— Между прочим, я действительно взял этот дом у старика по фамилии Уэст. Признаться, не купил.
— Он тоже оказался на операционном столе? — Я с ненавистью посмотрел на Матера, но это его нисколько не задело.
— Нет. Тогда операционная еще не была готова. И вообще, у меня не было на это времени. В конце концов Сомс остался наедине с Госпожой, мало ли что могло случиться. — На какой-то миг мне показалось, что Матер все-таки заботился о своем подопечном. Однако он быстро развеял мои подозрения. — Конечно, я полностью доверял Госпоже, но Сомс бывал весьма изобретателен. Я боялся, что он найдет способ сбежать, или, что еще хуже, причинить ей вред.
— Ты, верно, долго дурачил того старика.
— Нет… Все не совсем так. Я знал о доме с юных лет, когда еще приезжал в Трист на отдых. Я видел, как строится дом, и мечтал жить в таком же месте — уединенном и мирном, работать подальше от любопытных взглядов. Потом я поступил в университет и начал исследования. Вскоре мои эксперименты участились, стали своего рода наваждением. И когда в моей жизни появилась Госпожа, я решил, что пора нам переехать в такое место, где она сможет кормиться, а я — работать, не боясь, что трупы обнаружат.
Помню, в тот день погода была чудесная. Я приезжал на озеро и раньше, чтобы получше изучить остров Овна. Вряд ли мистер Уэст замечал мою лодку, когда я курсировал по Спокойному, делая снимки дома и его самого. Кстати, удивительно, насколько полное представление о человеке можно получить, всего лишь наблюдая за ним.
Я выбрал день для исполнения своих планов. Договорился с хозяином гавани, чтобы он никого не пускал на озеро, пока я не вернусь. А старикашка был тем еще гулякой. Никакой морали. У него на уме были одни удовольствия. Чего только не вытворял, греховодник!
Видимо, мистер Уэст очень удивился, увидев меня на пороге дома. Думаю, мой неожиданный визит даже его расстроил. Он долго не открывал, а потом появился в дверях с озадаченным выражением лица. Грубо спросил, что я делаю на его острове. Сперва я был очень вежлив, хотел сделать все чисто и въехать в новый дом в хорошем расположении духа. Но мне пришлось как следует попотеть, чтобы осуществить задуманное быстро и безболезненно. Я предложил ему большие деньги за его владения и попросил показать мне остров. Так я думал вытащить его из дома и убить в лесу. Увы, мистер Уэст не одобрил мою идею. Он нагло потребовал, чтобы я покинул его земли, норовил захлопнуть дверь у меня перед носом… Тогда я не выдержал и толкнул его в коридор. У меня с собой был кинжал… Понимаете, иногда я выхожу из себя… Мистер Уэст пробудил во мне зверя… Меня взбесило его поведение. Зачем ему понадобилось так все усложнять?
Матер задумчиво разглядывал свои ноги.
— Такова жизнь, мой мальчик. Когда все было сделано, я оттащил труп в лес, чтобы спрятать его в надежном месте. Тут-то мне и попался на глаза исследовательский центр. Я спустил тело в яму. Тогда там еще была лестница, а на дне я обнаружил водосток, по которому все жидкие отходы уходили в озеро. Идеальные условия для моих экспериментов. Быть может, останки мистера Уэста и по сей день гниют на самом дне.
— Ты ненормальный! Как можно получать удовольствие от убийства?!
Я не хотел, чтобы Матер приближался ко мне. От такого соседства у меня мороз шел по коже, и я проклинал себя за то, что не прикончил его раньше, в подвале.
— Уже очень давно я уяснил, что людей пугает не сама смерть, болезнь или атомная война. Самое страшное не снаружи, а внутри нас. — Он ненадолго замолчал. — Мы — то, что мы видим в зеркале. Но мы также и то, чего в зеркале не видно. Внутренние органы, ткани… кровь. Люди не хотят их видеть, потому что это омерзительно. Мы омерзительны. Понимаете? Если нас вывернуть наизнанку, то страшнее зрелища не сыскать на всем белом свете. Меня всегда это восхищало. Вот зачем нужны мои исследования — я хочу узнать, что скрывается под кожей человека, и почему это так ужасно.
— Ты псих!
— А ты слишком молод, чтобы по достоинству оценить чудеса природы.
Матер застегнул куртку и скрылся в лесу. Я недоумевал. К чему вся эта тирада? Он что, хотел признаться в своих грехах? Но зачем? Вряд ли Матер чувствует вину за содеянное.
С пляжа не доносилось ни звука. Чувство опасности притупилось, во всем теле я ощущал вялость и слабость — видимо, из-за удара по голове. Борясь с очередным приступом тошноты, я вдруг услышал голос.
— Я здесь.
Это был женский голос, ласковый и манящий.
— Где?
— Близко.
— Что значит «близко»?
— Это неважно. Выслушай меня. Ты не должен сдаваться. Все скоро закончится.
— Не очень приятная мысль.
— Тебе не причинят вреда. Он делает только то, что я велю.
— Матер?
— Да.
— Но кто ты?
— Я — Нян Зиеп.
— Что? Нет, это сон.
— Ты не спишь.
Чтобы убедиться в этом, я открыл глаза. Вокруг по-прежнему был лес, мокрый после дождя. На сон непохоже.
— Нет, ты не комар! Это невозможно!
— И, тем не менее, это правда. Уже много лет я живу в этом обличье. К счастью, скоро мои муки закончатся.
— Почему?
— Потому что пришел ты.
— Я?!
— Да. Я ждала тебя.
Потом наступило короткое молчание, будто она раздумывала, стоит ли ей продолжать.
— Если бы не я, он бы убил тебя ночью, во сне. Или прямо сейчас. Но он не может. Это его мучит, но он не в силах ослушаться меня.
— Но почему ты ждала меня?
— Ты редкий человек, Эшли Ривз.
— Редкий?
— Я боялась, что никогда тебя не найду, но вот ты здесь. Ты — мое спасение.
Внезапно до меня донеслись другие голоса, извне. Кто-то разговаривал на пляже. Вскоре я перестал ощущать присутствие Нян Зиеп.
Глава двенадцатая
ЗАТОЧЕНИЕ
Первый голос, несомненно, принадлежал Матеру.
— Ты выбрал неподходящее время! Чего тебе надо? Зачем явился?
— Дело есть. Ко мне уже несколько человек приходили, задавали вопросы.
Второй голос тоже показался мне знакомым. Сомс? Может, он все-таки выжил, и Матер соврал, что убил его? Наступило молчание, потом второй голос продолжал, но громче:
— Пора положить этому конец. Скоро все раскроется. Я делаю, что в моих силах, но дальше так продолжаться не может.
Борясь с болью, я повернул голову влево и в свете луны увидел Матера и какого-то человека. Они вышли на поляну, направляясь к дому, потом остановились на полпути. Незнакомец заметил меня. Он очень удивился и растерянно улыбнулся. Это был не Сомс. Это был Деррингер, хозяин гавани.
