Нет, конечно. Тарана в МАМОНТе учили, как ориентироваться в темном лесу, правда, по большей части при помощи компаса, карты, звезд и часов со стрелками. Но компаса и карты у Юрки не было, он даже толком не знал, в какой области находится, часы были, но электронные, без стрелок, а на затянутом облаками небе вообще не было ни одной звезды, не только Полярной. Наконец, Таран гораздо меньше думал о направлении своего бегства, чем о том, что будет, если его настигнет собака и появятся те, с джипов. Конечно, лично у Тарана сейчас никакого криминала нет. Паспорт и военный билет при себе, даже водительские права. Но хрен его знает, что тут за объект и что за охрана? Вдруг он невзначай, по воле сумасбродной Полины на дачу президента заехал или еще кого-то из высокосидящих людей? Хрен его знает, может, она решила, минуя все инстанции, предложить им свои услуги? А что, тем, кто собирается в Думу избираться или в те же президенты, такая зараза, которая всех охмурить может, будет очень полезна! Но пока Полина спит, она никого охмурить не сумеет, а вот Тарана запросто успеют в ИВС отправить и начнут выяснять, кто он и откуда…
Уклон нарастал-нарастал, и вскоре Тарану стАго ясно, что он спускается в какой-то глубокий овраг, заросший кустарником, крапивой и дикой малиной. К тому же впереди послышалось отчетливое журчание — похоже, по дну оврага протекала речка или ручей. Это Юрку не остановило, наоборот, он даже обрадовался — раз ручей, то можно пройти по воде и тогда собаки точно след не возьмут. По крайней мере, в тех фильмах, где кто-то по ходу дела убегал от собак, все беглецы так делали.
К речке — она шириной метра три была, ручейком не назовешь! — Юрка выскочил, протиснувшись через густой ивняк, и остановился на топком, чавкающем под ногами берегу. Снял носки и ботинки, подвернул штанины выше колен, благо ширина брюк позволяла, взял ботинки с носками в руку и решительно вошел в холодную воду. Дно было каменисто-песчаное, не топкое, когда Таран дошел до середины речушки, вода дошла чуть выше лодыжек. В полной уверенности, что и у другого берега глубже не будет, Юрка сделал еще несколько шагов и… неожиданно ухнул в воду по пояс.
Конечно, Таран довольно быстро выбрался на другой берег и даже сумел не окунуть в воду ботинки с носками, которые поспешил поскорее надеть на мокрые ноги. Однако перспектива прогуливаться весьма прохладной ночью в мокрых штанах, конечно, ничего приятного не сулила. Оставалось надеяться на то, что на бегу удастся разогреться, а штаны со временем просохнут.
За речкой, как Юрке показалось вначале, тянулось довольно обширное пространство, поросшее редкими березками и осинками, а где-то впереди должен был находиться противоположный склон оврага. Однако когда Юрка сделал десяток шагов вперед, то понял, что угодил в самое настоящее болото. Ноги вязли по щиколотку в противно чавкающей жиже, и никто не мог дать гарантию, что дальше Таран не увязнет глубже, а то и вовсе не провалится с концами.
Конечно, Юрка сразу же решил возвращаться к речке. Но не тут-то было. В темноте разглядеть свои следы он не мог, а других ориентиров как-то не запомнил. Куда ни поворачивался, везде под ногами чавкало и бедные новехонькие ботинки еле-еле выдергивались из грязюки. Само собой, что при этом носки, которые удалось сохранить сухими после купания в речке, промокли насквозь и никакой разницы по мокроте между ними и штанами уже не было. Наверно, человек взрослый прежде всего подумал бы о ревматизме, радикулите и прочих прелестях зрелого возраста, но Юрка отчего-то пожалел те шикарные вещи, которые его заставила надеть Полина. И еще он очень пожалел о том, что Полина заставила его сойти с теплохода, где в каюте было бы куда приятнее ночевать, чем здесь, в этом чертовом болоте.
В конце концов, устав выбирать дорогу, Юрка решил идти напролом в том направлении, где, как ему казалось, был другой склон оврага. И, уже не заботясь ни об одежде, ни об обуви, пошел по болоту, временами увязая чуть ли не по колено. Возможно, если б он шел тут не весной, а в середине лета, то болото было бы посуше, но сейчас, в мае, да еще таком дождливом, каждый шаг стоил немалых сил.
Так Юрка протопал целый час, а может, и больше. При этом ему все время казалось, что осталось совсем недалеко до сухого места, где начинается подъем на склон оврага. Темень-то была такая, что он в двух метрах от себя ничего не различал. В результате за этот час Юрка прошел почти целый километр по заболоченному дну оврага, но на склон так и не выбрался. Лишь когда после часа ночи стало помаленьку светать, Таран разобрался что к чему и все-таки вылез на более-менее сухое место. Нечего и говорить, что он, несмотря на свою теплую куртку и относительно сухой пиджак, продрог изрядно. Да и устал крепко, ноги гудели так, будто он сто километров пробежал. Юрка малость пожалел, что не курит и потому не имеет при себе спичек, — хотя, наверно, разжигать костер в его положении было бы не слишком разумно.
Поднимаясь на склон оврага, Таран, конечно, не отдохнул, но зато согрелся. Склон был гораздо круче того, по которому Юрка спускался. Временами казалось, будто он на настоящую гору лезет. Тем не менее, изрядно попыхтев. Юрка очутился наверху, в относительно сухом ельнике, где под ногами поскрипывал многолетний слой хвои. Стало намного светлее — здесь, севернее Москвы, уже приближалось время белых ночей, а потому темень, запутавшая Тарана «в трех соснах», длилась всего несколько часов.
Куда идти дальше? Фиг его знает. Таран уже догадался, что ушел куда-то в сторону от дороги, но надеялся, что уже миновал ту часть леса, где располагался некий закрытий объект с бдительной охраной, и считал, что ежели пойдет в прежнем направлении, то есть перпендикулярно оврагу, то доберется до какой-нибудь просеки, а там, глядишь, и до деревни. Может, попадется народ добрый и понимающий, которого не смутит странный вид человека, вышедшего из леса в мокрых и грязных брюках, шикарных, но до невозможности ухрюканных ботинках, вполне приличной куртке и при рубашке с галстуком. Глядишь, помогут обсохнуть и отчиститься, может, даже подвезут куда-нибудь, где железная дорога проходит и можно, продав куртку, наскрести денег на билет…
С такими благими мыслями и надеждами Юрка потопал через лес. Минут десять он шел просто так, по травке, а потом обнаружил довольно заметную, хорошо протоптанную тропу. Это придало сил. К тому же где-то впереди, в той стороне, куда уходила тропа. Юрка услышал какие-то звуки, напоминающие рокот тракторного мотора. Таран решил, что там непременно есть какое-то поле, где что-нибудь пашут или сеют. А раз так, то и дорога есть, по которой можно до села добраться.
В общем, Юрка пошел по тропе в ту сторону, где тарахтел трактор.
Где этот трактор тарахтел на самом деле и был ли он вообще в натуре или Юрке поглючило — неизвестно. Тропа вывела Тарана на узкую асфальтированную дорожку, по которой мог проехать только один автомобиль — второму не разминуться. Сразу за дорогой, прямо напротив выхода с тропы, стоял небольшой, аккуратно выкрашенный желтой краской щит с угрожающей красно-черной надписью: «СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА! СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!» Для иностранных шпионов, должно быть, было добавлено по-английски и чуть более вежливо: «WARNING! NO ENTER! ARMED REACTION!»
