– Если деревья начнем жалеть, может, и до людей дойдем, – отозвался губернатор.
Круглов отложил в сторону письмо. Сказал:
– Вопрос непростой. Спущены деньги. Кому-то наступаем на хвост.
– Я даже знаю кому, – сказал губернатор. – Но общественность… С общественностью надо считаться. Не те времена…
Они снова заговорили на своем языке и сугубо о своих делах. Надька поняла, что губернатор зарулил к Круглову не из-за нее. Не из любезности. Ему самому что-то было нужно, может быть, собственный дом в черте города.
Решив свой вопрос, губернатор попрощался и ушел. Выкатился, как колобок. Надька и Круглов остались с глазу на глаз.
Надька вытащила заготовленный конверт и брякнула на стол. Круглов растерянно посмотрел на конверт. Все это делалось иначе, не напрямую. Но видимо, гражданка Варламова не знала тонкостей. Ее привел губернатор – значит, работают не деньги, а связи.
– Уберите сию секунду, – приказал Круглов. – Вы это не делали, я не видел.
Надька смутилась и послушно вернула конверт обратно в сумку. Нависла неловкая пауза.
– Если перед моими окнами будет стоянка, я устрою самосожжение, – сказала Надька, чтобы что-то сказать.
– И очень глупо, – отреагировал Круглов. – Никто не оценит. Вон Листьева убили, и ничего. Пошумели и забыли. А вас тем более…
«Дурак, – подумала Надька. – Неужели он думает, что я себя подожгу из-за стоянки? Я лучше стоянку подожгу. А еще лучше – продам квартиру втридорога и куплю в другом месте…»
То, что для нормальных людей составляло неподъемную трудность, а именно: продажа квартиры, покупка новой, переезд – для Надьки не составляло ничего. Единственное, что она не смогла преодолеть – Светлану. Все остальное – на раз. Как расщелкнуть орех…
Через неделю Надьке позвонили из канцелярии Круглова и сообщили, что вопрос решен.
А еще через три дня желтый экскаватор опустил ковш и отъехал в неизвестном направлении.
Надька испытала настоящее торжество. Она победила целое государство.
Жильцы дома звонили по телефону, благодарили красивыми словами. Надька принимала комплименты, как актриса после спектакля. И оказывается, ей очень нужны были красивые человеческие слова. Андрей своим поведением постоянно унижал Надьку. Идеал «я» был затоптан в землю. Надька чувствовала себя тем, что валяется на земле. А сейчас ее самоуважение поднималось с земли и росло, росло… Хотелось позвонить Андрею и выкрикнуть торжествующие слова. Но зачем? Он скажет: «Давай увидимся». Придет. И уйдет. Нет.
Деньги, собранные для взятки, Надька оставила себе. Это был гонорар за проделанную работу. Круглов денег не взял, но мог бы и взять.
Надька поменяла себе машину. Это оказалось очень кстати, поскольку старая постоянно ломалась и сосала деньги.
Ночью раздался звонок. Надька решила, что это звонит очередной сосед по дому с очередной благодарностью, но в трубке молчали. Надька тоже молчала. Выжидала. Это мог быть Лева Рубинчик.
– Ладно, – произнес голос Андрея. – Я согласен. Ты меня дожала.
– Ты пьяный? – проверила Надька.
– Да, – сказал Андрей. – Но это не зависит. Я устал бороться с собой и тобой. Я сдаюсь.
Андрей положил трубку. Надька сидела оглушенная. Она так долго бежала к этим словам, протянув руки, как к горизонту. Но горизонт все время отодвигался, и получалось, что Надька бежит на одном месте. И вдруг – на тебе! Вбежала в розовый горизонт.
Надька не могла обрадоваться. В ней стояло недоумение.
Набрала Нэлю.
– Он сказал: «Я согласен. Ты меня дожала…» Что это значит?
– Значит, он делает тебе предложение, – расшифровала Нэля.
– А еще он сказал: я устал, я сдаюсь…
– Значит, он разводится с женой и женится на тебе…
Нэля замолчала. Надькин напор всегда казался ей позорным. Она всегда ругала Надьку: так себя не ведут. А оказывается, Надька была права. Она победила. А воз Нэли и ныне там. Скромные стесняются и остаются в тени, где холодно и темно. А место под солнцем занимают наглые и напористые.
– Поздравляю, – печально сказала Нэля и положила трубку.
«Расстроилась», – поняла Надька и набрала Нину.
– Ты спишь? – проверила Надька.
– У меня пирог в духовке. А что?
– Ты стоишь или сидишь? – снова проверила Надька.
– Стою. А что?
– Сядь. Андрей сделал мне предложение.
– А я тебе что говорила?
– А что ты мне говорила?
– Что он тебя любит. А иначе зачем ему было искать приключения на свою жопу? Сейчас! – крикнула она в сторону. – Когда свадьба?
– Не решили еще…
– Да сейчас! – раздирающе крикнула Нина. – Не дают поговорить. Это жизнь? Вот скажи: это жизнь?
Нина бросила трубку. Ей не давали общаться, а может, пирог пригорел…
Надька позвонила Ксении.
– Не может быть, – сказала Ксения. – Он врет…
– Почему ты так решила?
– Потому что у вас слишком все затянулось. Мужчины, как правило, женятся сразу или не женятся никогда. А вы уже валандаетесь семь лет.
– Он проверял свои чувства.
– Не верю я ему, – сказала Ксения. – Да и зачем тебе замуж? Дети есть, деньги есть. Что может быть лучше свободы?
– Лучше свободы может быть любовь, – сказала Надька.
Ксения помолчала, потом проговорила мечтательно:
– Я хочу домик у моря… Утром открыть глаза и сразу войти в теплое тугое море. Потом весь день работаешь по-другому. И думаешь по-другому…
– Ты умеешь думать о ком-то, кроме себя? – спросила Надька.
– Просто ты меня не слышишь, – отозвалась Ксения.
– А ты – меня.
Надька положила трубку и подумала: любовь к профессии выжрала у Ксении все остальные человеческие чувства. Не с кем поделиться своей победой. Из-за какой-то паршивой стоянки ликовал весь дом. А на счастье, счастье целой жизни, доставшееся ценой таких страданий и унижений, – всем плевать. Кроме Светланы. Вот ей не плевать. Это точно. Гром победы – раздавайся! Но что-то внутри Надьки стояло как тормоз. Никакого тебе грома победы. Тишина. Она легла спать и стала слушать внутренний голос, но он молчал. Странно…
На другой день Андрей пригласил Надьку пообедать.
Она вошла в ресторан – тот самый «Сыр» – и села напротив Андрея. Официанты не пели. Видимо, они пели только по вечерам.
Надька ждала развития вчерашнего предложения. Ее интересовали детали: когда Андрей переберется с вещами? Где будет свадьба? На каких условиях отпустила его Светлана? Но Андрей безмолвствовал.
