Алекс отвел взор. Действительно, как-то мелковато.
Белли вытер подбородок, успокаиваясь. Отдышался.
– Впрочем, как знаете, сударь. Вы давно уже не отрок, а я вам не папенька. Желаете считаться на вакациях – пускай. Не можете заниматься своими прямыми обязанностями – решим проблему. Только рапорт я предоставлю. Закрывать глаза на такое безобразие – больше сил нет.
Он махнул рукой, показывая, что диалог закончен.
Алекс насупился: «Очень надо! Проживу и без…»
Белли прервал ход мыслей:
– Лишь предоставьте отчет Николаю Ивановичу по вашей последней поездке. Надеюсь, нюансы сего предприятия вы уже вспомнили? Он сейчас на севере, с флотом.
Белли поклонился.
– Честь имею.
Потемкин старательно вспоминал: «Кто такой „Николай Иванович“?» Еще не разобрался с «Федор Василичем» – уже новая напасть!
Белли старался не смотреть в лицо собеседника. Злился!
– Судно ваше пока у нас постоит. Советую настоятельно не исчезать из Неаполя. Мне бы очень не хотелось предоставить рапорт на ваше поведение без вашего присутствия и лишить вас возможности оспорить мою точку зрения… Если вам интересно, то Ушаков отдал приказ союзным кораблям топить все суда без выданного им патента. Это к тому, что ежели вы думаете, что не все дороги ведут сюда, – он похлопал по сидению. – То вы ошибаетесь.
«Теперь точно все… Попрут Петю из шпионов. Лишь бы дезертирство не приписали».
Алекс поклонился и двинулся к выходу. Здесь ситуация предельно ясна.
Перед самой дверью он задержался, обернулся к собрату по цеху.
– Я могу оставить вам на хранение пару вещей?
Белли кивнул.
На столик лег кошель с полученным от брата серебром. Через мгновение туда же последовал и перстень Наполеона.
Белли отвернулся к открытому окну, показывая, что разговор закончен. Потемкин резко выдохнул и вышел.
В городе оставались еще невыполненные дела.
3
Космин уверено провел Потемкина мимо рыбного базара, закоулками обогнул квартал менял и вывел прямо к цели путешествия, маленькому неприметному домику, утопающему в зарослях апельсиновых деревьев.
– Дальше не пойду, – неожиданно заявил он и присел в тени расположенного напротив здания.
Чем вызвано такое заявление, румын не пояснил.
Алекс пожал плечами и двинулся к калитке. Постучал.
Пока обитатели домика решали, стоит ли открывать незваному гостю, его терзали недобрые предчувствия. Вроде, и плохого уже не должно случиться, а душу что-то гложет. Посланник арамбаши обернулся и тихо присвистнул. Космин исчез.
Калитка медленно раскрылась. В проеме стоял невысокий, плотно сбитый и заросший до бровей итальянец. Скатанный плащ прикрывал засаленную кожаную куртку, прихваченную широким поясом, из-за которого торчали рукоятки сразу двух кинжалов.
Потемкин выдохнул – в живот уперся ствол пистолета.
– Мне бы сеньора Тоцци. Я – от Карабариса.
Итальянец смерил гостя ледяным застывшим взглядом, посмотрел за плечо, оценивая пустоту улицы, ухмыльнулся и коротко кивнул. Чьи-то руки втянули пришельца внутрь.
Трое парней, похожих на первого коротышку, как близнецы братья, обступили Алекса стеной и повели вглубь сада. В доме щебетали детские голоса, слышался гомон большой семьи, но его вели в другое место. На веранду.
Чуть погодя к замершим охранникам вышел суховатый пожилой тип с лицом, напоминавшим сморщенный апельсин. Узкие холодные глаза оценивающе заскользили по уже связанному гостю.
– Кто ты?
– А вы?
Человек с морщинистым лицом удивленно поиграл бровями. У него оказался скрипучий, очень тихий голос.
– Это мой дом. Я – Барзагли. Роберто Барзагли.
– Но мне нужен Тоцци… Возможно, я ошибся.
– Не-е-ет. Если ты – человек Джанковича, то ты, stronzo,
[84]
попал туда, куда следует, – итальянец отпустил еще парочку нелицеприятных эпитетов на незнакомом диалекте. – Он еще живой, этот недоносок?!
Вокруг напряглись громилы. Становилось неуютно. А Барзагли от пустых восклицаний перешел к наездам:
– Где мои люди?! Где товар?
– Какой товар?
– В июне я послал к Джанковичу баркас с лучшей тканью и … Не важно, с чем еще. С тех пор от моих людей нет новостей. Нет новостей от них, нет обещанных пиастров от Джанковича… И ты смеешь придти в мой дом, в день крестин моей дочки? Да еще и называться человеком этого pezzo di merda?!
[85]
– Но я не знаю ничего о вашем… Об этом корабле.
Алекс попробовал привстать, но на спину навалились, прижали к холодному полу.
– К дьяволу… – старик пыхал гневом, как раскаленная печка. – Ты останешься тут, пока я не увижу мой баркас, моих людей или не услышу внятную историю, куда они подевались.
Пока рот не закрыли кляпом, уже замелькавшим в руках одного из громил, Алекс выпалил:
– Я еще и русский дворянин. Вас повесят.
Барзагли ухмыльнулся, но Потемкин гнул свою линию:
– Мой человек приведет солдат с русского фрегата. Они уничтожат дом и всех жителей, если я не вернусь к вечеру.
– Баста!!! Ты, cazzo,
[86]
угрожаешь мне?! – в вопросе послышалось шипение змеи.
– Я описываю будущее…
Барзагли застыл, сплюнул на чистый пол, медленно, с неохотой спросил у открывшего охранника:
– Он был один?
– С ним был тип… Один человек… Похож на парней с той стороны…
Барзагли вспылил:
– Этот porca troia
[87]
приходит в мой дом, угрожает мне. Второй maiale
[88]
кидает меня на деньги! Я что – похож на священника?! На Иисуса?! Кто хочет здесь отхлестать меня по щекам?!!
Он взмахнул рукой. Сзади шевельнулись тени. Острая боль пронзила затылок связанного пленника, в глазах померкло. Алексей провалился во тьму.
4
Лучик солнца заскользил по краешку стола, уперся в поставленный на столешницу табурет и соскользнул на нос Алекса. Он чихнул и очнулся.
