Коша рассмеялась и обернулась к Чижику:
— Ты убедил меня. Оказывается, это просто! Я просто представила, что у него чешется копчик.
Чижик расхохотался и лег на спину в траву:
— Хулиганка!
Коша опустилась рядом. Неведомая прежде легкость охватила ее. Она почувствовала, что сможет все, что захочет. От Чижика снова прилетел поток теплого ветра. Высоко в темнеющем зените неба появилась маленькая золотая точка. Какая-то хищная птица парила, высматривая добычу. На мгновение Коша словно потеряла сознание. Она внезапно увидела городок с точки зрения птицы. Странно, но она даже различила на берегу реки возле башни две маленьких фигурки — свою и Чижика. Это мгновение было настолько полным, что когда она очнулась, почувствовала сильную слабость. Она дождалась, когда голова перестанет кружиться и тихо позвала:
— Чижик!
— А?
— Я сейчас видела, будто я — вон та птица. Я видела Нарву оттуда. Не веришь? Я точно знаю, что вон за теми домами есть клумба с лиловыми флоксами. Пойдем, посмотрим?
Она поднялась и села.
— Какая птица? — тихо спросил Чижик.
— Вон! Наверно ястреб или сокол… — она подняла голову. — А где он? Только что был тут.
Коша посмотрела на Чижика. Тот грыз травинку, улыбаясь едва уловимой улыбкой.
— Что это? Это все твои фокусы? — растерянно спросила Коша. — Ты мне надавал так много загадок…
— Это не я… — широко улыбнулся Чижик и широко раскинул руки.
Вдруг его мобила зашлась трелью, Чижик поднес трубку к уху, озабочено выслушал с чей-то хриплый голос и резко поднялся.
— Мы должны ехать? — спросила Коша.
Чижик кивнул.
* * *
Они пересекли границу обратно.
Чижик погнал машину на пределе возможностей. Солнце светило в спину, и впереди по асфальту бежала черной собакой тень.
Всю дорогу молчали. Коша то поглядывала на Чижика, то в окно, то погружалась в свои новые ощущения, не решаясь сказать ни слова, хотя на этот раз Чижик не включил музыку, и ровный шелест мотора в салоне нарушали только редкие щелчки кнопок.
Уже у самой окраины Питера Коша решилась осторожно нарушить молчание:
— У тебя проблемы?
— Задачи.
— Ты будешь стрелять?
— Возможно…
— Тебя могут убить?… — спросила она, не веря, что все это не игра, и не кино.
Почему-то перед глазами навязчиво возник последний кадр из фильма «Дурная кровь». Героиня странно и долго бежит прямо в кадр.
— Могут… Любого могут убить, — равнодушно бросил Чижик. — Особенно, если у тебя есть пистолет.
— Почему? Я всегда думала, что с пистолетом безопаснее, — удивилась девушка.
— Нет. Оружие всегда привлекает смерть.
— Тогда зачем он тебе?
— Это хорошо, когда смерть где-то рядом. Так лучше чувствуешь жизнь. Дорожишь что ли… И потом, пистолет бывает нужен, чтобы убить. Когда у тебя есть оружие, трудно забрать твою энергию. Трудно превратить тебя в дерьмо. Точно лучше быть убитым, чем превратиться в дерьмо.
— Бывает, что ты убиваешь?! — недоверчиво спросила Коша и испугалась.
— Бывает, что меня хотят убить… — пожал плечами Чижик.
— Кто? Почему? Ты — преступник или ты ловишь преступников? Ты — мент? — Коша сощурилась и, разглядывая спутника внимательными глазами, попыталась найти в облике Чижика хоть какую-то подсказку. — Или ты делаешь что-то плохое, да?
Чижик поморщился, соображая, как лучше ответить.
— Никто не знает, что он делает. Просто одни делают то, а другие это.
Этот ответ ничего не прояснил, и Коше пришлось задать следующий вопрос:
— А ради чего? Ради денег?
— Нет… — качнул головой безмятежный Чижик. — От скуки скорее… По приколу.
— Ну приколы! А если убьют?
Чижик рассмеялся ее горячности:
— А какая разница когда? Когда-то я все равно умру! Так?
Коша подумала и кивнула:
— Ну… Типа. Все умирают.
— Так какая разница? — он пожал плечами.
Коша попробовала возразить:
— Ну типа… Это же еще не скоро! Жить-то интереснее же!
Чижик улыбнулся:
— Жить — да… Вот я и живу!
Коша поразилась беспечной простотой Чижиковой философии и снова замолкла.
— Смерти нет, хотя она всегда рядом… — задумчиво добавил он. — Бояться ее глупо. Она может случиться прямо сейчас, и ты ничего не сможешь изменить. Нужно быть просто уверенным в том, что ты сделал все, для того чтобы позаботиться о себе. Когда сделаешь все, что можешь — становится спокойно. Это единственное, что можно сделать. И вообще. Смерть есть для тех, кто рядом. Для тебя ее не будет. Ты просто перестанешь быть. Это не больно и не страшно. Не грусти! — Чижик усмехнулся. — Я понял, что мне в тебе понравилось.
— Что? — насторожилась девушка.
Чижик рассмеялся и ничего не ответил.
— Ну! — Коша дернула его за рукав.
— Знаешь, мне кажется — у нас будет время поговорить. Я обязательно тебе все расскажу. А сейчас мне нужно немного подумать. Хорошо? Хочешь — включи музыку.
Коша вздохнула и задумалась. Повернула голову и внимательно посмотрела на спутника, пытаясь найти в его лице отталкивающие черты порока. Бесполезно — у Чижика было безмятежное лицо Будды.
* * *
В Питере он остановился у какой-то первой попавшейся станции метро и, глядя Коше в глаза, огорошил ее:
— Извини… Я не могу с тобой ехать дальше. Я позвоню. Может быть, вечером. Не бойся ничего. И не думай обо мне плохо…
Он легонько притронулся пальцами к ее руке.
— Пока?
— Пока… — открыв дверцу, Коша на минуту замерла.
В теле ее все еще оставалась огромная золотистая радость.
— Спасибо тебе! — добавила она на прощанье. — Мне было нужно, чтобы кто-то сказал мне, что так бывает.
Чижик улыбнулся:
— Ты и сама это всегда знала. Просто не доверяла себе.
— А как ты думаешь, там на самом деле есть лиловые флоксы?
— Думаю да. Но мы проверим на днях. Не грусти!
Коша вздохнула и послушно вышла. В метро она как-то по-новому смотрела на людей, понимая, что все совершенно не так, как она себе представляла. Рядом сотни миров, которые могут никогда не коснуться друг друга. Эскалатор неторопливо повез вниз.
Она ехала и просматривала воспоминания, как фильм. Теплые волны прокатывались по ее телу, когда она вспоминала, как они валялись на Нарвском пляже, обнятые ветром и светом, запахом сосен и шелестом осоки.
