— И дело дошло до бывшего 14-го цеха? — вновь не утерпела Ирина.
— Да, дошло, — кивнул Кирилл Петрович. — Но не совсем так, как ты думаешь. Территорию его долго никто не хотел брать — опасались остатков токсичных веществ, которые там якобы оставались. Пресса постаралась еще в горбачевские времена. Хотя, скажем так, 14-й цех в связи с особой токсичностью того, что там производилось, практически никаких выбросов в окружающую среду не допускал. Ибо если б допустил, то на заводе давно бы ни одной живой души не осталось, а то и во всем поселке. Во всяком случае, вреда от этого цеха было в сто раз меньше, чем от открытого сернокислотного стока, который шел от какого-то совсем мирного производства… Ну да ладно, отвлекся я. Года два 14-й цех никто в аренду не брал, но в конце концов нашлась какая-то фирмочка, которая объявила о решении создать на этой территории небольшую фабрику по производству стирального порошка. Владельцами фирмы числились некие подставные лица, которые были чуть ли не бомжами со свалки, а на деле все принадлежало некоему Георгию Калмыкову, более известному как Жора Калмык. Он был, так сказать, непосредственный организатор. Но ему принадлежала только очень скромная идея организовать на территории 14-го цеха производство левой водки из технического этилового спирта. Еще выше, так сказать, «на областном уровне» зиждилась совсем крутая фигура по кличке Дядя Вова…
— Об этом я наслышана, царствие ему небесное, — усмехнулась Колосова. «Теневой губернатор», «смотрящий по области»… Большой человек был!
— Да, я бы сказал — выдающийся. Криминальный талант!
Именно он догадался фасовать героин в пакеты со стиральным порошком. 200 граммов наркотика запаивались в полиэтилен, остальное пространство засыпалось моющим средством, на пакет наносилась ручкой или карандашиком какая-нибудь малозаметная метка в условленном месте. Потом пакеты загружались в большую упаковку, примерно из расчета один с наркотиком на пять обычных — и отправлялись по назначению. Никакие собаки, натасканные на героин, ничего не могли унюхать — запах порошка все глушил начисто.
— Ловко!
— Но это было еще не все. Оказывается, при том же 14-м
цехе находилась лаборатория. Формально еще в то время, когда цех выпускал 0В, она всего лишь контролировала качество продукции. Однако на самом деле там велись и довольно сложные исследования. Туда приезжали ученые из очень солидных московских институтов, инженеры-технологи и доводили до ума свои разработки непосредственно в условиях действующего производства. В частности, там велись исследования по технологии производства ОВ психохимического действия. Сотрудники лаборатории прекрасно знали многих высококвалифицированных специалистов и в Москве, и во всякого рода иных «науко градах». И Дядя Вова сразу понял, что это может стать золотой жилой…
— Решил создать новые виды синтетических наркотиков?
— Да, поначалу он думал именно об этом. Его люди довольно быстро отыскали специалистов, большая часть которых находилась либо на голодном пайке, либо вовсе сидела без работы. Некоторые, конечно, «не поступились принципами», но другие, особенно молодые и амбициозные, были готовы сотрудничать с кем угодно, лишь бы вылезти из нищеты. Более того, многие из этих ребят даже сами проявляли инициативу. В ход этих контактов Бовины эмиссары узнали очень много интересного, и Дядя Вова, несмотря на то, что не имел даже среднего образования, сумел все это оценить по достоинству. В том числе даже те предложения, которые казались сумасбродно-фантастическими…
— Например?
— Например, разработать препараты, позволяющие превращать человека в подобие дистанционно управляемого биоробота. Причем не только того, кто непосредственно получит определенное количество доз препарата, но и его потомство. Каково?!
— Да уж, возможности тут открываются солидные…
— Это верно, но надо было еще понять всю широту этих возможностей. И вместе с тем определить, что это не беспочвенное прожектерство, не бредни свихнувшихся «яйцеголовых», наконец, что это не простое жульничество и шарлатанство. Ведь многих из тех, кто «продал душу» Дяде Вове, признанные мировые светила отвергли, осмеяли, заклеймили ярлыком «лжеученых». Прежде всего потому, что это каким-то образом не стыковалось с их устоявшимися взглядами. Другие, как мне кажется, захотели «утопить» молодых коллег по моральным соображениям — этих можно понять, потому что, с моральной точки зрения, превращение людей мыслящих в биороботов действительно преступление. Наконец, третьи мешали по самым шкурным соображениям — финансирование науки ныне очень скудное, надо было пробить «свои» программы и задвинуть «чужие». Подозреваю, что этих «третьих» было больше всего.
— Наверно…
— В общем, Дядя Вова всех этих «униженных и оскорбленных» накормил и обогрел, благо с финансами у него все было в порядке. Мыслил масштабно, даже глобально, не без риска. Причем рисковал он не только потому, что взялся финансировать научные работы с гадательным исходом. Риск был еще и в том, что одновременно с ним интерес к этим исследованиям стали проявлять и некоторые другие теневые владыки. Причем существенно превосходящие Дядю Вову и по финансовым ресурсам, и по высоте коррупционных связей, и, так сказать, «по огневым возможностям». В общем и целом, он был обречен уже тогда, когда ввязался в эту игру. Рано или поздно его убрали бы с дороги, хотя погиб он, в сущности, совершенно случайно и нелогично. Но несмотря на то, что его уже больше года нет в живых, как, впрочем, и Жоры Калмыка, Васи Самолета, а еще и нескольких десятков более мелких сошек, разобраться во всех нюансах его деятельности до конца не удалось. Ни правоохранительным органам, ни той системе, к которой мы с вами принадлежим.
— Правоохранители, по-моему, вовсе не собираются ни в чем разбираться, заметила Ирина.
— Нет, кое-что они, конечно, делают, — не согласился Кирилл Петрович, хотя действительно стараются глубоко не копать. Потому что Дядя Вова имел очень теплые и дружеские контакты с очень высокими чинами МВД и прокуратуры. Даже заместитель начальника РУБОПа полковник Мазаев долгое время состоял у Вовы на балансе. Дело о взрыве на даче, в итоге которого погиб полковник, подвели под точку замерзания. Почему? Потому что вместе с ним погиб не только высокопоставленный чиновник обладминистрации господин Геннадий Перфильев, а еще и два весьма авторитетных в известных кругах типа — Вася Самолет и Костя Костыль. Если б там все раскрутили как положено, то, боюсь, областное УВД сильно поредело бы…
— Догадываюсь. Надо думать, что преемники Дяди Вовы тоже не оставляют их без внимания и заботы.
— Конечно. Только теперь все осложнилось. Дядя Вова в свое время держал все под эдаким жестким, централизованным контролем. После его смерти и выхода в тираж его ближайших сподвижников дело взял под контроль некто Трехпалый, за которым стояла солидная московская контора. До этого момента наша система была убеждена, что речь идет только о наркотиках нового поколения.
— Можно маленький и глупый вопрос? Почему вы попросту не уничтожили этот завод? У вас же сил невпроворот, местонахождение завода знаете… Заложили бы его ФСБ или ментам, на худой конец провели бы налет, взорвали бы его к чертям?!
