— Вы что, действительно думаете, что все это простые совпадения? Сначала случай с поверенным, потом падение фон Туна, падение решетки, которое чуть не стоило жизни вам обоим, потом случившееся со Стефаном…
Она беспомощно помотала головой.
— Я не верю, что одновременно совершенно случайно происходит столько несчастий с одними и теми же людьми, понимаете?
— Само собой, дорогуша, мы это понимаем, — сказала Элен, состроив презрительную гримасу. — Кто-то подмешал в кофе этому адвокату такое количество амфитамина, что у него случился удар, а потом тебе в волосы кто-то подослал летучую мышь, которая специально была надрессирована на то, чтобы набрасываться на истеричных женщин и выгонять их из дома, в то время как сам злодей сидел в засаде, чтобы вовремя открыть люк в земле, в который кто-то должен был с гарантией сорваться. И, наконец, этот кто-то подсыпал в носки Стефана немного концентрата с запахом гнилого мяса, чтобы натравить на него ручных коршунов, переодетых летучими мышами.
Она сделала жест левой рукой, который должен был показать Юдифи, что, по ее мнению, у нее не все дома.
— Совпадение? Конечно же нет. Это же ясно, как дважды два, не правда ли?
Юдифь гневно взглянула на нее.
— Похоже на то, — огрызнулась она. — По мне, можешь верить и дальше, что ты застрахована от ударов судьбы. Надеюсь, что ты будешь следующая.
— А я кое-что нашел, — вмешался я в закипающий спор, прежде чем он разгорелся как следует и появились еще раненые, и достал из кармана брюк фотографии, которые я принес из учительского общежития. — Может быть, это и не поможет нам выбраться отсюда, но, может быть, это кого-то все равно заинтересует.
— А что это? — Мария подошла ко мне и любопытно взглянула мне через плечо. Казалось, она рада была перемене темы.
— А вы уже заметили, что до сих пор несчастья случались лишь с мужчинами? — продолжала она самоуверенно философствовать, но никто не обратил на это внимания.
Даже Элен нервозно вздохнула, встала, подошла ко мне и взяла у меня из рук фотографии, чтобы разложить их на кухонном столе.
— Детские фотографии. Прекрасно, — простонала она. — Ну и что здесь такого интересного?
— Эти снимки были сделаны в этой школе, — ответил я, пожимая плечами. — И я нашел их в потайном ящике. Наверху, в кабинете директора. Я всегда думал, что вещи, спрятанные в потайных местах, которые можно открыть, лишь нажав на потайной механизм, могут быть важными.
Я не стал упоминать о кратковременной потере памяти, которая приключилась со мной в учительском общежитии, умолчал я и о том факте, что круги, которыми были обведены головы учеников на пожелтевшей фотографии, появились не сразу. А кто бы мне поверил? Во всяком случае, я, если бы был на месте любого из них, не поверил бы.
Элен уже приготовилась что-то ответить в насмешливом тоне, но в это мгновение к столу протиснулась Мария и подняла руки, призывая к примирению.
— А я считаю эти снимки довольно интересными, — сказала она и указала на шестиконечную звезду, состоящую из черных полос, нарисованную на флаге, которым размахивала груши скаутов на снимке. Лишь теперь в ярком свете неоновых ламп на интернатской кухне я заметил примечательные особенности этой звезды. Она не имела острых концов. Я впервые видел звезду с закругленными лучами. — Лебенсборн. Это эмблема этой программы. Собственно говоря, это рунический символ скандинавских народов, заимствованный нацистами.
Боковым зрением я увидел, что Карл тоже сделал шаг поближе к нам и попытался взглянуть на фотоснимки. Понятное дело, «лебенсборн» и «Третий рейх» — это сигнальные слова, которые заставили зазвонить тревожные звоночки в его мозгу, раз это имело какое-то отношение к поискам нацистских сокровищ. Он старательно пытался придать лицу совершенно безразличное выражение, что особенно явственно выдавало его любопытство.
— Судя по всему, фотографии должны были быть положены туда уже очень давно.
Юдифь перевернула одну из фотографий, чтобы посмотреть дату на обратной стороне, но обнаружила лишь довольно сильно выцветший штемпель, который она поднесла поближе к свету, чтобы прочесть.
— «Фотолаборатория К. Таубе», — наконец вслух прочла она и, вопросительно наморщив лоб, взглянула на Карла. — Это только совпадение, не правда ли? И «У Таубе» — это не название вашей гостиницы. Мы просто все одновременно перепутали, не заметив букву «р» после большой «Т». На самом деле это было «Траубе», или еще что-то? И буква «К» значит вовсе не «Карл», не так ли?
— Нет, — упрямо и мрачно проговорил Карл. — Это не совпадение. Эта фотолаборатория когда-то принадлежала моему дяде. Это была единственная фотолаборатория в радиусе тридцати километров. Должно быть, все фотографии, которые когда-либо снимались в этом захолустье, проявлялись и печатались в этой фотолаборатории.
Юдифь отложила классную фотографию и снова сосредоточила свое внимание на фотоснимке скаутской группы. Вероятно, из-за того, что освещение здесь было гораздо лучше и голова моя почти не болела, я замечал на выцветшей бумаге все новые и новые детали. Например, два автомобиля, которые стояли возле группы бойскаутов в униформах с этими смешными галстуками, а также их руководителей в не менее смешных униформах на фоне лесной поляны. Это был ЛKB с серо-голубым радиатором, точно такой, как я видел в черно-белых фильмах, и еще маленький Олдтаймер. Юдифь показала указательным пальцем на оба автомобиля.
— В этих ЛКВ я не понимаю, — сказала она и показала на Олдтаймер с необычным закругленным кузовом. — А вот это — БМВ Изетта. Она поступила в продажу только в 1953 году. Так что эта фотография должна быть сделана где-то с 1953 года до середины семидесятых. Во всяком случае, она не со времен Третьего рейха.
Мария утвердительно кивнула. Было заметно, что ее научное честолюбие пострадало оттого, что Юдифь опередила ее с этой констатацией и не дата ей прочесть на эту тему как минимум получасовой доклад.
— А что такое «Лебенсборн»? — спросила Юдифь, и глаза Марии тут же воодушевленно вспыхнули. Я (и не только) ответили Юдифи почти испуганным взглядом. Никто из нас не придавал большого значения информации, которую мы уже проходили на уроках истории или могли бы почерпнуть из каких-то документальных передач, и вовсе не хотелось выслушивать это во всех подробностях и тем более из уст Марии. Но было слишком поздно. Юдифь открыла ящик Пандоры, и я подумал, что нужно хотя бы принять удобное сидячее положение, прежде чем Мария соберется отвечать. Тяжело вздохнув, я опустился на один из пластиковых стульев рядом с Эдом.
— Ну что, пришло время перекинуться парой доверительных словечек как мужчина с мужчиной? — прошептал мне Эд заговорщическим тоном.
Я мрачно взглянул на него.
— Это зависит оттого, кого ты спросишь об этом, — ответила Мария на вопрос Юдифи. — Многие источники о «Лебенсборне» уничтожены, а мнения о том, какие цели ставила перед собой эта организация, очень разнообразны.
