— Мне очень жаль, Бобо, — сказала я. — Надеюсь, я всегда буду твоим другом.
Я выразилась тускло, но не шутила.
Оттолкнуть Бобо стоило некоторых усилий. Было слишком легко вообразить, как я радушно встречаю его в постели — юного, энергичного, сильного, красивого, невольно внушающего любовь. Я надеялась загладить плохие воспоминания, заменив их хорошими. Мы с Бобо явно могли подарить друг другу несколько приятных воспоминаний. Даже сейчас я почувствовала искушение, увидев, как лицо его замкнулось от боли.
— У меня есть другой мужчина, — сказала я.
Мне была ненавистна мысль о том, что я говорю правду.
— Маршалл? — выдохнул он.
— Нет. Неважно, кто он, Бобо. — Я сделала над собой еще одно усилие и продолжила: — Ты понятия не имеешь, как я польщена, какое это для меня искушение.
Доказательством тому был мой неровный голос. Я увидела, как к нему вернулась гордость, когда он понял, что слышит правду.
— Я уже давно тебя люблю, — сказал Бобо.
— Спасибо, — серьезно, как никогда, отозвалась я. — Я горжусь этим.
Удивительно, но, открыв дверь, чтобы уйти, Бобо взял мою руку и поцеловал.
Я наблюдала, как отъезжает его джип.
— Трогательная сцена, — кисло сказал Джек Лидс.
Он вышел из тени навеса для автомобиля, пересек маленькую лужайку и оказался у моей передней двери. Детектив стоял всего в нескольких дюймах от меня, скрестив руки на груди, с презрительной ухмылкой на лице.
Я почти физически почувствовала, как у меня упало сердце. Я подумала, не закрыть ли дверь перед его носом, не запереть ли на замок; я была не в состоянии выдержать еще одну сцену.
— Ты трахнулась с ним, Лили? Золотой мальчик, никакого прошлого, которое давило бы ему на плечи, да?
Я почувствовала, как что-то во мне надломилось. Меня столкнули за грань.
Джек увидел это по моим глазам, внезапно встревожившись, начал расплетать руки, но я ударила его изо всех сил в солнечное сплетение. Он издал невнятный звук и начал сгибаться пополам. Я согнула руку и нацелилась локтем в основание его черепа. Мне удалось сдержаться только в самый последний миг, потому что это был смертельный удар. Но я слишком быстро отвела руку. Он сумел броситься на меня, вышиб из дверей, опрокинул на ковер и ногой захлопнул за собой дверь.
Второй раз Джек прижал меня к полу всем телом. Я не собиралась это терпеть и ударила его в раненое плечо. Он перевернулся, я оказалась сверху, схватила его одной рукой за куртку, второй скрутив свитер. Костяшки моих пальцев впились в его горло, и он издал давящийся звук.
— Да, Джек, это любовь, еще какая! — сказала я дрожащим голосом, который сама с трудом узнавала.
Я скатилась с него и села к нему спиной, прикрыв руками лицо, в ожидании, когда он ударит меня или уйдет.
Спустя долгое время я рискнула на него взглянуть.
Он все еще лежал на спине, не сводя с меня глаз. Видно было, как он дрожит, и я радовалась этому. Он поманил меня согнутыми пальцами. Я неистово потрясла головой.
Прошло еще много времени, и я услышала, как он шевельнулся. Джек сел, раскинув ноги, и притянул меня к себе. Он скрестил передо мной руки и держал крепко, но нежно.
Постепенно я успокоилась и перестала трястись.
— У нас все в порядке, Лили, — сказал Джек.
— Может, твоя привычка делать все не к месту и не ко времени — причина того, что у тебя настолько пестрая карьера… как у любовника?
— Я… прости, — сказал он сквозь сжатые зубы.
— Да, это очень помогает!
— Прости, пожалуйста.
— Хорошо.
— Могу я?..
— Что ты хочешь сделать, Джек?
Лидс ответил на этот вопрос.
Я сказала, что он может попытаться.
Позже, в тишине, в моей постели, Джек начал говорить о чем-то другом. Все осколки улеглись на свои места.
— Меня нанял Хоувелл Уинтроп-младший, — сказал Джек, когда мы лежали лицом друг к другу. — Неделю назад он велел мне не доверять тебе.
Я почувствовала, как широко распахнулись мои глаза, когда я впитывала в себя услышанное.
— Ты видела людей прошлой ночью и должна была о многом догадаться.
— Думаю, в дело замешан Дарси. А все остальные?
— Да, они тоже и еще кое-кто. Не весь город, даже не значительная часть белых мужчин. Просто несколько недоумков, которые воображают, что их задницы в серьезной опасности. Они думают, что проявят мужественность, поставив черных на место. Не только мужчин, но и женщин, если уж на то пошло.
— Итак, они встречаются в «Спортивных товарах Уинтропа».
— Там и образовалась эта группа. Большинство из них все равно довольно часто туда приходят, чтобы купить что-нибудь, поэтому так уж вышло. Девяносто восемь процентов покупателей магазина Уинтропа просто обычные милые люди, но два процента… Хоувелл ничего об этом не знал, пока не заметил, что через бухгалтерский учет проходят ружья, которые потом не появляются на складе. Даже не он сам это понял.
— Нет. — Я подумала минуту. — Ему сказал Дел.
— Да, Дел Пакард. Он пошел к Хоувеллу. Тот велел ему больше никому не говорить, но Дел, должно быть, сказал.
— Бедный Дел. Кто его убил?
— Пока не знаю, как и кто, было ли Делу известно больше, чем он рассказал Хоувеллу. Допустим, они просто испугались, что Пакард сообщит полиции, может, даже просили его присоединиться к ним. Он отказался, тогда один из них вывел Дела из игры.
— Уж наверняка не все служащие Уинтропа замешаны в деле.
На Уинтропа работало много людей. По меньшей мере двадцать мужчин и четыре или пять женщин сидели в офисе. Если добавить сюда штат принадлежащего Уинтропу магазина стройматериалов и товаров для дома, который находился по соседству… Еще были «Масла Уинтропа».
— Нет, далеко не все. Только трое или четверо из магазина спортивных товаров, насколько мне удалось разузнать. Еще двое, может быть трое, из соседнего магазина. Плюс несколько парней, которые просто к ним присоединились. Например, Том Дэвид и тот, которого ты называла Кливом Рэгландом. Именно на его машине они приехали в тот день, когда решили выкрасть сумки из дома Уинтропа.
Поскольку Джек был в разговорчивом настроении, я решила задать как можно больше вопросов:
— Что было в черных сумках?
— Пистолеты и ружья. Последние четыре года заказы для магазина делал Джим Бокс. Кто-то подал ему блестящую идею заказать чуть больше, чем, по его мнению, мог бы продать Уинтроп. Потом они собирались инсценировать ограбление и списать это оружие как украденное. Думаю, поэтому подобная отговорка так быстро пришла им на ум прошлой ночью. Они подумали, что если изобразить ограбление, то никто не сможет обвинить магазин и самого Хоувелла, когда пистолеты будут использоваться для незаконных дел. Вместо того чтобы выносить стволы один за другим, они начали накапливать их в задней части магазина, складывали в две черные сумки и выжидали нужный момент, чтобы изобразить кражу со взломом. Им следовало бы не останавливаться и перевезти куда-то эту груду оружия после гибели Дела, но мы говорим о не слишком сообразительных людях.
