Наткнувшись на это имя, Фандорин вскочил, опрокинув стул, и
пришел в такое волнение, что пришлось выпить два стакана минеральной воды (зубы
выстукивали нервную дробь о край стакана).
Неужели в письме Корнелиуса речь идет именно об этой книге?!
Но если так (а как еще? как?), то, выходит, фон Дорн и в самом деле знал, где
находится та самая Иванова Либерея! Значит, она действительно существовала!
Фандорин изучил все имеющиеся сведения о таинственной
библиотеке и ее многократных поисках, заканчивавшихся неизменным фиаско.
Итак, что, собственно, известно о Либерее?
В 1472 году вместе с приданым племянницы последнего
византийского императора в Москву на многих повозках были доставлены ящики с
книгами, которыми долгое время никто не интересовался.
Сорок лет спустя Василий Иоаннович «отверзе царские
сокровища древних великих князей прародителей своих и обрете в некоторых
палатах бесчисленное множество греческих книг, словенским же людям отнюдь
неразумны». С Афона был специально выписан ученый монах Максим Грек, который
перевел часть книг на русский язык, после чего библиотека почему-то была
сокрыта за семью запорами, а бедного переводчика на родину так и не отпустили.
В 1565 году пленный ливонский пастор Веттерман (скорее
всего, он-то впоследствии и составил Дерптский каталог) был вызван к царю Ивану
и отведен в некое тайное подземелье, где государь показал ему обширное собрание
старинных манускриптов и просил заняться их переводом. Устрашившись количества
книг, которые придется переводить, пастор сослался на невежество и был с миром
отпущен Иоанном, который в ту пору еще не стал Грозным – зловещая перемена
свершилась с царем вскоре после этого.
При Алексее Михайловиче некий заезжий митрополит,
прослышавший о книжных сокровищах, просил царя о доступе к Либерее, но в то
время местонахождение книгохранилища уже было неизвестно.
Поскольку последним из царей, кто наверняка владел
библиотекой, был Иоанн IV, она впоследствии и получила прозвание «библиотеки
Ивана Грозного».
Первая попытка отыскать тайное царское подземелье была
предпринята еще при Петре Великом, когда пресненский звонарь Конон Осипов подал
доношение в Канцелярию фискальных дел, где докладывал о неких двух подземных
палатах «под Кремлем-городом», сплошь заставленных сундуками. «А те палаты за
великою укрепою, у тех палат двери железные, попереч чепи в кольцах проемные,
замки вислые, превеликие, печати на проволоке свинцовые, и у тех палат по
одному окошку, а в них решетки без затворок». Про сей тайник, расположенный
где-то близ Тайницкой башни, Осипов якобы слышал много лет назад от дьяка
Большой Казны Макарьева, который обнаружил тот подвал, когда исследовал
кремлевские подземелья по наказу царевны Софьи.
В конце прошлого века начались фундаментальные поиски
Либереи.
В 1891 году страсбургский исследователь Эдуард Тремер,
получив высочайшее соизволение, разыскивал тайник близ церкви Святого Лазаря и
в восточной части бывших царских теремов, белокаменные подвалы которых
благополучно пережили самые лютые из московских пожаров.
Потом Боровицкий холм копали директор Оружейной палаты князь
Щербатов и профессор Забелин – не слишком усердно, потому что в существование
(и тем более сохранность) Либереи не верили.
В тридцатые пропавшую библиотеку упорно разыскивал археолог
Игнатий Стеллецкий, для которого эти поиски были делом всей жизни. Но Кремль в
ту пору стал режимной зоной и особенно разгуляться энтузиасту не дали.
Потом было еще два всплеска: в начале шестидесятых и совсем
недавно, два-три года назад, когда при мэрии даже была создана специальная
комиссия. Судя по газетным статьям (для конспирации Фандорин потребовал
доставить подшивки сразу за несколько лет), во второй половине двадцатого
столетия возникли новые гипотезы: что Иван Грозный мог спрятать бесценную коллекцию
не в Кремле, а в Александровой Слободе или одном из своих любимых монастырей.
Что из всего этого следовало?
С научной точки зрения – почти ничего. Прямых доказательств
существования Либереи не было, только косвенные (оригинал Дерптского списка,
например, безвозвратно исчез). Серьезные исследователи предполагали, что
библиотека сначала действительно существовала, а потом была раздарена по
частям. Или сгорела при пожаре. Или сгнила в сыром подземелье.
И только теперь, на исходе тысячелетия, появилось верное
доказательство, и располагал им один-единственный человек – Николас А.
Фандорин, безвестный магистр истории. Он твердо знал и мог доказать, что через
сто лет после Ивана Грозного, в конце семнадцатого века, Либерея еще
существовала и была спрятана где-то в тайном подвале дома, стоявшего в какой-то
Черной Слободе, за какими-то Каменными воротами.
Уже одно это было исторической сенсацией первой величины. Да
и не только исторической – обнародование открытия наверняка вызвало бы
очередную волну ажиотажа. Если попытаться представить, в какую сумму
оценивалось бы сегодня Иванове собрание книг, то, вероятно, пришлось бы вести
счет на миллиарды. Немедленно возникли бы новые комиссии, опять начались бы
поиски, раскопки. А вместо этого (публичные доклады, пресс-конференции,
телевидение, докторская степень, членство в Королевском обществе!) приходилось
отсиживаться на нелегальном положении и гадать, кто до тебя доберется раньше –
милиция или бандиты.
На шестой день (да-да, уже на шестой, потому что работал Николас
споро) вся сколько-нибудь причастная к теме литература, включая описание
городского быта москвитян и мемуары обитателей Иноземной слободы, была изучена
и частично законспектирована. Наступил период осмысления и анализа.
Первый вывод не заставил себя ждать. Он, можно сказать,
лежал на поверхности.
С чего это Николас А. Фандорин взял, что он один осознает
научную ценность письма Корнелиуса? Те, кто хочет найти Либерею, поняли смысл
слова «Замолей» ничуть не хуже, чем он. А если учесть, что Николас,
профессиональный историк (да к тому же, благодаря капитану фон Дорну,
прочитавший немало книг по истории допетровской Руси), ни о каком Замолее
раньше не слыхивал, то получалось совсем интересно: бандитов явно
консультировал высококвалифицированный специалист.
Кто еще читает архивные журналы и «Королевский исторический
журнал»? Только серьезный историк. Он сопоставил две публикации о половинках
невнятного документа и послал в Лондон таинственную бандероль.
