ЛЕТНИЕ СНЫ
(Коша)
Коша проснулась утром и поняла, что ждет звонка мобилы. Может быть, и Чижик — обман. Но этот обман радовал ее больше всего. Если уже она совсем «никчемная», то пусть хотя бы ее пропадание будет красивым и волнующим. Как поездка в Нарву.
Эти мысли не давали ей работать. И Коша ушла бродить по улицам, чтобы слушать шелестящий осокой нарвский ветер, который теперь не переставая пел внутри нее. Так получилось, что в конце Кошиного пути оказалась общага на Опочинина.
Роня что-то сосредоточенно писал, сидя на подоконнике. Работал никому не нужный телевизор.
— Я познакомилась со странным человеком, — начала она без перехода. — Мы уехали в Нарву. Мы без малейших проблем пересекли границу. Он научил меня стрелять из пистолета. Из настоящего. И еще он мне показывал такие фишки, что наши с тобой занятия с флейтой — просто детский сад.
Коша перещелкнула канал.
Загорелый Сенкевич стоял посреди песка. За его спиной возвышалась гигантскя фигура Колосса.
— Когда-то, по преданиям греков, — говорил Сенкевич. — Одна из этих фигур издавала последовательно семь нот известной нам гаммы. Но на Земле нет ничего вечного. В эпоху римской империи можно было услышать только одну ноту, соответствующую ноте «фа» в современном звукоряде. Потом Колосс подвергли реставрации, и он замолчал…
Коша сомнамбулически опустилась перед экраном и досмотрела передачу до конца.
— Ты знал? — спросила она Роню, когда Сенкевич попрощался.
Роня отвлекся от писанины и повернулся к Коше лицом.
— Знал, — спокойно ответил он.
— Когда я думала, что мы просто играем на флейте, на самом деле ты просто проверял?
— Нет. — Роня улыбнулся. — Просто у меня никогда не получалось. А у тебя — запросто. Вот я и прикалывался. Я пытался понять, как ты это делаешь.
— Ну и что? Понял?
— Понял. Флейта для тебя просто посредник. Ты делаешь это не звуком. Наверно, эта нота нужна тебе, чтобы просто настроиться.
Коша задумалась. Она запрыгнула на стол напротив Рони и продолжила:
— Что-то есть в том, что ты говоришь. Но я ничего не понимаю! Так вот, послушай! Этот человек. Я не знаю, как он это делал, но он это делал.
— Это?! — переспросил Роня, подняв брови уголком.
— Блин! Я тебя стукну! — разозлилась Коша. — Не это! Он разгонял облака! И я это повторяла. Просто так! Без всякой флейты.
— Ну и что? — вяло произнес Роня.
— Я говорю — разгонял облака! Ты что, не понимаешь?! — Коша округлила глаза.
— Какая фигня! — без всякого энтузиазма пожал плечами Роня. — Я понимаю, если бы он живую лягушку материализовал из воздуха! А так!
— Типа, ты хочешь сказать, что это все в порядке вещей? Ты просто ревнуешь! — Коша стукнула кулаком по столу.
— Не говори глупости! Это то же самое, что вызывать ветер. Я не понимаю, что тебя так расколбасило?
— Черт! — Коша вздохнула. — Ну скажи еще, что ты умеешь вызывать дождь и разгонять тучи!
— Даже показать могу… — Роня потянулся. — Тебе это очень важно?
— Да.
— Хорошо.
Он выглянул в окно:
— Вон, видишь тучку? Сейчас ее не будет. Минут через пять. Следи.
Тучка стала расползаться, рассыпалась на мелкие клочки и исчезла.
Коша вытаращила глаза и с изумлением посмотрела на приятеля:
— И что, ты раньше-то не мог сказать, что ты это умеешь? Почему я все узнаю, когда уже все поздно?
— Почему поздно?
Коша вздохнула и всплеснула руками:
— Ну я уже в него влюбилась, а так влюбилась бы в тебя! Бестолочь!
Роня задумчиво посмотрел на нее.
— Коша! Ты ведь уже большая девочка! Что ты городишь? — он не удержался от поддевки. — А как же этот твой?
— Какой? — насторожилась Коша.
— Художник…
— А ты откуда знаешь? Муся разболтала? — она впилась в Роню подозрительным взглядом.
Он усмехнулся:
— Источники не продаю. Коша. Не грузи меня всякой ерундой. Говори, чего хочешь и уходи. Мне надо срочно статью написать.
— Ничего не хочу!
— Ты типа обиделась?
— Нет. Статью так статью, — Коша встала и вдруг ее посетила благая мысль. — Покажи мне еще движения.
— Хорошо. — Роня отложил писанину и слез с окна. — Иди сюда, я научу тебя толкать.
Они встали друг напротив друга, соприкасаясь предплечьями. Роня сделал еле уловимое движение, и Коша отлетела через всю комнату в дальний угол.
— Блин! — сказала она, поднимаясь с пола. — Как ты это делаешь?
— Просто, — Роня развел руки, довольный собой и результатом. — Просто я не собираюсь падать, когда это делаю. Вот и все.
— Блин! Роня! Если ты хочешь повалять меня по полу, не обязательно толкаться. Я могу сама покататься. Лучше объясни мне!
Роня рассмеялся:
— Хорошо-хорошо. Я уже удовлетворился тем, как ты летаешь. Иди — буду учить. Иди сюда. Стань к стене. А теперь двигай ее. Представь, что она на тебя падает. Толкай землю.
Коша уперлась ногами в пол и изо всех сил надавила на выкрашенную зеленой краской стену. В какой-то момент она почувствовала, что ее сила стала равна силе стены.
— Поняла?
— Ага. Круто!
— Теперь толкай меня. Так же, — сказал Роня и шагнул ей навстречу.
Коша представила, что Роня это стена, которая на нее сейчас обрушится всей своей массой. Резко подперла воображаемую стену руками — учитель отлетел на несколько шагов и сел на задницу.
Коша ошалело посмотрела на свои руки:
— Вот так?! Вот так просто?!
— Неплохо, — сказал Роня, потирая ушибленный зад. А теперь, вали. Мне, действительно, нужно поработать. Это мраки какие-то, но мне обязательно надо завтра отдать эту статью.
— Да какая фигня… — Коша пожала плечами. — Я могу прийти завтра. Или ты приходи ко мне! Или вечером, когда допишешь! Бай!
— Хорошо… — кивнул он и направился к рабочему месту на окне.
Коша остановилась у дверей:
— Ронь! А ты откуда это все знаешь?
— Да… Так. Учился несколько лет у одного японца. Мы жили на дальнем востоке, он работал с отцом на строительстве. Я в Красногорске ведь не родился. Мы переехали в Москву, когда я уже заканчивал школу. Японцу было скучно, он меня учил. Но мне это не пригодилось. Я — широ.
— Это как?
