Гунтер с двумя моряками вышел на палубу, напуганный шумом ломающегося дерева. Сражаясь с ветром и дождем, они тоже пробились к штурвалу и помогли Хагену. Вчетвером они удерживали штурвал, пока им не принесли новый канат.
Гунтер с благодарностью кивнул Зигфриду, и это не ускользнуло от внимания Хагена. Советник пошел обратно в трюм, чтобы не рисковать больше своими старческими костями. Он привязал себя рядом с остальными мужчинами, совершенно не радуясь спасению своей жизни. Его руки и ноги болели, а душа горела огнем.
Советник кое-что понял, наблюдая за поведением Зигфрида, и сделал вывод: какую бы хитрость он ни придумал, чтобы сделать Зигфрида другом Бургундии, сила принца Ксантена в любой момент могла превратить его в опасного врага. Хаген был уверен в том, что, пока Зигфрид жив, Бургундии не жить в мире.
Когда стало ясно, что корабль выдержал испытание, шторм внезапно утих. Тучи уже не пронзались молниями, а гром не гремел в холодной ночи. Дождь поутих, ветер не вздымал волны. Резко похолодало, и вместо дождя пошел град. Изо рта мужчин повалил пар, а влага, пропитавшая их одежду, быстро превратилась в лед.
Гунтер присоединился к другу, который в изнеможении сидел у поручней.
— Вряд ли можно сомневаться в моем чутье короля. Я не зря решил взять тебя с собой.
Зигфрид устало улыбнулся.
— Все ради Бургундии, — сказал он, имея в виду не столько государство, сколько Кримгильду.
— Будем надеяться, что исландская королева стоит всех этих усилий, — проворчал Гунтер. — Я готов бороться за ее руку, но пусть мне, по крайней мере, позволят выйти на поле боя.
Будущий король Ксантена положил руку ему на плечо.
— Если мне даже придется для этого тащить за собой корабль, я все равно отвезу вас в Исландию и обратно.
Оглянувшись, Гунтер нахмурился.
— Что случилось? — спросил Зигфрид.
Король сжал челюсти.
— Нашего второго корабля нет.
Протрубил рог, потом еще раз и еще. Звуки передавались по цепочке от сторожевого поста на берегу до замка Изенштайн. Услышав сигнал, Эолинд вздохнул.
Это был уже шестой корабль. Два корабля повернули обратно, когда женихи увидели огонь перед фьордом. Другой претендент решил развернуться, как только начал гореть мех его мантии. Три корабля сгорели в огне, и до сих пор прибой выносил обугленные куски древесины на берег. Огненная стена продолжала гореть день за днем, как символ желания Брюнгильды отдать Исландию лишь тому, кто был достоин ее.
На этот раз Эолинд вышел на стену замка до того, как туда явилась Брюнгильда.
— Вы знаете, кто это? — спросил он, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучал упрек.
Брюнгильда, чьи острые глаза уже давно заметили корабль без мачты, попыталась изобразить равнодушие.
— Ни паруса, ни герба. Если подумать о том, скольких других кандидатов этот жених пропустил перед собой, он либо не очень старателен, либо не очень храбр. Наверное, это франки. В любом случае не гунны: те интересуются лишь той добычей, которую могут заполучить верхом на своих лошадях.
— Возможно, это один из тех, кто уверен в своей способности выстоять перед всеми испытаниями, — осторожно произнес Эолинд.
На мгновение Брюнгильда задумалась, и Эолинд заметил особый блеск в ее глазах, которого уже давно не видел. Он догадывался, что Брюнгильда что-то скрывает. Испытания были выбраны не случайно. Брюнгильда ждала чего-то. Или кого-то. И она была готова пожертвовать ради этого своим королевством.
— Мы могли бы повернуть на запад и поискать другой путь на остров, — предложил кормчий.
Хаген покачал головой, продолжая смотреть на огромную стену пламени, полыхавшую впереди.
— Послы высказались недвусмысленно: тот, кто хочет жениться на Брюнгильде, должен проплыть на своем корабле через фьорд к воротам Изенштайна.
— И как нам это сделать? — выдохнул Гунтер, снимая плащ. — Уже сейчас на этом огне можно поджариться, хотя мы еще достаточно далеко. Сперва дождь, затем снег, а теперь огонь. Все стихии против нас!
— Давайте наполним корабль водой, — предложил Гернот, — и погрузимся в нее.
— Сваримся, как в горшке на открытом огне, — возразил Зигфрид. — Медленная и мучительная смерть.
Он уставился на стену огня, преграждавшую путь в Исландию, и подумал о том, что все это очень похоже на Брюнгильду, с которой он познакомился много лет назад. После довольно продолжительной паузы Зигфрид ударил ладонью по фигуре орла, от которой уже поднимался пар, и воскликнул:
— Что ж, если она требует, чтобы мы прошли сквозь огонь, мы сделаем это! Но никто не ждет от нас, чтобы мы при этом поджарились. — Подойдя к проходу в трюм, он крикнул солдатам и морякам: — Эй, вы! Сорвите железо со дна и принесите его сюда!
Мужчины не поняли, какую цель преследует Зигфрид, но схватили инструменты и принялись за дело.
— И каким образом это поможет? — насмешливо спросил Хаген, в то время как Зигфрид уже принялся укладывать металл с правой стороны корабля.
— Дно корабля густо намазано смолой, чтобы удерживать дерево, верно? — сказал Зигфрид. — Плотники делают так, чтобы эта смола не горела, как в факелах.
Солдаты стащили почти все железо на правую сторону, и корабль начал крениться. Гунтер схватился за поручни, чтобы не упасть.
— Я тоже не понимаю твоего плана. Если ты не распределишь железо равномерно, корабль перевернется!
Лицо Гернота, наоборот, озарилось улыбкой.
— Как и задумывалось! — воскликнул принц. — Языки пламени коснутся лишь дна корабля, защищенного от огня, а мы будем сидеть внутри и сможем дышать, пока нас не вынесет на берег течением!
Гунтер изумленно взглянул на Зигфрида.
— Ты это задумал? Перевернуть корабль, после того как нам с таким трудом удалось выдержать шторм?
Его молодой друг улыбнулся.
— Королева может требовать, чтобы мы приплыли к ней через фьорд, но вряд ли она хотела бы, чтобы мы пошли на смерть.
— Я сомневаюсь, что Брюнгильда оценит нашу хитрость, — проворчал Хаген.
Король Бургундии завершил их спор:
— Если бы Брюнгильда хотела вступить в честное противоборство, она бы не использовала силу магии. Значит, и нам позволено пойти на любую хитрость.
— Что ж, тогда давайте встанем там, где лежит старое железо, чтобы корабль скорее перевернулся, — сказал Зигфрид. — Но сначала привяжем канат к поручням.
Он вместе с моряками укрепил канаты, и все переместились на правую сторону, которая почти сравнялась с водой.
Это было достаточно необычное зрелище. Корабль бургундов лежал на боку, словно судно вынесло во время кораблекрушения на берег моря. Команда изо всех сил тянула за канаты, чтобы корабль скорее перевернулся. Несмотря на вес людей и железа, судно упорно сопротивлялось.
