В шесть утра она еще не ложилась. Вошла ее мама — низенькая и широкая, как кабинетное пианино, и сказала недовольно:
— Ну что ты возишься с этим Коржиковым, Коврижкиным, подумаешь, инженер, кроссворды на работе решает. Работал бы в фирме «Заря», так его можно было бы позвать полы отциклевать…
— Икс, игрек, зет, один к двум… — задумчиво сказала Кира Владимировна, глядя в биохимический анализ.
— А что это такое? — спросила мама.
— Ген обреченности.
— Как? — переспросила мама.
— Это болезнь реликтового происхождения. От нее вымерли мамонты.
— А от чего вымерли мамонты?
— От несоответствия индивида и окружающей среды, — ответила Кира Владимировна.
— Это опасно?
— Это очень опасно. Ты видела хоть одного живого мамонта? Они вымерли все до одного.
— Бедный инженер, — посочувствовала мама.
— Он будет темой моей диссертации, — сказала Кира Владимировна. — Мое научное открытие.
— Лучше бы ты замуж выходила, чем диссертации писать, — посоветовала мама.
— Одно другому не мешает…
Кира Владимировна гибко потянулась, не вставая со стула. Жизнь обретала ясность и перспективу.
Алексей Коржиков, не подозревая, что является носителем редкого гена, сидел в кабинете своего Шефа по фамилии Комиссаржевский.
Перед Шефом лежал строительный проект Коржикова.
— В самолетах — это понятно, — сказал Шеф. — Не будет же говно лететь людям на головы. В самолетах нужны химические туалеты, они все растворяют. А в квартирах зачем?
— Такие дома можно ставить на пустующих землях, — объяснил Алексей. — Вода из скважины, туалеты химические. Не надо тащить коммуникации.
— Пустующие земли потому и пустуют, что там нет дорог, — сказал Шеф. — Не с вертолетов же строить твои дома.
— А вы возьмите и постройте дороги. Люди придут и будут жить. И осваивать земли.
— А вы садитесь на мое место и руководите, — предложил Шеф. — Давайте, вы на мое место, а я на ваше. Хотите?
— Нет. Не хочу, ни на свое, ни на ваше.
Зазвонил телефон. Шеф поднял трубку:
— Да. Кого? А почему вы его здесь ищете? У него свой телефон.
Видимо, там извинились.
— Подождите. Раз уж вы позвонили… — Шеф протянул трубку Алеше: — Вас.
— Меня? — удивился Алеша и поднес трубку к уху. — Да…
— Привет! — сказала Нинка, как мяукнула. У нее был голос капризной кошки, которую случайно и не очень больно защемили дверью. — А я тебя ищу-ищу все утро, — сообщила Нинка.
— Да.
— Что «да»? Знаешь, зачем я тебя ищу? Чтобы сказать, что ты мне надоел.
— Да.
— Ты сегодня придешь?
Алеша молчит.
— Даже говорить не можешь. Как крепостной при барине.
— Да. — Алеша положил трубку.
Шеф внимательно на него посмотрел.
— Вы на машине? — спросил Шеф.
— Да.
— Очень хорошо. Съездите на Басманную и возьмите документацию. У нас курьер заболел.
Алеша и Нинка лежали в Нинкиной кровати. У Алексея было мало времени, следовало поторопиться с основным занятием. Но Алексей не торопился, смотрел в потолок, что совершенно не соответствовало моменту.
— Им ничего не надо, — сказал Алексей. — Знаешь почему?
— Какой ты красивый, Алеша! Как Мцыри.
Нинка не могла отвести глаз от любимого лица.
— Потому что временщики, — продолжал Алексей. — Придут, наворуют и уйдут.
— Знаешь, за что я тебя люблю? — спросила Нинка.
— Царь оставлял страну своему сыну, поэтому он заботился о том, что он оставляет. А этим плевать, после нас хоть потоп.
— А тебе-то что? — спросила Нинка.
— То, что мы — соучастники.
— Почему это? Мы — честные люди. Ты — инженер, я — актриса. Мы — интеллигенция.
— Раз молчим, значит, соучастники.
— Да ладно. — Нинка обняла Алексея всем телом, руками и ногами. — Не бери в голову.
— Жизни жалко. Еще десять лет, и жизнь прошла…
— Я всегда буду любить тебя.
— За что?
— Сказать?
— Ну конечно.
— Если бы ты был тогда там…
— Когда? Где?
— Под горой Машук во время дуэли Лермонтова с Мартыновым, дуэли бы не было. Ты бы предотвратил.
— Ненормальная.
— Жаль, что тебя не было на той дуэли.
— Ничего, я успею на другую.
Алексей смотрит в потолок.
— Плюну на все и уеду на Северный приют.
— А что это за Северный приют? Тоже твой проект?
— Высоко в горах стоит домик с островерхой крышей. Утром выйдешь, воздух звенит от чистоты. Снеговые вершины искрятся на солнце, как сколотый сахар. Небо густо-синее, как на японских открытках. И кладбище альпинистов есть.
— Поехали…
— В этом домике останавливаются туристы, которые пешком идут на Северный перевал. Раньше, в древности, это была дорога к морю. Они идут маршрутом древних.
— А откуда ты все это знаешь?
— Я там инструктором работал в студенческие годы. Деньги зарабатывал, горы изучал.
— А горы изучают?
— Привет. Горы — это знаешь что? Аккумулятор влаги. Они на климат влияют и на людей.
— А почему ты там не остался?
— Из-за женщины. Женщину полюбил.
— А где она сейчас?
— Дома. Жена.
Нинка притихла.
— У меня есть мечта, — сказал Алексей. — Я хочу купить гору.
— Какую? — отозвалась Нинка.
— Казбек. Или Машук. Все равно.
— А зачем?
— Подняться выше облаков и смотреть.
— Ну, посмотрел, а дальше что?
— Ничего. Это остается в тебе навсегда. Ты потом по-другому живешь.
Нинка молчит.
— Ты думаешь, я сумасшедший? — спросил Алексей.
— Нет. Я чувствую в тебе эту высоту. Поэтому я тебя люблю.
Тянутся друг к другу.
— Ай! — вскрикивает Алеша. — Ты меня за волосы тянешь.
— Это волосы на кольцо намотались…
— Не трогай меня. У тебя вечно что-то случается: то в глаз пальцем ткнешь, то оцарапаешь.
