— Слава богу, — рассмеялась Маринка. — Знаешь, каждое первое сентября просыпаюсь с ужасом — надо в школу… А теперь не надо. Даже Темке уже не надо. Правда, через два года туда придется Любке тащиться… Слушай, столько времени прошло, да? Почему они не придумают какую-нибудь альтернативу этому вонизму?
Анна пожала плечами. Ее мысли были далеко. Очень далеко…
— Кстати, ты помнишь этого урода, Костика? Который с Кузякиной тусовался? Я его видела недавно… Такой весь супер-пупер. Сплошной наворот. Вытаскивал свое необъятное пузо из «мерина». Вот что значит родиться в нужной семье… Вечно ходил, похожий на бомжа… А теперь блестит и лоснится…
Анна кивала машинально и равнодушно. Ее мало интересовал Костик. Тем более с ним была связана Кузякина. Темные воспоминания…
— Говорят, что его тогда папуля отмазал… Вроде Кузякина-то его молитвами и отправилась в мир иной…
«Черт, что я привязалась, в самом деле, к этому Костику, — оборвала она себя. — Не самые приятные воспоминания…» Она сменила тему, но Анна этого даже не заметила.
— Слушай, почему ты так долго не появлялась? Вопрос настиг Анну где-то очень далеко, в музыке, которая звучала сейчас — «и теперь от гнетущей тоски…».
«Я боролась с тенями из прошлого», — чуть не сорвалось с языка. Нет, это не касается Маринки. Но она вообще старалась не появляться среди старых знакомых.
— Все так изменилось, — объяснила она. — Я дико устаю. Только до дому бы дойти…
— Понятно, — кивнула Маринка. — Одного не пойму — на фига тебе все это? Ты так крепко уверовала в Бога?
— А больше-то и верить некому, — развела Анна руками. — Все вокруг мерзко… А там спасаешься…
Она сама удивилась тому, что такое привычное слово так много сейчас значило.
— Да и не умею я больше ничего, — продолжала она. — То есть того, что могло бы пригодиться в данный момент.
— Хочешь, Санька тебя на работу устроит?
— Я вроде работаю…
— Там деньги платят смешные. А Санька возьмет тебя к себе в фирму. Будешь секретарем-референтом.
Анна рассмеялась:
— Маринка, ты сумасшедшая… Посмотри на меня.
— Ну вот, смотрю… Хорошенькая молодая леди…
— Лет под сорок, — фыркнула Анна.
— И где ты сорок-то нашла? В тридцать пять жизнь только начинается… И кто бы тебе их дал? Ты же нахальная особа… Тебе больше двадцати пяти никто не даст…
— А мой упрямый мозг постоянно напоминает мне, что жизнь идет. Время истончается. Так что мой путь уже предрешен. Глупо спорить с Богом.
— Да ты только тем и занята, что бесконечным спором с Ним, — заметила Маринка. — Откуда ты знаешь, чего Он хочет от тебя? Чтобы ты таскалась со своими детьми-даунами?
— Они не дауны, — поправила Анна. — Они разные… Просто больные. И если они никому не нужны, приходится мне с ними быть. Маринка, ну не вписываюсь я в текущий момент! И никогда не вписывалась… Сама знаешь. Неужели ты думаешь, что теперь смогу? Теперь, когда я уже твердо знаю, что не хочу в этот мейнстрим!
Она снова закурила.
— Тебе себя совсем не жалко, — не выдержала Маринка. — Куришь одну за другой…
— Я и не заметила, — удивленно усмехнулась Анна. — Чисто машинально…
— Анька, ты вообще на высохшую мумию похожа! — начав, уже не могла остановиться Маринка. — Тебе отдохнуть надо! От детей своих, от этих вечных благотворительных обедов, от бомжей…
— Я бомжами и не занимаюсь, — возразила Анна. — Ими мужчины занимаются…
— И правильно. У Саньки один приятель, журналист, погиб…
Она тут же осеклась. Вспомнила, дура, некстати… Зачем же Аньке-то напоминать?
— Кто-то должен этим заниматься, — словно не услышав предыдущую Маринкину фразу, проговорила Анна. — Чтобы не забыть, что мы люди… Иначе нас проглотит мейнстрим…
— Чего ты к нему привязалась? Мало, что ли, на свете всегда было городских сумасшедших?
— Они как раз трезво мыслят, — покачала головой Анна. — И делают все по четко выверенной схеме… Или надо быть похожим, не выделяться, или выделиться поуродливее… Чтобы Другой, который сам собой выделяется, смотрелся тоже уродом. Это у них такая политика. Если ты не хочешь так же смешно и глупо выглядеть, поневоле начнешь растворяться в толпе. Вот и все.
Она посмотрела на часы.
Не то чтобы ей надо было спешить, просто этот разговор ее немного утомил. И Маринка лишь частично осталась прежней, а на самом деле Анна прекрасно видела, что она уже не та дерзкая Маринка. То, что она пытается так выглядеть перед Анной, только вызывает жалость.
— Все, — сказала она еще раз, поднимаясь. — Прости, но мне надо бежать…
— К даунам, — кисло улыбнулась Маринка.
— Нет, — рассмеялась Анна. — Сегодня я как раз отдыхаю от них… Просто есть дело.
— Жалко, — искренне вырвалось у Маринки. — С тобой говоришь нормально. Честное слово, Анька, ты бы приходила почаще… Если не хочешь, чтобы я тут крезанулась с этими «верными спутницами» друзей моего супруга…
— Делай наоборот, — посоветовала Анна. — Веди себя так, чтобы с ума посходили они… Ты же это всегда умела.
Она подмигнула Марине, и они обе рассмеялись.
— Могла, — печально сказала Маринка, когда дверь за Анной закрылась. — Когда-то… Очень давно. Так давно, что сейчас это уже кажется неправдой…
* * *
Выйдя на улицу, Анна остановилась. Привычным жестом достала из кармана пачку, но она оказалась пуста.
— Да-а-а, — протянула она. — И когда это я успела их выкурить? Пожалуй, Маринка права…
Она пошла дальше, пытаясь найти какую-нибудь тетку с сигаретами, и, как назло, все тетки исчезли. То торчат на каждом углу, то пропадают в тот самый момент, когда в них возникает острая необходимость…
«Да пожалуй, мне и курить не хочется, — подумала Анна. — Так, глупое желание занять себя чем-то…»
Она присела на скамейку, задумчиво глядя вдаль.
Прямо перед ней стояли два юнца с длинными кудрями. У одного, блондина («Явно крашеный», — отметила Анна), кончики были подвиты.
— Что, девушка, вам понравился мой хаэр?
Она только сейчас заметила, что он на нее смотрит. Развернулся и пялится. Только взгляд странноватый: словно она зеркальная гладь пруда, а он — Нарцисс. И физиономия-то у него пухлая, отвратительно слащавая.
— Они настоящие… Хотите потрогайте…
Анна засмеялась бы, потому что и в самом деле было смешно, но только так противно…
— Да пошел ты, — бросила она, поднимаясь.
Что, в самом деле, за идиоты… А Маринка все про даунов. Дауны куда умнее и милее…
