ты мне нужен здесь.
Мне стало ясно, что ей не хочется подвергать риску содержимое головы Мендеса-младшего. То, что в этой башке хранятся все секреты технологии производства «Зомби-7», я еще не забыл. Как и то, что «распаковать» кодированные «файлы» его памяти не может даже Лусия Рохас. Эухения надеется приспособить к этому делу Ленку, поэтому Хавронью тоже будет беречь как зеницу ока. Зря я волновался, будто супергадалка ее траванет. Этого можно ждать только тогда, когда технология будет извлечена из мозгов экс-курсанта или экс-кадета, как его там… А я человек в принципе малоценный, меня и на войнушку отправить можно.
