Книга Повелительница драконов, страница 19. Автор книги Вольфганг Хольбайн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Повелительница драконов»

Cтраница 19

— Что вам взбрело в голову, глупцы? — простонала она. — Я сварю вас в ваших панцирях, если вы еще хоть раз прикоснетесь к камню!

— Просстих, госпожах, — обескураженно сказал Хрхон. — Но вых былих охчень больных. Нам пришлосьх уххаживать за хвами.

— В самом деле? — проворчала Талли. — Вам пришлось? — Она очень осторожно приподнялась, спрятала на мгновение лицо в ладонях и незаметно вытерла слезы, проведя пальцами. — Но кто вам позволил забрать у меня ка…

Она замолкла на полуслове, когда ее взгляд упал на одежду, которую Хрхон положил рядом с ней. Талли в замешательстве посмотрела на вагу, оперлась на левую руку, а правой стала перебирать одежду: рубашка и штаны были сшиты из темно-коричневой, очень искусно выделанной кожи, из нее же были и сапоги, и довольно широкий, усеянный блестками пояс, на котором висели украшенные ножны от меча. Это была очень хорошая дорогая одежда, достойная короля или князя. И это была определенно не ее одежда.

— Откуда у вас это? — смущенно спросила она. — И где… где мы вообще находимся? — Она вдруг испугалась, очень сильно, когда еще раз осознала, что больше не лежит посреди пустыни под защитой мертвых гиппоцератов. Мгновение она спрашивала себя со смешанным чувством ужаса и гнева, достаточно ли долго она была без сознания, чтобы ваги смогли принести ее из пустыни к башне. Нет, вряд ли.

— Тамх ещех многох одеждых, — ответил Хрхон. — Наверхух. — Он указал рукой на невидимый потолок.

— Наверху? — Талли озадаченно уставилась на вагу.

Она совершенно серьезно спрашивала себя, не лежит ли она все еще в пустыне, полумертвая, с сильным жаром, а все это ей мерещится. Но боли в ногах и шелковистая кожа под пальцами были слишком уж реальными, чтобы оказаться частью сна.

— Где это мы? — повторила она свой вопрос. — Куда вы меня принесли?

Она знала, каким будет ответ, на полсекунды раньше, чем Хрхон сказал это. Тем не менее слова настигли ее с силой удара кнута.

— В башнех, — сказал вага. — Бурях сталах сильнейх. Намногох сильнейх. Намх пришлосьх рискнутьх.

— В башне? — повторила Талли и увидела позади Хрхона черные каменные стены, блестевшие как стекло. Она знала, что вага говорил правду, но она отказывалась в это верить просто потому, что это было невозможно, не-воз-мож-но, и Талли спросила еще раз: — В башне?!

— Ух насх не оставалосьх выборах, — просипел Хрхон. Его голос вдруг зазвучал так, будто Хрхон оправдывался. — Вых былих больных. А бурях становиласьх все сильнейх. Эсскх и ях принеслих васх.

— Но это… это невозможно, — беспомощно пробормотала Талли. — Там… три мили… и буря…

— Намх повезлох, — тихо сказал Хрхон.

«Да, наверное, это все-таки возможно», — подумала пораженная Талли. Хрхон и Эсск не лгали бы ей, тем более так глупо, что не прошло бы и десяти секунд, как правда открылась бы. Возможно… Ее мысли путались. Возможно, буря вывела из строя магический защитный пояс башни. Возможно, страх придал вагам достаточно сил совершить невероятное. И возможно, она была защищена своим бессознательным состоянием и снами, тогда как ваги были просто слишком тупы, чтобы пасть жертвой галлюцинаций.

А возможно, она сошла с ума.

Был момент, когда Талли серьезно взвешивала такой вариант, поскольку безумие было самым коварным оружием башни. Но размышления об этом лишь вызывали у нее головную боль, и единственное, что ей при этом стало ясно, так это то, что ей абсолютно не ясно, в своем ли она уме или все же поддалась особо подлой галлюцинации.

Она привстала, и на этот раз боль и тошнота были ей действительно безразличны, тем более что Хрхон сразу же поддержал ее.

— Отнеси меня наверх, — потребовала Талли. — Я хочу это видеть! Немедленно!

— Лучшех нех надох, — робко возразил Хрхон. — Вых оченьх слабых, а путьх наверхх требуетх усилийх.

— Тогда ты понесешь меня, низколобая рыбья морда! — рявкнула Талли. — Я хочу видеть это! Сейчас же! — на последних словах голос подвел ее, так что она их скорее с трудом прохрипела, чем прокричала, но Хрхон, тем не менее, не решился еще раз перечить ей, а послушно поднял ее на руки.

Сердце Талли бешено заколотилось, когда они пересекли помещение и под короткими ногами Хрхона появились первые ступени широкой, очень круто ведущей вверх лестницы. На верхнем конце лестницы мерцал слабый дневной свет, преломлявшийся на стенах и ступенях, как светящаяся вода, так что Талли смогла лучше рассмотреть свое убежище. Да особо и не было что рассматривать, кроме черного камня: мощные прямоугольные блоки, уложенные друг на друга без видимых следов раствора, выглядели немного косыми, но при более внимательном рассмотрении они таковыми не оказались.

Талли лихорадило от нетерпения, пока Хрхон, сопя, с трудом преодолевал ступени, явно слишком высокие для его ног. Она неистово подбадривала его, просила поднатужиться еще, но вага достиг предела своих возможностей. Примерно на сотню ступеней ему потребовалось около пяти минут, и за это время он умудрился несколько раз так сильно пошатнуться, что они вполне могли опрокинуться назад и кубарем скатиться по лестнице. Но наконец они добрались до верхнего конца лестницы, и свет, который при взгляде снизу казался едва ли сильнее бледного мерцания звезд, усилился до такой интенсивности, что Талли заморгала и в первый момент вообще почти ничего не могла рассмотреть.

Она быстро прикрыла глаза рукой, жестом дала понять Хрхону, что хочет, чтобы он поставил ее на ноги, и крепко ухватилась за его плечо, когда пол под ней закачался. Ее глаза медленно привыкали к яркому, режущему глаза дневному свету, и от потоков тепла и сухого воздуха, которые сталкивались над ней, у нее снова закружилась голова.

Они находились внутри очень большого, имевшего почти круглую форму помещения, совершенно пустого. Его стены были сложены из того же черного камня, что и лестничный пролет. Но одна стена на целую треть была разрушена, и через огромное отверстие проникал свет пустыни, усиленный оплавленным в стекло основанием смертельного круга, отражавшим свет, как зеркало. Талли замигала, заставляя свои глаза оставаться открытыми, несмотря на невыносимое обилие света, и, опираясь руками на плечи Хрхона и Эсск, как на два живых костыля, проковыляла к бреши в стене.

От открывшегося вида у нее захватило дух.

Под ней, на пятнадцать-двадцать метров ниже и на расстоянии в пятьсот метров от башни, простиралась пустыня, как бесконечный желто-коричневый океан, волны которого застыли миллион лет назад. Воздух дрожал от жары, то тут, то там поверхность пустыни взбудораживали небольшие смерчи и завихрения — они были сколь прекрасны, столь и смертельны. Перед ней, доходя до основания башни, лежал круг совершенно ровной, застывшей как стекло земли. На этом огромном зеркале гнойными ранами зияли темные дыры со светлыми центрами. В некоторые места безупречной в остальном плоскости ветру удалось намести немного песка, создав таким образом младших сестер гигантских волн, застывших снаружи, в пустыне. А слева от Талли, едва различимая из-за разрушенной стены, поднималась башня — могучая обломанная игла из черного как ночь камня, такая высокая, что могла бы вспороть облака, если бы они были.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация