С неуместной виноватостью в голосе клиент произнес:
– Я, очевидно, чего-то не понимаю…
И частые гудки. Мишень ускользнула вновь.
Илья опустил трубку на рычаг, замычал, как от неожиданной боли. Они оба ничего не понимали. Кроме того простого факта, что один из них охотник, а другой – жертва.
А самым тревожным было то, что он не чувствовал клиента. Не знал, где тот может скрываться.
В эту квартиру старик не вернется, это уж точно.
Илья меланхолично оглядел кабинет. Книги, книги, книги. На кой черт их плодят одну за другой? Кому все это нужно? Ему всегда хотелось задать этот вопрос на работе, но из уст редактора он прозвучал бы слишком странно. Илья довольствовался тем, что выполнял свою работу с неторопливостью и педантизмом, доводящими авторов до истерики.
Он открыл ближайшую полку, стал складывать книги горкой у стола. В центр всунул пухлую брошюрку с громким названием «Логика целостного мировоззрения».
За спичками пришлось сходить на кухню. Он не удержался и заглянул в холодильник… Да, если это хороший коньяк, то самогон – амброзия.
Брошюрка загоралась неохотно. Илья скрутил жгутом десяток листовок – те вспыхнули мгновенно. Тепло и свет… Он посидел минуту, наблюдая, как лепестки пламени прыгают по ножке стола. Когда полировка обгорела, а дерево занялось, он щедро досыпал в костер книги с другой полки.
Хватит, пожалуй.
Спички он положил на место, потом открыл пару конфорок. Старый дом – нечего ему торчать в центре любимого города. Илья не спеша подошел к двери, глянул в глазок. Никого.
Освободив защелку, он захлопнул за собой дверь и стал спускаться, все еще держа руку на пистолете. Провал? Да. Ничего, наука на будущее. Нельзя медлить, нельзя расслабляться. Тьма предупреждала – клиенты не из простых.
Ничего. В городе остались еще две мишени. И одна из них вполне доступна для быстрой акции.
5
– В офис, Рашид Гулямович?
Визирь кивнул водителю, закрывая дверцу. Машина медленно выехала за ворота.
– Фархад, – негромко позвал он. Охранник, сидевший рядом с водителем, обернулся. – У тебя усталый вид. Какие-то проблемы?
– Нет, что вы.
– Говори, не стесняйся.
– Жену давно не видел. – Охранник покосился на водителя.
– Эх… Если бы я мог решить свои проблемы так просто… – Визирь помолчал, глядя на тянущиеся за деревьями заборы. – Бери жену, поезжай в отпуск. В хорошую страну, где тепло и море… У тебя есть дети?
– Дочь.
– И дочурку бери. Напишешь заявление, мы оплатим. До завтра доработай, подбери замену и езжай. Подумай, где тебе хочется побывать. И не стесняйся в выборе.
– Спасибо, Рашид Гулямович.
– Не за что. Людям надо отдыхать. – Визирь улыбнулся чему-то своему. – Скажи-ка, как вы меня зовете между собой?
– Не понял…
– Как вы меня зовете? Не по имени ведь.
Фархад заколебался.
– Визирь. Простите, Рашид Гулямович, принято называть клиента коротким позывным…
– Перестань. Я все понимаю. – Визирь замолчал.
…Печально, что его предшественник так редко практиковал силовые акции. Опять придется обращаться к Романову.
И объяснять, что требуется устранить пятерых, включая ребенка?
Визирь покачал головой. Как все неудачно. Есть и другие посредники, но с ними работать приходилось реже. Соответственно – больше времени уйдет на подготовку. А Визитеры знают, что он не будет медлить.
Как неудачно.
Он достал из кармана телефон, протянул Фархаду:
– Найди Романова.
Машина пересекла кольцевую, когда охранник вернул ему телефон.
– Секретарь…
Визирь взял трубку.
– Володю.
У секретаря была прекрасная память на голоса.
– Сейчас, Рашид Гулямович…
Пришлось ждать еще несколько минут, пока тишина сменилась шумом воды и голосом:
– Да, я слушаю…
– Володя, я тебе сильно помешал?
– Нет, ничего, – без особого энтузиазма отозвался Романов. По утрам он отмокал в ванне только с сильного похмелья.
– Нам надо встретиться. Сегодня же.
Пауза.
– За ужином?
– Раньше. Давай… – Визирь глянул на часы. – Через сорок минут. – В «Салли О’Брайен». Тебе полезно сейчас выпить пива.
Романов хрипло рассмеялся:
– Да, наверное. Впрочем, я уже… Это так спешно?
– Дела, Володя.
Визирь прервал связь. Да, спиваться – это русский обычай. Запивать грехи…
– Напряженный день предстоит, – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Как я тебе завидую, Фархад.
6
«Если мама посмотрит вниз, то она упадет в обморок», – подумал Кирилл.
Людмила Борисовна, стоя перед открытым гардеробом, провела ладонью по вешалкам. Достала рубашку, придирчиво оглядела, перекинула через руку и закрыла дверцу.
Кирилл плотнее закрыл глаза.
– Не притворяйся, ты не спишь. – Мать склонилась над ним, на мгновение коснувшись губами щеки. – Я поглажу тебе рубашку. Ты в школу идешь?
«Я тоже тебя люблю, мама».
Не поднимая ресниц, Кирилл замотал головой.
– Смотри. Ты сам отказался учиться экстерном.
«Дурак был», – подумал Кирилл.
Она вышла. Мальчик дождался, пока закрылась дверь, и приподнялся на кровати.
В комнате было тихо. Кирилл осторожно подошел к гардеробу, открыл дверцу. Посмотрел вниз с робкой надеждой, что не увидит ничего, кроме пакетов с обувью и летней одеждой.
Визитер плакал.
– Ты что? – опускаясь на корточки, прошептал Кирилл.
Это было страшно и дико – видеть чужие слезы в своих глазах.
Визитер отвернулся.
– Почему ты плачешь?
– Я не ты. – Его голос теперь казался совсем незнакомым. – У меня не будет матери. Никогда.
– Виз…
– Придумай мне имя. Человеческое. Не хочу быть тобой. Я не могу! – Визитер выпрямился, зарываясь головой в свисающие рубашки. – Дай мне имя!
– Я не умею, – прошептал Кирилл. – Сам придумай…
– Я могу лишь то, что можешь ты. – Голос Визитера стал твердым.
– Врешь! Я не могу уводить словами, как ты.
– Можешь. Когда писал стихи – мог. – Визитер перестал плакать. – Ты в себя не веришь, вот и все.
