Конница римская — лоб в лоб. Мы даже растеряться не успели.
— Стоять, не двигаться! А ну слазь с коней! Приехали!
Не то чтобы я слишком боялась, но мало ли? Задержат, с собой поволокут — впредь до выяснения. У моего Аякса вид такой, что только выяснять и выяснять. Хорошо еще, что гладис от пояса успел отцепить.
— Кто такие? Расспросить. Да! К конскому хвосту привязать. Да! Нет! Если не станут говорить — тогда привязать. Да!..
Это старшой, видать, в турме этой главный. Шутит. И знакомо шутит! Всмотрелась. Боги!.. Да что у него с лицом?
— Феликс! Феликс Помпеян! На меня гляди, декурион ты конный!..
— Папия?!
* * *
— Феликс, Феликс!..
Вцепилась я ему в плечи, в плащ пыльный, носом в пыль уткнулась. Надо же, себя не пойму! Враг, предатель, Италии нашей изменник, зачем мне друзья такие?
Лицо, Феликс! Я тебя едва узнала, едва узнала!..
Было лицо у парня — нет лица. Шрам рваный поперек, хорошо хоть глаза уцелели. И еще один шрам — на шее.
— Да! Обезображен в бою. Героически! Нет. Не очень! Убегали от Спартака. Совершали военный маневр. Успешно. Не догнали. Да!
Погладила я его по тому, что лицом было. Ничего, мой Феликс, ничего, живой все-таки!
— Ты еще красивее стала, Папия. Да! Пыль! Отряхнуть! Сильно запылилась. Не годится. Сейчас!
Скользнула его ладонь по моим волосам. Раз, еще раз.
— Это седина, Феликс, — улыбнулась. — Если хочешь, в следующий раз подкрашу. Специально для тебя.
Поглядели еще раз друг на друга. Вздохнули.
— Надо ехать. Да, — мотнул головой конный декурион. — Спешим! Нет! Очень спешим. Да! Да! Совершаем военный маневр в составе войск консула Лентула. Да! Вчера получил письмо от Гая Фламиния. Да! Плывет на Сицилию. Да! Сицилия — это остров. Большой. Имеются горы, леса, пастбища и военные гавани. Что делать на Сицилии, не понимаю. Да. Нет. Не важно. Напиши мне, Папия. Да!
— Напишу, мой Феликс! — улыбнулась я. — Обязательно! А что? Возьмем десяток пленных, девятерых — на крест, десятого — с письмом в зубах прямиком в римский лагерь. Стой, о чем это он? «Совершаем военный маневр в составе войск консула Лентула»? Куда они спешат?
Феликс! Вас что, опять разбили? Убегаете? Да?
Приосанился конный декурион, шрам на шее потер. Ухмыльнулся.
— Не разбили! Нет! Не верится, но правда. Да! Победа, полная победа. Да! Да! Да! Гладиаторское войско уничтожено, их вожак Крикс убит. У Гаргана! Да! Да! Да! Консул Лентул ведет войска на соединение с Геллием. Пойдем бить Спартака. Да! Да! Да! Победа!
Ахнул стоящий рядом Аякс, а я даже не поняла вначале. Кто убит, кого разбили? Я же все узнала, все разгадала, письмо написала, предупредила! И Спартак написал, и...
Поглядела я на небо, от жары белое. «Для Крикса «Гарган» и «Смерть» — сейчас одно и то же».
Гарган и Смерть. Гарган и Смерть.
* * *
— ...Я должна поехать, должна их найти, кто-то обязан был уцелеть, обязательно уцелеть. Я же предупреждала, я все узнала, про Квинта Аррия, про Геллия! Узнала, предупредила! Почему они погибли, Аякс? Они не должны были, не должны!.. Я предупреждала, письмо писала, и Спартак предупреждал!.. Мы должны ехать, должны найти!..
— Куда ехать, госпожа Папия? Крикса уже нет, а если и уцелел кто из парней, то разве их сейчас найдешь? Вот беда какая! Только делать нечего — в Рим возвращаться надо, там все узнаем. Эх, был у нас консул — и выходит, нет уже. Была у нас Италия...
Антифон
Только глубокой осенью, когда на мертвых лужах хрустел первый лед, мы встретились с Ганником. Нерадостной была встреча.
Говорит Ганник-вождь:
— Зачем пришла, внучка консула? Мне не о чем говорить с тобой, мне не о чем говорить с твоим Спартаком. Но, если пришла, если спросила, отвечу. Твое письмо Крикс получил. Поэтому я разговариваю сейчас с тобой, Папия Муцила, разговариваю — а не плюю на твой труп. Ты все написала верно. Хочешь знать, почему погиб Крикс? Почему мы не разбили Квинта Аррия? Почему не воскресла наша Италия?
Говорит Ганник-вождь:
— Этого мы, видевшие и уцелевшие, не говорим никому. Тебе скажу — и ты сейчас поймешь причину, внучка консула. Крикс не погиб у Гаргана. Он умер в ночь накануне боя. Поняла, Папия Муцила? Умер, как все его друзья-гладиаторы, как твой муж Эномай. Его смерть мы скрыли, но без него справиться с Аррием не смогли. Каст и я увели тех, кто выжил.
Говорит Ганник-вождь:
— Наши боги, боги Италии, предали нас, Папия Муцила. Проклятый Тухулка забрал самых лучших. Но и они, умершие страшной смертью, виновны — и ты ведаешь почему. С демонами нельзя договариваться, нельзя им верить. Твой муж и Крикс верили — и теперь у нас уже нет Италии.
Говорит Ганник-вождь:
— Предали не только боги, Папия Муцила, внучка консула. Спартак ничего не писал Первому Консулу об опасности. Ни о чем не предупреждал. И знай — это он дал совет идти к Гаргану. Поняла? Спартак! Он велел нам идти к Гаргану! Перед смертью не забудь вспомнить об этом. Или ты решила выжить? Твои римляне не дадут тебе пропасть, не правда ли, Папия Муцила?
Мертвая осень, мертвые листья на мертвой земле, мертвый лед на лужах. Ганнику, Касту, их друзьям оставалось жить чуть больше месяца.
Я не верю тебе, Гай Ганник. И не поверю никогда!
* * *
Думала, в Риме все только о гибели Крикса и говорят. Первая победа за два почти года. Сумела-таки проклятая Волчица сомкнуть клыки на нашем горле! Тут бы на каждом углу кричать, не переставая, алтари дымом обкуривать, консула Геллия и претора Аррия славить.
Ошиблась. Конечно, и кричали, и обкуривали, и славили, но как-то мимоходом. Новость, само собой, хорошая, давно пора гладиаторов мерзких на крест да по меч — но все-таки просто новость. А вот Гаруспик!
— ...Десять трупов! Десять! Восемь во дворе закопаны, два в куски порублены, в пифос винный спрятаны. Горе нам, квириты, горе!..
— А чего ж горе? Попался, злодей, губитель проклятый Жаль, живым не взяли! Ничего, на крест повесим, чтоб прочим неповадно было. А после — труп с реку, чтобы душа проклятая покоя не знала!
— На куски разрубить! Родичей всех найти — и тоже на куски, на части, в клочья!..
Конец Гаруспику! Шумит Форум римский, не утихает.
— Квириты! Слушайте меня, Макра, вашего трибуна, вашего заступника! Слушайте! Доколе кровь дев наших, матрон наших будет разливаться по улицам Рима — города нашего? Доколе преторы, квесторы и эдилы, сулланские вскормленники будут обязанностями своими пренебрегать, извергам волю давать? К оружию, граждане! Создадим народное ополчение, разобьем Рим на кварталы, изловим всех супостатов! У-у-у-у-у!
