Собственно, в Хой, что на Оркнейских островах. Очень, как мне говорили, красивый городок, где к 1980-му вот уж девять лет как живет английский композитор Питер, а ныне сэр Питер, Максуэлл Дэвис. Он из тех музыкантов, которых часто относят к «Манчестерской группе», потому что все они работали в Манчестере и, несомненно, везде появлялись вместе. Такие, наверное, были крутые на вид ребята — все в темных очках и резинку жуют. А может, и не такие. Как бы там ни было, Максуэлл Дэвис был единственным в этой компании — в нее входили также Александр Гёр, Гаррисон Бритуистл, Элгар Хауарт и пианист Джон Огдон, — кто сочинял вещи, которые можно хотя бы попытаться насвистывать. И вот ясным майским утром 1980-го, пока воздушные десантники штурмовали посольство Ирана, он мирно, ни о чем подобном, надеюсь, не помышляя, дописывал последний такт своего нового сочинения для фортепиано соло, для «Прощания со стрессом». Упоительная вещь, написанная в знак протеста против предстоящего открытия урановых рудников.
Если честно, она нисколько не похожа на такие созданные им в 60-х творения, как «Восемь песен для безумного короля». И раз уж я упомянул о них, скажу еще вот что: если увидите где-то в афише «Песни безумного короля», сходите, послушайте, потому что это замечательный образчик музыкального театра — если правильно с ним обойтись.
А теперь давайте прогуляемся по ужасному, сказать по правде, десятилетию, по 1980-м
[♫]. Маэстро, урежьте марш.
1981 — КЛАРК, РАЗУМЕЕТСЯ
Н-да, столь о многом нужно рассказать, а времени осталось так мало. 1981-й, принц Чарлз женится на леди Диане Спенсер, и делает это под разливающиеся по собору Св. Павла звуки «Марша принца Датского» Джереми Кларка, сочинения, известного также под названием «Trumpet Voluntary»
[*]. В результате эта неправдоподобно короткая мелодия возродилась спустя примерно 280 лет после ее создания. По всей стране новобрачные стали требовать от местных органистов, чтобы те привели на свадьбу друга-трубача, тогда-де «мы сможем повенчаться, как леди Ди». В этом же году мир получил новое произведение Карлхайнца Штокхаузена, композитора слишком безумного, плохого и опасного, чтобы его слушать. Называлось оно «Donnerstag aus Licht»
[*] — это одна из образующих семидневный цикл опер, а на ее премьере в миланском «Ла Скала» можно было, среди прочего, увидеть снабженных громкоговорителями трубачей, которые играли на крышах домов, стоящих по другую от театра сторону площади.
1982-й, открываются два концертных зала, один в Торонто, Дания, другой в лондонском «Барбикане». В этом же году умирает Карл «Лей не жалей» Орф. А это действительно «Олд Спайс»? Да, он самый, «знак настоящего мужчины». О сила рекламы. 83-й, на сцену вызывается Рихард Вагнер.
Нет-нет, он не восстал из мертвых. Просто наступила его столетняя годовщина, только и всего. Сто лет со дня смерти Коротышки Рихарда, как грустно… И НИКАКИХ еще лет со дня смерти Уильяма Уолтона, отошедшего в мир иной, пока команда «Монти Пайтон» размышляла о «Смысле жизни». Это также год, в котором мы получили CD. Да, 1983-й стал годом рождения компакт-дисков. И смерти великого искусства оформления пластинок.
Идем дальше, в 87-й. Маргарет Тэтчер становится первым за 160 лет премьер-министром Британии, избранным на третий срок. Подтверждаются полученные в прошлом году сведения о распространении среди жвачных животных нового морового поветрия, «коровьей чумы». Кроме того, в 1987-м на сцену вызывается Вольфганг Амадей Моцарт.
Нет-нет, он не восстал из мертвых. Просто в этом году была продана с аукциона нотная тетрадь, содержавшая записанные его рукой симфонии — с 22-й по 30-ю. Продана за пугающую сумму в четыре миллиона долларов. ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ! Когда он был еще жив и сидел по уши в долгах, ему с трудом удавалось выручить за свои рукописи несколько гульденов, и вот теперь они приносят 4 миллиона долларов! В 1987-м музыкальный мир лишился Жаклин Дю Пре, а в 1988-м на сцену был вызван Бетховен.
Нет-нет, он не восстал из мертвых — пожалуй, мне пора остановиться, — просто в 1988-м Королевское филармоническое общество решает учинить премьеру сочинения, которое оно же и заказало старине Людвигу незадолго до его смерти, в 1827-м. До 1988-го существовало лишь несколько набросков. А в 1988-м человек по имени Барри Купер заполнил промежутки между ними и — вуаля! — мы получили новехонькую часть бетховенской симфонии. Не знаю, слышали вы ее, — сам я не вполне понимаю, как к ней относиться. Странно слышать нечто и незнакомое, и легко узнаваемое. По правде сказать, жутковато.
1988-й миновал. Уже 1989-й. Сэр Майкл Типпетт показывает в Хьюстоне, штат Техас, свою новую оперу, «Новый год»; в Восточной Европе более-менее разваливается коммунизм; а мы с вами лишаемся Владимира Горовица и Герберта фон Караяна. Годом позже Америка оплакивает двух из величайших своих композиторов двадцатого века — Леонарда Бернстайна и Аарона Копленда. Копленд, в частности, сделал больше любого другого композитора Америки для того, чтобы у нее появился собственный голос, и он же повлиял на множество других композиторов, пришедших следом за ним. Его наследие слышится в киномузыке еще и поныне — но об этом чуть позже. И даже просидев у телевизора не такое уж долгое время, вы непременно услышите музыку, которой без пионерских работ Копленда просто не существовало бы, — он и вправду начал на голом месте и выстроил всеамериканское звучание, которым ныне столь часто злоупотребляют. Я не могу смотреть сериал «Западное крыло» и не думать о двух вещах: одна — это гармонии в стиле Копленда и широта звучания главной темы, написанной, если мне оно не приснилось, человеком по имени Снаффи Уолден. А вторая, разумеется, — скажет ли Донна всю правду Джошу?
СОЧИНЕНИЕ НА ТЕМУ: «КИНОМУЗЫКА — НЕ ЕСТЬ ЛИ ОНА НОВАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ МУЗЫКА?» ОБСУДИТЬ (НЕ БОЛЕЕ 500 СЛОВ)
Я хотел бы начать с быстрого обзора. Где она — МУЗЫКА.? И где публика? Не кризис ли перед нами? И… Я уже говорил сегодня, что люблю тебя?
Ну-с, если желаете знать мое мнение, музыка…
Рискуя показаться чрезмерно въедливым, я все же про двинусь на шаг дальше. Оглядитесь вокруг. Видите вон там, на горизонте, нечто едва различимое? Ну так вот, это публика, до нее отсюда топать и топать. Классическая музыка — более-менее, с несколькими примечательными исключениями — потеряла ее из виду, публику то есть.
Или не потеряла?
