— Кроме того, он еще и руководитель скаутов, видите? Тут еще много фотографий, снятых в разные годы. И вот еще, — с этими словами она наморщила лоб, как будто бы для того, чтобы еще раз удостовериться, правильно ли она разглядела все на фотографиях, и, наконец, решительно кивнула: — Вот, на приеме. Он говорите кем-то, кто…
— …кто выглядит точь-в-точь как наш дорогой друг, который сейчас отдыхает в яме под землей, — не дал ей договорить Эд. — Но он совершенно ни при чем во всей этой истории, наш скромный самаритянин лишь самоотверженно помогает канцелярии, в которой он уже столько лет не работает, — добавил он ироничным тоном.
— Во всяком случае, я не думаю, что такое количество светловолосых детей — простая случайность. Особенно в связи с этим «Лебенсборном», — сказала Мария, пожимая плечами. — Они составляют добрую половину из всех. Это вовсе не типично для средних показателей нашего населения.
— Все мы здесь, за исключением госпожи профессора Элен и этого лузера, все мы здесь блондины, — заметил Эд, делая презрительный жест в сторону Карла. — Однако большинство из нас в роли представителей высшей господствующей расы выглядели бы просто смешно.
— Элен тоже блондинка, — сказала Юдифь. На ее лице появилась едва заметная победная улыбка. Должно быть, ей было приятно уличить превосходную, стоящую выше всяких подозрений Элен в фальшивом цвете волос. — Рыжина явно не настоящая. Это видно по корням волос.
— Вы ведете себя так, будто у вас нет никаких других забот или вам просто скучно, — заявила Элен, раздавила свой окурок в пепельнице и выдохнула весь дым от последней затяжки прямо в лицо Юдифи, насколько это было возможно на расстоянии более двух метров. — Может быть, вам стоило бы подумать о том, как нам выбраться отсюда, наконец? Мне совершенно не хочется проводить ночь в этих пыльных руинах. И уж тем более не хочется застревать здесь надолго.
Я обменялся многозначительным взглядом с остальными женщинами. Мария быстро отвела взгляд и снова принялась изучать фотографии. Она опять рассматривала фотографию с обведенными лицами. Вдруг она испуганно отшатнулась от стола.
— Что случилось? — озабоченно и с выражением неприкрытого любопытства спросила Юдифь.
Мария смущенно качала головой.
— Нет, — наконец решительно произнесла она. — Это… это не мы. Это не можем быть мы. Я никогда не ходила в эту школу.
Эд пожал плечами.
— Госпожа доктор права, это я могу констатировать в порядке исключения, — перевел он разговор на другую тему. Или он потерял интерес к нацистским сокровищам Карла, или решил, что фотографии не помогут ему в этом запланированном поиске. Возможно, он еще боялся, что Мария обнаружит еще что-то, что заслуживало бы пространных объяснений, и подозревал, что его объема знаний, полученных в школе, на это не хватит. Кто знает? — Мы должны выбраться отсюда. А если действительно нет выхода и нет телефона, то мы должны обратить особенное внимание друг на друга.
— Ну и что предлагает наш супермозг? — спросила Элен, прикуривая следующую сигарету.
— Ты могла бы сделать ему давно назревшую трепанацию мозга, а мы во дворе спокойно ждали бы, пока безработный анестезиолог в деревне услышит его крики и подумает, что здесь для него открылось место, — ехидно проговорила Юдифь.
— Мы могли бы поджечь стропила на крыше, — возразил Эд. И я далеко не был уверен, что он шутит. — Кто-нибудь внизу в деревне обязательно заметит огонь и вызовет пожарную команду.
— Боюсь, я пас, — со стоном проговорила Элен. — Мне понадобился бы специальный тонкий инструмент, чтобы оперировать орган такого крошечного размера. Нам придется провести здесь ночь и дождаться, когда приедет служба кейтеринга, о которой говорил фон Тун.
— В таком случае мы можем пойти в подвал и поискать сокровища Карла, — казалось, Эд даже не обратил внимания на оскорбление. А может быть, это и не показалось ему оскорбительным. — Или можно попробовать найти лопаты и попытаться откопать фон Туна.
— Ты будешь сидеть на своей заднице и просто ждать, как и все остальные, — холодно процедила Элен. — Завтра утром попытаемся подать дымовой сигнал. Но не с помощью стропил на кровле. Эти проклятые развалины погубили Стефана, поглотили фон Туна и солидно понизили твой айкью. Думаю, достаточно потерь для одной-единственной ночи.
— Ах, оставьте его, — махнула рукой Юдифь. — Он не представляет собой такой уж большой потери…
— Тсс! — Мария испуганно поднесла указательный палец ко рту, другой рукой подавая нам знаки, чтобы мы прекратили разговор и прислушались. — Вы тоже слышали?
Так как мы все потеряли дар речи и воцарилась тишина, невозможно было не услышать то, о чем она говорила. Из вестибюля донесся звук шаркающих шагов. Кашель и сопение.
Одним прыжком я оказался возле Карла, который уже долгое время безучастно и молча взирал на происходящее в кухне, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками. Я выхватил у него из руки карманный фонарь, который Юдифь отдала ему во дворе. Встревоженный и готовый к удару, я крепко зажал его в руке. Тем временем звуки все приближались. Между тем в этой жуткой обстановке я ожидал чего угодно: трехногого монстра, который, размахивая щупальцами, входит в дом, одноглазого зомби или летающих наподобие летучих мышей тостеров послевоенного времени, которые роями набрасываются на нас. А я — единственный мужчина в этой комнате. Карл был не только стар, но уже давно не было совершенно ясно, благонадежен ли он настолько, насколько он пытался показать, Эд вообще был калекой.
Я прислушивался к спотыкающимся шагам, к покашливанию, к шумному дыханию и напряг мышцы, чтобы нанести удар, и тут в проеме двери появился Стефан.
Он представлял собой жалкое зрелище. Его кожа была бледной, покрытой кровавой коркой, на светлых волосах тоже запеклась кровь, его футболка лоскутьями свисала с его широких плеч, обнажая его мускулистое тело, покрытое множеством ужасных царапин и кровоточащих шрамов. Его правая нога была так сильно вывернута, что все связки и сухожилия должны были бы порваться, и он тащил ее за собой, а она волочилась по полу. Из штанины капала кровь.
Коротко вскрикнув, Элен пробежала мимо меня, оттолкнув меня так сильно, что я отшатнулся в сторону и наскочил на Карла. Она подхватила Стефана одной рукой под плечо и попробовала поддержать его, когда он, шатаясь, проходил через дверь.
— Стефан! — испуганно крикнула она. — Что же… черт возьми!
В то же мгновение, когда проклятье сорвалось с ее губ, я понял, почему она так закричала: из спины Стефана торчала рукоятка кинжала. Кинжал из Наполы, который был в подвале! ЛУЧШЕ БЫТЬ, ЧЕМ КАЗАТЬСЯ! — снова пронеслось в моей голове. Стефан все еще был. Под его широко раскрытыми от страха глазами лежали черные глубокие тени, и может быть, они были не только следствием пережитых мучений и страха, которые сделали его кожу абсолютно бледной, почти белой. Он должен был потерять много крови. Кровь текла даже из уголков рта.
Элен медленно подвела Стефана к кухонному столу. Я, наконец, выпустил карманный фонарь из рук, он упал на пол, и помог ей уложить его на стол. Через несколько секунд на столе появилась лужица крови.
