Сарториус, кажется, пытался ее уговорить, но времени на то, чтобы заниматься этим серьезно, у нас не было. Кроме того, Сарториус, оказывается, решил взорвать «Бронированный труп» и пустил часовой механизм, поставив время взрыва на 22.00.
— Возьмите еще и вот это! — Таня показала нам пузырек с надписью «Зомби-7», а также шприц.
— Оставь себе! — сказал Сарториус. — Это нужно уничтожить, иначе Человечество превратится в стада идиотов, управляемые по команде элиты. Можешь ввести это себе…
— Уходите! — закричала Таня и вновь стала стрелять по тем, кто лез с лестницы.
Сарториус схватил кейс, мы сели на свою платформу и, нажав первую попавшуюся клавишу, покатили в посольство. Когда мы уезжали, сразу же за нашей спиной начали опускаться стальные щиты, а затем послышалось бульканье и гравийный шелест бетона, заливавшего пустоты.
— Она еще отстреливается… — сообщал Сарториус. — Все, патроны кончились… Ворвались Дэрк и еще кто-то, она дерется. Скрутили, пристегнули наручниками к креслу. Собираются пытать…
Некоторое время Сарториус молчал, потом удивленно сказал:
— Ворвался Баринов. Застрелил Дэрка, дерется со вторым… Убил второго! Начинает спрашивать Таню…
Как раз в это время наша площадка пошла вверх, потом еще немного по горизонтали и вдруг встала.
— Отлично! — вскричал Умберто. — Слезаем!
Едва мы соскочили с площадки, как она тут же поехала дальше, а Сарториус включил фонарь и повел меня в какой-то боковой ход. Пройдя по этому ходу около ста ярдов, мы очутились у заваленной шахты. Той самой, что служила выходом к асиенде «Лопес-23».
…Три дня назад на этой асиенде нас окружили «тигры». Нам с Умберто повезло только потому, что мы не стали отступать перед ними, а, расчистив себе дорогу огнем «АГС-17», прорвались через их цепь. Мы перестреляли тех троих «тигров», что охраняли вход в эту шахту, и ушли вниз. Позже нам удалось выйти на подземную магистраль, ведущую к авиабазе, и найти вентиляционный колодец. Через него мы выбрались на одну из окраинных улочек Сан-Исидро, в двух кварталах откуда был домишко одного из старых друзей Сарториуса, местного коммуниста. Он спрятал наше оружие и нашел для нас подходящую одежду. Вот в этой-то одежде мы и пошли в посольство США, когда решились идти ва-банк и последовать за Дэрком. Конечно, мы могли бы залезть туда и раньше его. Но, во-первых, открыть все тайники могли только Таня и Бетти, а во-вторых, гораздо удобнее знать, что ты идешь по следу за своим врагом, а не он дышит тебе в затылок. Так или иначе, но превратности судьбы вновь привели нас на «Лопес-23».
Конечно, на саму асиенду мы заходить не собирались. Во время боя с «тиграми» и жилой дом, и все иные постройки были разбиты минометами и ракетным ударом с вертолетов — тех самых, что Сарториус-Сорокин продал хайдийскому правительству. «Тигров» здесь уже не было, но и ничего полезного для нас тоже. По крайней мере мне так казалось.
— Послушай, — спросил я у Сарториуса, — почему мы не поехали в посольство? И как ты остановил платформу?
— Очень просто остановил, — ответил он. — Ломиком. По-русски. А что касается вашего посольства, то мне оно теперь без разницы. У меня еще пять паспортов, кроме американского. А вот попадать в посольство с ноутбуком не хочу. Меня могут тут же арестовать, изобличитъ в чем угодно, а эти деньги мне еще нужны. Я их не для того добывал, чтобы их у меня так просто реквизировали.
— А обо мне ты подумал? — вскричал я возмущенно. — У меня в Штатах кое-какие дела остались…
— Ничего, — отмахнулся Сарториус, — обойдешься. Я выкуплю твою компанию и перепродам кому-нибудь. Эти деньги нужны Мировой Революции…
— Я эти революции делать не нанимался, товарищ Сорокин!
— Нанимался, нанимался! — возразил Умберто. — Именно нанимался, поскольку за деньги. Вообще-то революции по убеждению делают. А ты наемник. Тебе уплачено.
Вообще-то он неплохой парень, хотя и фанатик. Поэтому я не стал с ним драться и даже спорить не стал.
Мы прошли мимо сожженной асиенды и выбрались на потоптанное солдатами кукурузное поле.
— Куда мы идем? — спросил я.
— К шахте, — ответил он. — Той самой, через которую вы пролезли в «Лопес-23»…
Черт побери, мне-то надо было помнить! Но на черта нам туда понадобилось
— я не понимал.
— Вот черт! — Умберто прибавил шагу, а потом побежал.
Я припустил за ним, ничего не понимая. Пару раз чуть не грохнулся, запнувшись о стебли. Наконец мы выбежали на площадку, где увидели щель в форме полумесяца, перекошенную крышку, перекрывавшую жерло шахты.
— Что случилось? — спросил я, отдуваясь.
— Они решили выходить с помощью перстней Аль-Мохадов… — пробормотал Сарториус, — Только как это у них выйдет ц успеют ли они? Я ведь включил механизм подрыва атомного заряда…
— Что? — У меня глаза полезли на лоб, но задать вопрос я не успел, потому что в этот момент щель-полумесяц осветилась изнутри. Нет, это не была вспышка ядерного взрыва. Это было нечто иное. По стволу шахты, быстро вращаясь, с самого дна полукилометровой пропасти вверх, то есть к нам, понеслось огненно-оранжевое кольцо. Я инстинктивно шарахнулся в кукурузу, хотя и понимал, что толку от этого, если что, будет немного. Сарториус остался на месте, вытащив из-за пазухи какой-то странный прибор, внешне похожий на фотокамеру с мощным телеобъективом. Правда, объектив этот не имел линз. Умберто нажал какую-то кнопку на своем приборе, и из объектива высветился тонкий, острый луч, прямо как лазерный меч у Люка Скайуокера в «Звездных войнах». Правда, это был явно не лазер, а что-то другое. Этот луч
стал изгибаться в спираль, будто его пропустили через волоконно-оптическийсветовод. Причем спираль эта, словно лассо, раскручиваемое ковбоем, расширялась и расширялась. Через какие-то десять секунд от прибора, который держал Сарториус, вытянулась некая широкая светящаяся труба, как бы свитая из голубоватого луча.
А оранжевое кольцо, летевшее из шахты, тем временем ударило в перекошенную «миску», закрывавшую ствол шахты, и перевернуло ее как пушинку, хотя весом «миска» была не менее десяти-пятнадцати тонн. Она встала на ребро и вполне могла бы грохнуться на Сарториуса, но тот упер в нее эту свою лучевую трубу и отшвырнул в дренажную канаву. При этом произошло какое-то удивительно мощное сотрясение почвы, подкинувшее меня на три фута вверх, а затем бросившее навзничь. Оранжевое кольцо — вылитая «летающая тарелка», между прочим! — уже взлетело метров на десять в воздух и наверняка унеслось бы в темно-синее звездное небо, но в этот самый момент труба Сарториуса перенацелилась на него. Когда оранжевое кольцо соприкоснулось с мерцающей голубизной трубы, оно завертелось еще быстрее, уменьшилось в диаметре и резко изменило форму, сперва превратившись в некое подобие волчка-юлы, а затем во что-то вроде морковки. При этом эта «морковка» оказалась внутри голубоватой спирали-трубы. Труба стала медленно сжиматься, словно пружина, а вместе с ней все уменьшалась и уменьшалась попавшая в плен «морковка». Сарториус каким-то образом управлял этим процессом, подкручивая верньерчик на корпусе своего прибора. Он постепенно уменьшал угол наклона задранной в небеса трубы, переводя ее в горизонтальное положение, как зенитчик ствол орудия по команде «отбой».
