Заров молчал. Не ему начинать этот диалог.
– Почему вы просили приехать именно меня? – наконец спросил полковник.
– Вы мне достаточно симпатичны.
Николай поморщился, как бы показывая свое отношение к этой симпатии.
– К тому же мы с вами оба неудачники. Наши Визитеры предпочли борьбе самоубийство.
– Тот, кто приходил ко мне, погиб в бою, – отрезал полковник.
– Да бросьте, Шедченко. Он лишь выбрал другой способ. Более достойный. До его гибели вы не могли поднять руку на женщину. Да и после вам было нелегко.
Николай не стал спорить. Поинтересовался:
– Откуда были те журналисты?
– Поняли?
– Конечно. Откуда они?
– Из Москвы. – Заров усмехнулся.
– Понятно. В общем-то зря вы старались, Рашид не собирается вас убивать.
– До тех пор, пока надеется на союз.
– Да сдались вы ему! Зачем лишние жертвы, сами подумайте!
– Я же еду с вами. Значит, доверяю. А маленькое прикрытие никогда не повредит.
– Вот уж не думал, что буду слушать лекцию о тактике от писателя, – беззлобно буркнул Шедченко. – Ребятишки куда пошли?
– Не имею ни малейшего понятия. Для их же блага.
Николай тихо засмеялся.
– Слушайте, Ярослав, вы не Штирлицем себя вообразили? Ожидаете допросов и пыток?
– А почему бы и нет?
Они притормозили перед светофором, Шедченко обернулся, мгновение смотрел ему в глаза. Кивнул.
– Действительно, почему бы и нет? Прав, писатель.
– Тогда уж зовите меня литератором. Мне гораздо больше нравится это слово.
Шедченко хмыкнул, машина вновь тронулась.
– Нам с полчаса ехать, – сообщил полковник. – Вы курите, если хочется.
Заров достал сигареты, затянулся, чуть опустив стекло. Мокрый ветер ударил в лицо.
– Шедченко, когда вы были маленьким, любили сидеть у открытого окна в машине? Чтобы ветер заставлял щуриться и вдыхать его приходилось тяжело, как воду?
– Мне в детстве редко приходилось ездить на машине. – Николай помолчал, потом кивнул. – Но в общем-то да. Любил.
– А я и сейчас люблю, – задумчиво сказал Ярослав.
Они выехали за кольцевую, когда полковник снова заговорил с ним:
– Чего хотел ваш Визитер?
– Только самого хорошего, – мгновенно ответил писатель. – Счастья, радости и всеобщего благоденствия. Смешно?
– Нет, не очень. Получается, что все Визитеры – прекрасные и добрые люди.
– Ну а чего вы ожидали? Что кто-то из них заявит: «Я сволочь, психопат, готовый утопить мир в крови»? Опасность не в том, чего они хотят. Опасность лишь в методах, которыми собираются добиться счастья.
– Благими намерениями…
– Наоборот, полковник. Дурными методами выложена дорога в рай. Вот в чем беда. Меня не пугает мысль, что вместо сотни самодовольных и зажравшихся политиков власть возьмет один жесткий и циничный диктатор. Вряд ли от этого на Земле станет больше горя. Но кто сейчас поступится своим куском пирога?
– Думаете, Хайретдинов ничего не добьется?
– Добьется, но вот как? Твоими методами, Николай? Танки и пули?
– Очевидно, – неожиданно согласился Шедченко. – Но без этого никогда не обходилось. Дружина с мечами, рыцари в броне, войско с пищалями – всегда что-то стояло за властью.
– Хорошо, что вы говорите «за».
– Шанс стоять впереди я уже упустил.
Писатель кивнул, достал сигареты.
– Закуришь?
Шедченко протянул руку, взял сигарету, раскурил от электрической зажигалки, протянул ее назад. Неохотно сказал:
– Лучше бы мы не встретились. Никогда. Не пришли бы эти… голые благодетели.
– Это от нас не зависело.
– Уверен, литератор? – Шедченко ухмыльнулся. – Я вот – нет. Мы хотели перемен. Мы мечтали о них. Знали, что нет в нас силы, но не хотели в этом признаться. Да мы же сами их позвали! Уже давным-давно, тыкаясь мордой в грязь и улыбаясь подлецам, сжимая покрепче зубы, шептали: придите! Придите, Сила и Власть, Знание и Доброта! Молили о той красоте, что мир спасет, которую ты, литератор, нам подаришь! Мечтали о третьем пути, о новой правде, которую невинный ребенок принесет в мир! Хотели мы их, хотели! И получили!
– Посланника Тьмы мы тоже звали, – сказал писатель. Шедченко покосился на него, но Заров не издевался. – Чтобы было кого ненавидеть. Молодец, полковник. Только что говорить об этом? Поздно.
– Теперь нам осталось выбирать меньшее зло.
9
Семен зашел в кабинет, когда Визирь заканчивал телефонный разговор. Замер в сторонке. Посланник Власти не обращал на него внимания – тот, на кого он, пусть даже случайно, обрушил пресс Силы, уже никогда не предаст.
– Остальная сумма? – спросил он. Выслушал виноватые объяснения человека, занимавшего в «Волжском мазуте» скромный пост консультанта по транспортным вопросам. – Ладно, не твоя вина… – Хайретдинов смотрел взглядом, не предвещающим ничего хорошего виновникам задержки. Проклятие! Ему приходилось разбираться с недоработками прототипа. Не слишком тяжелыми, но разве этим сейчас стоит заниматься? Но деньги будут нужны. Он собирается прийти в Кремль законным путем, а на этой дороге всегда высокие сборы. – Я позабочусь, больше ситуация не повторится.
Он положил трубку. Добрецова придется менять. Это процесс не быстрый, но Ким Родионович уже слегка напуган и стремится вновь завоевать доверие. Теперь он будет переправлять деньги за незаконные реэкспортные операции своевременно. Надеясь на прощение… дурак.
Власть не прощает тех, кто хоть раз попробовал ее обмануть.
– Что, Семен?
– Шедченко вернулся.
– Один?
– Нет, с каким-то мужчиной.
– Так пусть заходят, – сердито бросил Визирь. – Да, Семен, усильте охрану территории.
Семен насторожился.
– Есть серьезные основания полагать… – Визирь решил быть откровенным. – Что сегодня произойдет попытка террористического акта.
Охранник явно пытался соотнести смысл фразы и спокойный тон Хайретдинова. Вывод он сделал неправильный.
– Рашид Гулямович, на чем сосредоточить особое внимание?
– Семен… – Визирь укоризненно покачал головой. – Мне не нужен политический капитал, нажитый на фальшивых покушениях. Рано или поздно он отзывается презрением… Я действительно полагаю, что на меня готовят покушение.
– Связаться с отделом охраны парламента? Нас только шестеро, Рашид Гулямович!
