У Юрки по всему телу прокатился ледяной страх. Опять! Опять его Надькой шантажируют. А он опять попался, как лох…
— Вот теперь ты по-настоящему боишься! — ухмыльнулся Седой. — Но я не такой кровожадный. Я готов все эти претензии снять, если ты поможешь мне в одном деле…
ДЕЛОВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Седой, конечно, выдержал паузу, приглядываясь к тому, что и как поменяется у Тарана на морде. Вряд ли он ждал, что Юрка сразу завопит: «Да я что хошь сделаю при таком раскладе!» Нет, Седому важно было углядеть, сойдет ли страх с его лица, проявится ли на физии какое-то волнение или надежда.
Страх у Тарана с лица действительно сошел, но то выражение, которое возникло взамен, было больше похоже на досаду. Дескать, я-то думал, что ты всерьез собрался меня в кислоту окунать, а на самом деле просто пугаешь, чтоб я опять кому-то морду набил или пуговицы с кальсон срезал… Пожалуй, эта непонятная реакция даже озадачила Седого.
Тем не менее господин Седых продолжил:
— Наверно, ты думаешь, будто я, зверюга, так же, как Дядя Вова, чтоб ему пусто было, дам тебе пистолет, бронежилет с начинкой из пластита и пошлю кого-нибудь взрывать, как ходячего камикадзе? Нет, ты ошибаешься. На сей раз все будет немного сложнее. Мне нужно провести с Генрихом личные переговоры, но при этом не хочется показываться ему на глаза.
— По телефону позвоните, — посоветовал Таран.
— Нет, это не годится, — усмехнулся Иван Андреевич. — У него такая хитрая компьютерная система, что Птицелов может меня в два счета вычислить. Даже если я где-то нелегально к линии подключусь, его люди там появятся максимум через пять минут. А мне нужно очень подробно изложить свою точку зрения. Поэтому я решил сделать по-другому…
С этими словами он вытащил из ящика стола не то диктофон, не то плейер из серой пластмассы, без кожаного футляра, но с ремешком, при помощи которого можно было надеть аппарат на шею. Вроде бы плейер выглядел обыкновенно, только ремешок на нем был какой-то странный, вроде косички, сплетенной из красного, белого, зеленого, желтого и синего проводков, среди которых были вплетены какие-то странной формы бляшки.
— Вот видишь эту штуку? — спросил Седой. — В общем и целом — обычный «walkman», но с некоторыми полезными добавками. Если ты все-таки решишь, что умирать в таком юном возрасте слишком рано и не ко времени, пожалеешь свою юную женушку и предполагаемого ребятенка, то наденешь это на шею.
Потом мы тебя подбросим на машине поближе к родной дивизии. Дальше дойдешь пешочком к вашему дорогому и горячо любимому МАМОНТу. Красивое название придумали, но увы, придется менять… В общем, после того, как вернешься, тебе останется только потребовать встречи с Птицыным, сказать, что ему передает привет господин Седых и покорнейше просит прослушать звукозапись. Дальше нажмешь на вот эту кнопочку, которая воспроизведение включает, и посидишь спокойно ровно столько времени, сколько будет крутиться кассета. Чтоб товарищ Птицын все обстоятельно прослушал. Там, на кассете, будет наговорена речь, которую я произнесу, можно сказать, прямо сейчас, в твоем присутствии, чтоб ты и сам примерно ее знал, а заодно не опасался нажимать на кнопки… Ты у нас парень пуганый, еще подумаешь, будто я тебе в плейер взрывчатки подложу.
— Вообще-то, — спокойным тоном заметил Юрка, — с вас станется. Тем более что вы сами сказали насчет «полезных добавок» в плейере. Если б, допустим, вам надо было Генриха взорвать, то способ удобный. Нажмешь на воспроизведение — а там грамм пятьдесят пластита сработают. Нам с Птицыным на двоих хватит…
— Пуганая ворона куста боится! — усмехнулся Седой. — Нет, тут ты ошибаешься. Во-первых, если б вашего Птицына нужно было убрать, его бы давно убрали и без таких выкрутасов. Открою тебе маленький секрет: он не «сам себе режиссер», а так, легкая фигура, чуть главнее пешки, типа слона. Его завалят — прибудет другой, третий, четвертый. Потому что в Москве у него сидит большой босс, у которого таких полковников запаса десятка два. И он, Птицын, своего босса боится куда больше, чем ты самого Птицелова. Босс сам Генриха уберет, если узнает о проколе, который получился в госпитале. А это прокол страшный, шумный. Девки-лаборантки там пару трупов найдут, за железной дверью. Мы, вообще-то, специально тебя захватывать не рассчитывали, надеялись из тех ребят, что вашу лабораторию охраняли, «гонца» подобрать. Но они больно быстро очухались от взрыва, да и газ в их сторону не пошел — пришлось мочить. Может, какую-то из баб, Таньку или Гальку, послали бы, благо они все одно как под наркозом. Но как я тебя увидел, так сразу подумал: «На ловца и зверь бежит!» Лучшей кандидатуры не нашел бы…
— Спасибо за доверие! — поклонился Юрка.
— Пожалуйста! — Седой ответил церемонным кивком. — Так вот, я очень хочу, чтобы Птицын понял, что ему нужно делать в такой ситуации. А теперь сиди тихо и слушай, что я буду надиктовывать. Внимание, запись!
Иван Андреевич подождал малость, откашлялся, нажал красную кнопку записи и заговорил:
— Дорогой и глубокоуважаемый Генрих Михайлович! К вам обращается гражданин, лично известный подателю сего звукового письма. Можно называть меня просто Ваня, без имени и отчества, я не гордый. Честь имею предложить вам дружбу и сотрудничество по вопросу, представляющему взаимный интерес. Для чего надеюсь завтра в восемь часов утра встретиться с вами в ресторане «Маргарита» у прямого провода. Желаю хорошего здоровья и процветания вашей фирме!
Седой выключил запись.
— Вот видишь — ничего страшного и ужасного. Конечно, я лично гарантирую только одно: до своего командира ты доберешься живым и здоровым, ежели, конечно, не захочешь сам повеситься или утопиться в канаве, которая прикрывает подходы к вашей части. Как он тебя там примет, захочет ли выслушать или нет, оставит тебя на этом свете или пошлет на тот — от меня уже не будет зависеть. Все, что я тебе здесь сообщил, и то, что ты обо мне раньше знал, — можешь ему пересказать безо всяких душевных мук. И то, что ты здесь своими глазами увидел, — тоже. Все равно здесь уже через десять минут после твоего отъезда никого не останется.
— Хорошо, — произнес Таран, — ну а если Генрих просто-напросто меня слушать не станет или шлепнет на месте как предателя и вся ваша дипломатия псу под хвост пойдет? Или, допустим, если я вообще не пойду к Птицыну, а просто выкину ваш плейер — и в бега?!
— Постарайся, чтоб так не случилось. За Надьку побеспокойся. Она ведь тоже, если что, — в поле зрения. Кстати, пора тебе насчет «полезных добавок» в плейере объяснить. В нем не только магнитофон имеется, но и передатчик типа маячка. Примерно такой же, с помощью которого ты на Трехпалого своих «мамонтовцев» вывел, только чуточку похитрее. Но сейчас нам важно будет знать, пошел ты к Птицыну или решил ноги сделать в неизвестном направлении. Пока он у тебя на шее висит, термодатчики чуют температуру твоего тела через ремешок с шеи и маячок регулярно пищит. Как только ты этот ремешок снимаешь, термодатчики отключаются и вырубают маячок. Ну, а если пищалка отключается — мы делаем свои выводы. Можешь считать себя холостым и бездетным… Птицын тебе не поможет защитить Надьку. И даже если ты вместо родной части побежишь для начала в госпиталь, чтоб лично встать грудью на защиту, то найдешь там покойницу. У нас там есть свои люди, понимаешь?
